— У меня столько же вопросов, сколько у тебя, — эльф сидел рядом, задумчиво смотрел на пламя костра, — если там святое место, должен стоять Мэллорн, про такое чудо в Пустоши я не слышал. Можно предположить, что святилище было раньше, но призрак дал понять, что оно и сейчас живет. Слишком все запутанно.

— Для чего ему чаша? Он не ходок, на Торжище не продаст, — продолжал пытать эльфа Арнет.

— Не о том спрашиваешь, — повернулся к Арнету высокородный, — история связана с картой, призрак назвал ее ключом. Но почему-то не захотел объяснить от чего он. Я не слышал рассказа о том, как она попала к вам в руки. Поделись историей.

В озере послышались всплески и шлепки, завели вечернюю песню квакушки. Эльф подкинул в огонь ветки, остатки стеблей, осоки и камыша. Пламя вспыхнуло, осветив напряженное лицо Арнета и белый костяк рептилии, отмытый до блеска.

— Хорошее место мы нашли для стоянки, живое, — отвлекся от беседы эльф, — а то все безжизненные и пустые попадались или занятые нежитью. Эта часть Пустоши совсем не изучена, возможны разные сюрпризы.

Арнет повернулся к озеру, послушал лягушачий хор, звучавший на разные голоса. Потом повернулся к товарищу, начал рассказывать:

— Мы с Лирией познакомились в архиве. В Имперской академии управления, учатся в основном дети из обеспеченных семей, а мы с ней как белые муравьи среди красных собратьев. Нет за спиной поддержки в виде толстого кошелька или нужных связей. Пока наши однокурсники гуляли в кабаках и питейных лавках, мы учились. Я еще как- то общался с сокурсниками, даже товарищи имелись, а она ни с кем знакомств не заводила, красивая и недоступная.

— Ты бы еще с сотворения мира рассказывать начал, — перебил парня Трабиэль, — переходи к сути.

— Не сбивай, я сам собьюсь, мне проще и ты поймешь лучше.

— Ты прав, прости за несдержанность, что-то я стал излишне резок. Продолжай внимательно слушаю, — в голосе эльфа слышалось сожаление.

— Так вот, — продолжил рассказ парень, — познакомились мы в архиве. Я как самый покладистый, проводил большую часть времени, копаясь в старых бумагах и разбирая свитки. Сокурсники даже уважали меня за работу, выполненную за них. Я же с удовольствием проводил там время, тихо, спокойно и зачеты декан ставил не глядя. Лирия в архиве оказалась не по своей воле, ее туда сослали с глаз долой. Один благородный из высшей знати, захотел получить приз в свою коллекцию, ему мало кто отказывал. А тут нашел серп на булыжник, он получил полный отворот, да еще при свидетелях. Шум поднялся. Он пообещал большие проблемы, думал вступиться некому и рта никто не откроет. Не знал, что она под защитой короны, а с императором шутки плохи. Проблему разрешил ректор, ему очень не хотелось с благородным из-за нее цапаться, но еще страшнее попасть под пресс имперского закона. Лирию в архив отправили, и слух пустили, дескать, больна она, даже маги с лечением не помогли. Благородный успокоился, что с убогой связываться. А мы с Лирией в той части архива оказались, где ветхие свитки и бумаги старинные складировали, — Арнет замолчал, потянулся рукой к кружке с остывшей агой.

— Все у вас в мире людей грубо, без тонкой интриги, не хотите вы кружево судьбы плести, сразу все нити путаете, — эльф с неудовольствием посмотрел на товарища.

— Нет, у нас времени интриговать, это вы живете пока не надоест, а наша жизнь коротка, нужно пошевеливаться, — Арнет промочил горло, отпустил шпильку в ответ на высказывание эльфа, — слушай дальше, сейчас как просил по существу говорить стану.

Два месяца провели, разбирая ветхие документы. Подружится, даже успели, что меня очень радовало. Сам знаешь, как я к ней отношусь. Мы перебрали и рассортировали все, что только можно и годилось для изучения. Я знал точно, где, что лежит. Часто от скуки просто сидели и болтали о всяких глупостях. В один нудный дождливый день, заявился в архив монах. Его привел архивариус, показал на стеллажи со свитками, а нам пригрозил, чтобы не лезли к занятому служителю богов. Очень нам нужно его отвлекать, мрачный он какой-то все время ходил. Странность одну мы заметили, не понятно к какому культу относился. Не висел у него знак на шее, как у всех остальных. Ходил седмицу, мы привыкнуть успели, но стали замечать, что он присматривается к нам, это его дело, пусть себе смотрит, лишь бы не трогал. На выходные решили пройтись по городу, засиделись, простора захотелось. В таверну сходили, вина легкого попробовали, прошлись по улицам.

В первый учебный день вернулись обратно в архив. Все на местах как обычно, но на ближнем стеллаже, Лирия увидела старый, полуистлевший тубус. Готов дать голову на отсечение, раньше его там не было, я каждый огрызок бумаги и кожи помнил. А там карта и записки путешественника, написанные забытым языком, его мало кто помнит. Полгода разбирали записи, а когда закончили, решили попытать счастья, приехали сюда. Остальное ты знаешь.

— Выходит карту вам подсунули и точно знали, что вы сидеть в столице с таким сокровищем не станете, — задумчиво проговорил эльф.

— Наверно ты прав, кроме того монаха никто в архиве не до, ни после не появлялся, — Арнет пригладил растрепанные волосы, — сидеть не стали, как только поняли, что в том тайном месте спрятано.

— Арнет, засиделись мы, ты ложись, а я посижу, обдумаю рассказ. Половина ночи у тебя есть, потом разбужу, не обессудь, — эльф откинулся на спину, стал всматриваться в черноту неба.

Трабиэль проснулся когда Светило показало край над горизонтом. Арнет возился у костра, занимаясь завтраком. Ящер стоял на месте, дожидаясь седоков. Эльф потянулся, встал, пошел к озеру приводить себя в порядок. Разбитая на осколки мозаика, пока не складывалась в четкий рисунок, но отдельные куски начинали появляться. Кто-то очень постарался, чтобы старинная карта попала в Пустошь. И не просто в Пустошь, а в самую её большую часть, про которую мало, что известно. На карте сходились все события и локации, о которых он знал или предполагал, что появятся другие. Но главной задачей оставалось освобождение друзей из Черных чертогов.

— Трабиэль, иди завтракать, — позвал эльфа Арнет, когда увидел, что тот вернулся от озера, — я конечно не Лирия и кашевар из меня никакой, но похлебку с остатками вчерашнего ужина я приготовить смог.

Эльф подошел, присел рядом с парнем. На удивление раны, нанесенные костлявым скакуном, почти не болели, а это значило, что можно отправляться дальше.

— Посмотрим, что за деликатес ты приготовил, — высокородный взял протянутую миску, зачерпнув ложкой варево, проглотил, — пожалуй, у нас есть тот, кто позаботиться о Лирии и даст ей отдых от каждодневной готовки.

— Когда это еще произойдет, — с грустью ответил молодой человек, — я готов варить кашу каждый день, лишь бы Лирия и Грызмук оказались рядом.

— Не грусти у нас есть шанс их освободить, и мы его используем, — эльф доел похлебку, посмотрел на стоящую рептилию, встал, — собираемся, двигаемся дальше. Ты не думал как нам называть нашего ящера? Он хоть костлявый, но шустрый, думаю, достоин собственного имени.

— Помнишь огромную лягушку в подземном святилище? Призрак назвал божка Абаж. Пусть ящер зовется Абажем, думаю звучное имя, для нашего скакуна точно подойдет.

— Мне нравиться, — ответил эльф, — правда, меня чуть не принесли жабе в жертву, но так даже интересней, будем ехать на Абаже.

Ящер размеренно бежал, оставляя позади десятки лиг. Управлял рептилией Арнет, периодически сверяясь с картой. После отдыха у озера путешествие стало комфортным. Подушки, изготовленные эльфом, обеспечили удобство и мягкость. Про болезненные ощущения забыли.

— Нам бы такую зверушку в самом начале. Скольких проблем удалось бы избежать, — повернулся к эльфу Арнет.

— Сомневаюсь в этом, ты слышал, что сказал дух, он за нами наблюдал почти с начала пути, а значит все равно придумал бы пакость какую-нибудь.

— Я понимаю, имей ходоки возможность ездить, завалили бы Пятину артефактами, — Арнет протер глаза, они ехали по песчаной местности, ветер носил в воздухе пыль, поднятую с земли, — похоже, наш Абаж сам по себе величайшая редкость.