— Дорогая, ты очень далеко ушла со своими мыслями, — заметил он и поцеловал её. — Мне очень жаль, что я так сильно опоздал.

— Ничего страшного. В конце концов, ты уже здесь.

Владимир был в отличном настроении. Он приветствовал чету Одоевских, и они еще некоторое время оживленно болтали.

— Сергей Сергеевич, Елизавета Николаевна, извините нас. Я бы хотел представить Катю другим гостям.

Владимир обнял жену и неспешно повёл через небольшие группы бизнесменов, которые повсюду стояли и разговаривали. Он знакомил ее со всеми, подолгу беседовал с одним или другим и, наконец, вывел Катю на маленький танцпол в углу комнаты. Неподалеку тихо играл небольшой оркестр, и Владимир притянул любимую к себе.

— Ты знаешь, что мы никогда раньше не танцевали вместе? — ласково спросил он.

— Да, я знаю, Владимир Евгеньевич, — улыбнулась Катя, прижимаясь к нему. — До сих пор у нас не было такой возможности.

— Ты могла бы потанцевать со мной на Зимнем празднике, но тогда ты предпочла выйти из себя, а потом резко убежать, даже не попрощавшись, — шутливо напомнил муж.

— Если бы ты пригласил меня на танец, я бы выцарапала тебе глаза на глазах у всех. Ты не представляешь себе, как я тогда злилась. Ты мне казался таким… Бессовестным бабником!

— Не может быть, — удивленно заметил Владимир, но по его улыбке Катя поняла, что он шутит.

— Ещё как может! Я думала, ты только потому на меня нацелился, что хочешь затащить в постель, и больше ничего. Очередной трофей, так сказать.

— Я помню. Твой возмущенный взгляд, когда ты увидела меня, говорил о многом. Но знаешь, что я тогда подумал?

Катя мотнула головой.

— Что ты, когда сильно злишься, становишься ещё красивее, чем обычно.

Девушка фыркнула, прикрыв рот ладошкой.

— Вот уж не подумала, что могу производить, когда я в ярости, такое впечатление.

— На меня ты всегда производишь самое лучшее впечатление, солнышко.

Владимир нежно погладил супругу по спине.

— Давай поедем домой, — прошептал он ей на ухо через некоторое время. — Я долго не смогу танцевать с тобой в таком виде, если ты не хочешь, чтобы все остальные здесь смотрели на нас с возмущением.

Катя кивнула. Они пробыли на приёме ещё некоторое время, затем попрощались с Одоевскими и владельце «Strategy Partners», и отправились домой.

В этот поздний час, когда они ехали обратно, людей и машин на улицах оставалось очень мало. Город быстро погружался в сон, и автомобилисты разъехались кто куда, заняв свои привычные места во дворах многоэтажек, в гаражах или на подземных паркингах. Пока усталые после рабочего дня люди ужинали, их железные кони медленно остывали, готовые завтра по первому требованию зашуметь мотором и снова отправиться в путь.

Молодые люди спокойно и неспешно доехали до особняка Зимних. Владимир первым вышел из автомобиля, затем открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и помог Кате выбраться наружу. Затем взял её за руку и повёл в дом. Там он хотел, едва они сняли обувь, подхватить её и понести наверх, но тут дверь в кабинет Евгения Петровича раскрылась, и на пороге возник хозяин дома. Он вежливо поздоровался и спросил:

— Владимир, могу я поговорить с тобой? Пожалуйста, это не замёт много времени, буквально несколько минут.

— Отец, это нужно делать прямо сейчас? У нас с Катей был долгий день, мы после работы были ещё на приёме у Генриха Аркадьевича Миллера и очень устали. Мы хотим поскорее лечь спать.

— Замечательно, что вы посетили главу «Strategy Partners», у него собираются лучшие представители крупного бизнеса. Но, сын… То, о чем я хочу с тобой поговорить, чрезвычайно важно, — продолжил настаивать на своём Евгений Петрович. — Удели мне несколько минут своего времени, будь так любезен.

— Не подождёт до завтра? Я действительно очень устал, — ещё раз подчеркнул Владимир и нежно сжал руку Кати, давая отцу понять, что у него совершенно другие планы.

Евгений Петрович серьезно покачал головой и, вздохнув, уступил.

— Хорошо, мы можем поговорить завтра с утра, прежде чем ты уедешь на работу, — он развернулся и вернулся в свой кабинет.

Катя хотела подняться наверх, решив, что разговор отца и сына закончен, но Владимир неожиданно удержал ее.

— Подожди, Катюша. Я тут подумал. Давай пойдем вместе. Я только переговорю с отцом. Если ты будешь ждать здесь, то он не сможет отнять у меня слишком много времени из уважения к тебе, — улыбнулся муж.

Молодые люди последовали за Евгением Петровичем в его кабинет. Увидев сына с невесткой, он сказал:

— Что ж, хорошо. На самом деле, сын, я хотел поговорить с тобой наедине. Но, поскольку это в любом случае касается вас обоих, Катя может остаться.

— Отец, если речь снова зайдет о той печальной теме, я больше не хочу об этом слышать. Если ты не забыл, то я тебе раньше уже высказал свою точку зрения, — сказал Владимир. — С того раза ничего не изменилось.

Он демонстративно приобнял Катю, давая понять, что никакое завещание между ним и любимой женщиной не встанет, чтобы их разделить, и что свой выбор Владимир сделал в пользу супруги.

— Вся эта ерунда с завещанием и так едва не разрушила мой брак. Не смотри на меня так. Катя моя супруга и всё знает, у меня нет больше от неё секретов, — Владимир замолчал, внезапно о чем-то догадавшись. — Или ты хочешь сказать, что наш брак всё-таки должен быть расторгнут? — хмуро спросил сын, в его голосе послышалась скрытая угроза.

Вместо ответа Евгений Петрович открыл ящик своего письменного стола и бросил на него несколько разноцветах бумажек.

— Ты можешь мне это объяснить? — строго спросил отец.

Катя в ужасе узнала эти бумажки. То были информационные буклеты, которые ей несколько недель назад дала доктор Евсеева. Те самые, в которых рассказывалось о настигшей девушку болезни и методах её диагностики и лечения. Но как они здесь оказались? Последний раз лежали в ящике её рабочего стола в кабинете.

— Где вы это взяли? — потрясенно прошептала Катя.

— Это лежало здесь, на моем столе, в конверте, вместе с этой запиской.

Евгений Петрович подал Владимиру лист бумаги, и он вместе с Катей прочитал текст:

«Разве ты до сих пор не заметил, что твои любимые сын и невестка дурачат тебя изо всех сил? Она БЕСПЛОДНА!»

В ярости Владимир скомкал записку и швырнул её на пол.

— Хорошо, отец. Да, я могу объяснить тебе это. Хотя чувствую, что ты не имеешь на это никакого права, — в голосе мужчины звенела сталь. — Дело в том, что Катя, возможно, не сможет иметь детей. Дело в том, что мне наплевать на это, потому что я люблю ее. И дело в том, что я уже давно сказал тебе, чтобы ты прекратил вмешиваться в мою личную жизнь, если хочешь, конечно, чтобы между нами сохранились хорошие отношения. Чтобы между нами вообще были какие-либо отношения.

Полный гнева, Владимир уставился на своего отца.

— Вместо этого тебе лучше спросить себя, отец, откуда в твоём доме берутся эти постоянные анонимные оскорбления.

— Мне жаль, что мне приходится снова возвращаться к прежней теме, сын. Но в конце концов тебе всё же придется прийти в себя, — спокойно объяснил Евгений Петрович. — Катя, мне очень жаль. Но если ты любишь Владимира, ты не позволишь ему поставить на карту все, что было для него самым важным в жизни всего несколько месяцев назад и ради чего он упорно трудился годами. И не только он, но и его дед, и я. Мы, семья Зимних, потратили много лет, чтобы сделать наш бизнес процветающим. А теперь получается, что главный наследник собирается всё это пустить по ветру.

— Ты это серьёзно, отец? — спросил Владимир глухим напряженным голосом. Его лицо было бледным, как мел. — Ты же не собираешься на самом деле требовать от моей жены, чтобы она подала на развод?

Он сжал кулаки, и у Кати, которая до сих пор стояла молча, создалось впечатление, что он в любой момент набросится на своего отца. Она схватила его за руку и крепко сжала.