Хлопнула дверь, в полутемный зал ввалился едва стоящий на ногах мужичок. Громко икнул, мутными глазами оглядел просторное помещение. Увидев стойку, за которой скучал дородный трактирщик, покачнулся и тронулся в его сторону. Подошел, оперся руками о столешницу, преданно заглянул в глаза.

— Душа горит! — просипел, глядя на трактирщика в упор. — Налей стаканчик герою Валдермейского сражения.

— Когда ты успел повоевать, болезный? — трактирщик крякнул от удивления. — Сколько себя помню, скотину гоняешь в империю и квасишь без конца.

Мужик обиженно засопел.

— Я кровь проливал за таких как ты. Поимей уважение. Я должен выпить за павших товарищей! — качнулся, едва не свалившись под стойку. Трактирщик вытер потные руки о фартук, со вздохом потянулся за бутылью.

- Не отстанешь же, юродивый, — пробурчал, наливая мужику стакан пойла.

Тот схватил посудину и одним махом опрокинул в себя.

— Вот, уважаешь! — поднял палец вверх, повернулся, заплетая ноги, тем же путем направился на выход.

Рыжебородый гном повернулся к другу, сидевшему напротив.

— Ты видел? И так каждое утро. Полгода наблюдаю эту картину и не перестаю удивляться доброте нашего хозяина, — гном взял кружку, сделал два крепких глотка.

— Какая доброта, дружище? Здесь тонкий расчет. Посетители идут посмотреть на бескорыстного трактирщика. Кто поглазеть, а кто получить стаканчик за счет заведения. И получают иногда. А потом, как понимаешь, молва катиться дальше. Страждущих и любопытных становиться все больше.

Гном удивленно посмотрел на собеседника, пошмыгал большим с синеватым отливом носом и неожиданно захохотал:

— Вот пройдоха! Один бесплатный шкалик утром приносит звонкую монету весь день. Куплю себе корчму, обязательно использую этот хитрый прием.

Гном отсмеялся, смахнул выступившую слезу, снова припал к кружке с пивом.

Высокий эльф с легкой усмешкой посмотрел на товарища.

— Грызмук, ну какой из тебя трактирщик? Тебе на роду написано секирой махать. А ты пивом торговать собрался! — эльф грациозным движением заправил выбившуюся светлую прядь за вытянутое острое ухо, потянулся к стоящему бокалу, пригубил янтарный эль. — Но знаешь, идея недурна.

Гном подозрительно посмотрел на друга, стараясь понять, что это было: похвала или очередная насмешка. Так и не придя к какому-то выводу, на всякий случай решил обидеться. Делано помрачнел, снова потянулся за кружкой. Но увы, она оказалась пуста. Он удивился такой несправедливости и обижаться тут же передумал.

— Трабиэль, у меня все закончилось, — гном постучал ногтем по пустой посуде, кружка отозвалась тихим звоном.

— Закажи еще, все равно спешить некуда, — эльф махнул холеной рукой в сторону стойки.

— Хозяин, еще парочку! — выкрикнул гном трактирщику, привстав.

Тот понимающе кивнул, оставил тарелку, которую тер тряпицей не первой свежести, что-то скомандовал в открытую за спиной дверь и вернулся к прерванному занятию.

Гном дождался, когда грудастая подавальщица поставит на стол поднос с пенным напитком, проводил взглядом сочную попу, снова повернулся к эльфу:

— Может, смотаемся в Пустошь? Скука смертная. До Торжища еще две седмицы. Если сейчас выйдем, как раз к его началу вернемся. Сам, знаешь — золото тает, а пополнить негде. Найдем пару артефактов, загоним знакомому купцу и месяц, другой, беззаботной жизни себе обеспечим.

— Грызмук, дружище, за прошедшие два месяца мы трижды ходили в проклятые земли, обошли все окрестности, облазили все развалины. И что? Как были пусты карманы, так и остались. За две седмицы положение не исправить. Пока есть запасец — ешь, пей, гуляй. А там что-нибудь придумаем.

Гном поскучнел, начал дергать рыжую бороду, но что-то вспомнив, посветлел лицом.

— А как же два фиала «Мертвого огня»? Мы нашли их в одном переходе от города.

— Вся цена — десяток кружек пива и скромная закуска, — парировал Трабиэль. — Без основательной подготовки в Пустоши делать нечего. Вот после Торжища и пойдем.

— Ну как же… — Гном хотел сказать что-то важное, но осёкся. Ответить ему оказалось нечего.

Таверна в этот час полупуста. Время завтрака прошло, для обеда еще рано. Закопченные окна создают полумрак, тяжелые столы, добротные стулья, массивные лавки. Две колонны из цельной, толстой сосны, держат темный потолок. В углу сложены бочки из-под пива. Везде чистота, столы выскоблены, в углах нет паутины. У стойки лестница, второй этаж — жилые комнаты.

Возле окна ближе к свету, сидит толстый монашек, служитель Самиса — веселого бога. На столе кувшин сладкого вина и блюдо, полное хрустящих ароматных булок. Сверкая обширной лысиной, толстяк уплетает сдобу, жмуриться от наслаждения, чему-то загадочно улыбается. У камина устроилась четверка темных личностей, не понятно наемники это или разбойники с большой дороги. Кожаный доспех с металлическими вставками, добротное вооружение. Но сидят тихо, обсуждают вполголоса свои дела.

Скрипнула дверь, сквозняк качнул пламя светильников, развешанных по стенам. В зал вошли двое, парень и девушка. У юноши в руках дорожный саквояж. Остановились на пороге, привыкая к внезапно навалившейся полутьме. Постояли немного, осмотрелись. Парень взял девушку за руку, потянул к столу у колонны.

Молодой человек пристроил саквояж под стол, заботливо усадил спутницу, присел напротив. К ним тут же подбежала девчушка узнать, что господа желают откушать. Они попросили тушеного мяса со специями, солянку, кувшин легкого хмельного вина, на десерт пирог с лесными ягодами. Ожидая заказ тихо заговорили.

Посетители привлекли к себе внимание, молодые, скорее юные. Девушка высокая шатенка, очень красива: слегка вытянутое лицо, чуть вздернутый носик, локоны темного цвета с ореховым оттенком, завиваются в красивые пряди, высокую грудь не скрывает помятое коричневое дорожное платье. Её спутник красотой не блистает. Невысокого роста, на полголовы ниже подруги. Благородная кровь чувствуется, но как-то не явно. Простоватое лицо, покрыто веснушками, выражает решимость и некоторую растерянность. Растрепанные светлые волосы, покрыты серой дорожной пылью, одет неброско, но видно, подход к экипировке отличается разумностью. Карие глаза смотрят на девушку с теплотой, но она этого не замечает.

Рассматривая этих двоих, эльф пришел к выводу, парочка, заглянувшая в таверну, прибыла издалека, добираться им пришлось долго. Запыленные дорожные плащи, сапоги, измазанные грязью, повидали не одну рытвину или лужу. Очистить их не успели, а значит, очень спешили. Какое-то важное дело занимало их, и это дело настолько поглотило этих двоих, что сидящих за соседним столом гнома в компании эльфа, просто не заметили.

Обрывки разговора, долетавшие до эльфа, вначале не вызвали интереса, но несколько фраз, брошенных чуть громче, заставили насторожиться.

— Арнет, ты уверен, что нам удастся найти проводников? Нам говорили, что в городе много разумных, посещающих эту странную Пустошь, — девушка нервно теребила в руках вышитый шелковый платок, — посмотри вокруг, таверна пуста, на площади, куда нас доставил дилижанс, почти никого, на улицах редкие прохожие. Я думала, здесь кипит торговля, ничего этого нет, боюсь, мы зря приехали.

— Лирия, милая, ты торопишься, еще ничего неизвестно, — молодой человек прикрыл ладонь девушки рукой, начал нежно поглаживать, стараясь успокоить, — сейчас перекусим, устроимся, я все узнаю, не переживай.

Молодым людям принесли заказ, разговор угас, они переключились на расставленные кушанья. Девушка вяло ковырялась в тарелке, не решаясь приступить к трапезе. Ее спутник напротив, отсутствием аппетита не страдал, быстро разделался с мясом, принялся за солянку.

— Не хочу, есть, — девушка отодвинула тарелку, капризно надула губы.

— Лирия, так нельзя, поесть нужно обязательно, — юноша расстроился, в голосе звучит отчаяние, он всеми силами старается быть убедительным.

— Хорошо, — девушка дала себя уговорить, — попробую пирог и немного вина, у него приятный запах.