— Грызмук, что с тобой? — Арнет бросился к гному.

— Сейчас, — стуча зубами, ответил тот.

Но говорить не смог, его била дрожь голова дергалась. Арнет отстегнул флягу дал напиться. Гном хлебнул, прикрыл глаза, затих приходя в себя.

— Не повезло нам, попали в ловушку, а ты размечтался, домик огородик, закаты с рассветами. Говорил я тебе, Пустошь шутить не любит, — сплюнул Грызмук, когда его отпустило.

— Так кто ж знал, что мы в яму попадем, ты шел, раз, нет тебя, потом хлоп, я тоже здесь, — взволнованно ответил Арнет, — нужно выбираться.

— Я попробовал! Видишь, что вышло? Едва живой остался.

— Что произошло? — спросил Арнет.

— А, то произошло — разбежался, влетел в ту дверь, по-другому попасть не вышло, а вылетел из этой, — Грызмук указал на мерцающий выход, — несло по длинной кишке, крутило, вертело, трепало. Хорошо хоть стены не твердые, а то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Так и будем сидеть? Может другая дверь вернет назад, нужно пробовать.

— Пробовать нужно я разве спорю? Только если опять по трубе летать придется, в третий раз не полезу так и знай!

— Нужно рискнуть, если будет, как ты сказал, я один попытаюсь поискать выход, а ты отдохнешь. Согласен? — Арнет смотрел на товарища.

— Хорошо, только один раз, — гном встал с тяжелым вздохом, подошел к проходу. — Пошли!

Сцепившись руками, словно два якоря, разбежались, бросились в проход. Пелена натянулась, с треском лопнула как мыльный пузырь.

Мир на мгновение померк. Когда все пришло в норму, они оказались сидящими на покрытой мхом завалинке, возле порога ветхого домика. Изба огорожена забором, сколоченным из кругляка. На неровном частоколе висят пыльные горшки, вперемешку с веселыми черепами. Дальше непроглядная темень.

— Это что-то другое, — гном повертел головой стараясь понять, куда их занесло.

— Странное место, — ответил Арнет, — давай посмотрим, что внутри, возможно поймем, как выбраться.

Поднялись на крыльцо, отварили перекошенную дверь, вошли в светлицу. Пыльная паутина, у стены закопченная печь, массивный стол, на нем колбы. Неровный ряд высоких сосудов, запаянных смолой, вытянутый череп с оплывшей свечой на маковке. Толстая книга в тяжелом переплете, перья и свитки. Арнет потянулся, прикоснулся к одному из раскиданных в беспорядке по столешнице, скрученная бумага рассыпалась в пыль.

— Какое все старое, чтобы бумага дошла до такого состояния, нужно много времени, поверь работа в архиве многому меня научила, — парень стряхнул на пол горку праха.

— Смотри, что тут есть, — гном потянул за угол плотную на вид ткань, закрывающую высокий прямоугольный предмет. Полог расползся, опустившись петлями нитей на пол.

Перед ними предстало вытянутое, в тяжелой золоченой раме зеркало. На поверхности ни единого пятнышка. Оно отражало убогое убранство комнаты: стол, печь, полки на стенах. Но не Арнета ни Грызмука видно не было.

— Ничего не понимаю, — удивленно протянул рыжебородый, — нас, что нет?

— Я же сказал странное здесь место, сплошные загадки. Оставь пока, займись поисками, должно же быть, что-то объясняющее как отсюда выбраться.

Гном посмотрел на товарища, тот шуровал на полках, поднимая облака пыли. Гном решил, что Арнет прав, подошел к печи, оперся на кирпичный свод, с криком отдернул руку.

— Ай, горячая! — удивленный Грызмук дул на обожженный палец, — что тут твориться?

Арнет бросил осмотр, подошел к гному, поводил рукой над кладкой, камни исходили жаром, отвел руку, жар исчез.

— Что за демон? — произнес парень, — не нравиться мне это, пойдём вокруг дома посмотрим.

— Пошли, — гном передернул плечами.

Выши из избушки, обошли вокруг, ничего интересного — бурьян, замшелая завалинка и кривой забор. Выйти за круг света не получилось, тьма обрела каменную твердость, не давая пройти дальше. Обошли еще раз, вернулись в дом.

— Что будем делать? — обратился Арнет к товарищу, — выхода нигде нет.

Гном сидел у стола, задумчиво катал хрустальную колбу. Парень устроился рядом, смотрел на друга в растерянности. Грызмук с апатией в голосе произнес:

— Без волшбы не обошлось, а я с ней не дружу, и она меня недолюбливает.

Арнет встал, подошел к зеркалу, оно отказывалось его отражать.

Гном, потянулся к фолианту, щелкнул застежками, книга открылась, показав написанный ровными символами текст. Хотел позвать товарища, но зацепил стакан, тот со звоном упал на бок, с него слетела печать, желтая пыль взметнулась, опускаясь на стол и открытую книгу. Символы засветились, побежали вниз, словно кто-то невидимый вел по тексту пером. Гном заворожено смотрел, больше ни на, что не обращая внимания.

Зеркало подернулась рябью, отражение убогого убранства пропало. Заклубился сумрак, неожиданно начал таять, показывая новую реальность. Серебристая поверхность вспучилась, перед Арнетом открылась ужасная картина: в десятке шагов на пеньке сидит любимая, задумчиво смотрит вдаль. За спиной стоит совершенно здоровый эльф и заносит над несчастной кривой нож с черным лезвием. Такой он видел в подземелье под горой. Перекошенное лицо эльфа, лишенное первородной красоты лесного народа, выражает решимость и мрачное удовлетворение. Нож поднялся, начал опускаться, нацеленный в шею девушки. Арнет хотел закричать, предупредить любимую о грозящей опасности, но не единого звука не вырвалось из горла. Он, не задумываясь, шагнул, вперед стараясь предотвратить страшное преступление…

Символы погасли, гном, наконец, смог отвести взгляд от фолианта.

— Арнет, смотри! Тут опять что-то непонятное! — ответа не последовало.

Грызмук обернулся, парня не было, он снова позвал, в ответ тишина. Гном вскочил, начал метаться, не понимая куда исчез товарищ. Арнет пропал. Гном рванул дверь, надеясь, что парень вышел наружу. Никого. Вернулся обратно, все обыскал, Арнет пропал бесследно. Грызмук упал на табурет, задумался. В голову ничего умного не приходило, в запале грохнул кулачищем по столу:

— Проклятая волшба! Правильно ее ограничили в мире, одни неприятности от нее, совсем нужно чародейство запретить.

Рассуждения гнома были нарушены шумом за спиной, что-то стукнуло, раздался вскрик. Он обернулся, зеркало исчезло. Вместо гладкой поверхности, светиться проход. Грызмук рванулся к нему и замер пораженный.

Возле эльфа стоит Арнет, глумливо улыбаясь, тыкает мечом в открытую рану. Трабиэль дергается, восковое лицо заливает пот, во рту кляп, вместо крика раздается негромкое мычание. Рядом переломанной куклой лежит Лирия, горло от края до края распорото, из него толчками выплескивается кровь. Тело свернулось в красной луже.

Грызмук вспыхнул, глаза налились гневом. Ослепленный яростью не задумываясь бросился в проход …

Арнет сидел на дне колодца, лиловое мерцание отражалось в глазах. Он уже понял, какую шутку сыграло с ним зеркало, испытав гнев и страшную боль, радовался, что это только видение, любимая в порядке. Из лилового пузыря вывалился гном, прокатился по полу, воткнулся головой в стену.

— Убью! — прокричал Грызмук и потерял сознание.

Арнет посмотрел на товарища: «Еще одна жертва магического зеркала» — подумал он. Гном дернулся, поднялся, тяжело дыша прислонился к стене.

— Ты! — гном рванулся, но сразу остановился, всмотревшись, понял, где находиться, — все не настоящее? Думал меня от злости пополам разорвет.

— Представляю, что тебе довелось увидеть, сам едва разум не потерял. Но мы здесь, выбраться не удалось, — Арнет тяжело вздохнул, — придется другую дверь выбирать.

— Подожди дай в себя прийти, а то занесет опять куда-нибудь, а я уставший, — гном откинулся к стене, закрыл глаза.

Сидели, молчали, переживали ситуацию, в которую попали.

Первым не выдержал Арнет, ему претила мысль сидеть и ничего не делать.

— Грызмук, мы с тобой ничего ни добьемся, протирая штанами пол, отсюда должен быть выход, иначе нас давно бы расплющило или пригробило, а тут предоставлен выбор, — парень встал, подошел к мерцающей двери.