— Мы не определились, куда двинемся завтра, — сказал гном другу, — если пойдем на юг, придется переваливать через горы, они уже хорошо видны отсюда, если на юго-восток, то топать нам по степи.

— Завтра разберемся, — ответил эльф, опуская в кипящую кашу какой-то кривой корешок.

— Завтра, значит завтра, — не стал спорить Грызмук, — скоро у тебя приготовится? А то я за себя не отвечаю…

Всю ночь лил дождь. Лирия, еще недавно морщилась от мысли, что придется спать в одной палатке с мужчинами, сейчас беззастенчиво прижималась к Арнету, не испытывая ни капли стыда. Костер дымил. Эльф устроил его под козырьком, нависающим над лагерем, но все равно сырость проникала повсюду. Рыжебородый, которому выдалось дежурить вторую половину ночи, вскипятил воду, заварил агу. На завтрак решил поделиться с товарищами, прихваченными из Пятины пирожками. Трабиэль запретил ему брать запас пива, гному ничего не оставалось, как заполнить приготовленное место, кулинарным шедевром трактирщика. Пирожки подвяли, но оставались вполне съедобными.

Первым из палатки показался эльф. Казалось, он зашел туда на минуту, сразу вышел обратно, одежда оправлена, ни одной складки, лицо свежее, словно не спал, а читал интересную книгу.

— Все спокойно? — слегка потягиваясь, спросил Трабиэль друга.

— В порядке, — ответил гном, отворачивая голову от густого дыма, который в этот момент решил повернуть в его сторону, — что тут может случиться в десятке лиг от перехода?

— Не скажи, — ответил эльф, — помнишь, нам рассказывали, как в прошлом году оборотень задрал отряд Кривого Диля, всего в паре сотен шагов от туманной стены.

— Оборотни под дождем не шляются, — с видом знатока проговорил гном, отодвигая от огня котелок с агой, — а ходоки в тот раз перепились, отмечали удачный поход, идиоты, не могли до города подождать.

— Все-то ты знаешь, откуда только берешь? — эльф неопределенно махнул рукой, пошел к ближайшей луже, собравшейся в небольшой впадине в десяти шагах от стоянки, остановился на полпути, повернулся к рыжебородому, — нанимателей поднимай, хватит им бока отлеживать, в дорогу пора.

Гном крякнул, поднялся, пошел к палатке будить молодых людей.

Лирия просыпалась тяжело, всю ночь ее преследовали кошмары, кто-то за ней гнался, потом она пробиралась по темному коридору, держась за стену, вокруг стонали и рычали невидимые твари. Нормальный сон пришел только под утро. Теперь ей очень не хотелось выходить на холод, под моросящий дождь. Кое-как разлепив глаза, она покинула палатку. Следом выполз Арнет, он так нещадно зевал, что гном стал опасаться, как бы парень не вывернул челюсть.

— Как вы себя чувствуете? — спросил эльф, он закончил умываться, вернулся к костру.

— Не видишь, что ли? — буркнул Арнет, — проще утопиться, чем жить дальше.

— Шутим, значит все не так плохо, — благодушно проговорил Трабиэль, — приводите себя в порядок, завтрак готов. Грызмук вас пирожками побалует.

Ага, — обреченно ответил Арнет, пошел за девушкой, она успела вынырнуть из-за большого камня, прилежно умывалась, прогоняя остатки сна.

Путники сидели у огня, уплетали пирожки. Тепло костра, плотный завтрак, взбодрили молодых людей. От вчерашнего недомогания не осталось следа. У Арнета проснулся аппетит, он, поглядывая на тающие запасы выпечки, старался урвать себе очередной кусок.

— Нужно подумать, как продвигаться дальше, — вытерев платком губы, отставив пустую кружку, сказал эльф, поглядывая на жующего Арнета.

— Вы проводники, вам решать, как скорее попасть к тайному месту, — с полным ртом, ответил парень.

— Давай посмотрим карту, — попросил Трабиэль.

— Смотри, мне не жалко, — ответил парень и достал свиток.

Эльф развернул пергамент, погрузился в изучение переплетений линий, обводов и значков.

— Ты прав, Грызмук, если пойдем через горы, получится быстрее, а если по равнине, придется делать крюк, большой, месяца на два, — обратился высокородный к другу, который решил спалить последние дрова.

— Нет, очень долго, — сказала Лирия, она, молча, слушала, неторопливо глотая агу, — я так понимаю: два месяца только горы обходить, а потом неизвестно сколько идти. Правильно?

— Это так, — ответил эльф, — но по степи безопасней.

— Нам не хочется здесь задерживаться надолго, — дожевав пирожок, сказал Арнет, — мы рассчитывали на месяц-полтора, потом предполагали вернуться обратно.

— Какие вы быстрые, месяц-полтора, Пустошь сама решает, насколько вы в ней задержитесь, — сказал гном и недобро ухмыльнулся.

— Оставим споры, — сказал эльф, осторожно постучав по раскрытой карте, — здесь отмечен перевал, сможем до него добраться — переберемся на ту сторону, а там прямая дорога. Не сможем — пойдем в обход, по-другому попасть к вашей отметке не получится. Вы согласны с таким раскладом?

Лирия подумала, посмотрела на друга, получив его согласие, кивнула:

— Если по-другому не выходит, пусть будет так, как ты сказал.

— Раз все обсудили, не станем задерживаться, собираем лагерь, продолжаем путь, — подвел итог Трабиэль.

Собрались быстро, молодые люди торопились, очень им не хотелось идти окружным путем. От обилия воды, почва раскисла, грязь чавкала под ногами, налипая на сапоги. Мелкие ручьи разлились, превратившись в маленькие, но бурные реки. Гном старался выбирать дорогу около каменных выходов и скал, которые изредка встречались по пути следования. К полудню дождь прекратился, стал дуть сырой, промозглый ветер, пробирающий до костей.

— В Пятине лето, жара, а в двух переходах от нее — дождь слякоть и холод, — жаловалась Лирия другу, заворачиваясь в теплый плащ, подбитый мехом, — а я глупая, не хотела брать теплую одежду, как бы сейчас страдала от холода, не послушай тогда Трабиэля.

— Грызмук сказал вся эта хмарь ненадолго, скоро потеплеет, — ответил Лирии юноша, вздрагивая при каждом порыве ветра.

— Надеюсь на это, а то в носу хлюпать начинает. Не дай боги хворь подхвачу, какая тогда дорога.

Во второй половине дня промозглый северный ветер изменил направление, с юго-востока потянуло влажным теплом. Влага, влаге рознь: северная — холодная, несет водяную взвесь, южная — теплая, туманная, одежда от нее не сыреет.

— Послушай, Грызмук, ваше Подгорное королевство ведь на севере от империи находится, правильно? — Арнет скинул теплую куртку, пушистую и легкую, шел в костюме ходока, даже верхние пуговицы из петелек вытянул, согрелся.

— Выходит так, — ответил гном, он давно уже шел в любимой жилетке сверкая засаленными боками, — в чем вопрос?

— Вот ветер днем дул северный, сырой и холодный, а у вас там тоже такая холодина все время? — спросил парень, разглядывая толстяка.

Гном потер все еще не пришедший в норму нос, зачем-то прикоснулся к подбитому глазу, ответил:

— По-разному бывает, на вершинах снег лежит все лето. Внизу трава зеленая, в предгорьях туманы холодные, да только внутри горы все едино — холодно там или жарко. Хотя нет, приврал малость, если воздуховоды открывать, закрывать, тоже можно смены климата добиться. Но никто этим сейчас не занимается. Предки комфорт любили, а нам не до баловства, — гном с затаенной тоской в голосе объяснил парню особенности подгорной жизни.

— Вы, что и на поверхность совсем не выходите? — спросила с интересом Лирия, — плавите металл и безвылазно возле горнов топчетесь?

— Это ты сказок наслушалась, на поверхности форты и заставы стоят, по перевалам караваны ходят. Уголь тот же, его на поверхности берут, потом только к плавильням спускают. Вы не сидите в своей империи, по всему миру шляетесь, а сказок про вас не сочиняют, — Грызмук посмотрел насколько далеко друг ушел вперед, понизив голос, продолжил, — эльфы, вот они в своем лесу сидят и носа не кажут. Но тсс, я этого не говорил, понятно?

Лирия с Арнетом закивали, зачем ссориться с эльфом по пустякам.