— Ты прав, но снова ломиться незнамо куда, мне не хочется, выбор есть, только он слепой какой-то, повезет, не повезет, — ответил гном, не вставая с места.

— Хорошо, что выбор вообще есть, давай начнем действовать, станем уповать на Литару, она уже не раз обращала на нас свой взор, может и на этот раз поможет, — Арнет подошел, протянул гному руку.

— Ладно, давай попробуем, какую дверь выберем? — гном встал, посмотрел в глаза товарища.

— Пойдем по очереди, сюда зашли, отсюда вышли, еще шесть дверей остались, — парень подошел к следующему проходу.

Снова крепко сцепились руками, разбежавшись, влетели в мерцающую дверь.

Жара. Глаза слепнут от нескончаемого потока света. От края до края желтое море песка. Ветер. Мелкие песчинки как точильный камень скребут кожу лица. Над головой синее, без единого облачка небо.

— Боги! Куда нас занесло? — Арнет прикрывая ладонью глаза, смотрит вокруг.

— Ты иногда бываешь очень тупым, — ворчит Грызмук, повязывая на лицо шейный платок, оставляя на глазах лишь узкие щели, — видишь вокруг песок и при этом спрашиваешь куда попал. Лучше лицо прикрой, а то обгоришь, кожа слезет кровавыми кусками.

Арнет смотрит на спокойного гнома, в точности начинает повторять его действия. Снял куртку вывернул рукава, повязал на поясе, из мешка достал сменную рубашку, как чалму взгромоздил на голову. Шейный платок прикрыл лицо, друзья стали похожи как братья. Оба замотаны светлой тканью, лица скрыты повязкой, сапоги затянуты ремешками, чтобы песок не насыпался, у обоих пояса и мешки за спиной, только оружие разное.

— Ты такой спокойный. Наверно знаешь, что нам делать дальше? — закончив с переодеванием, спросил юноша гнома.

— Конечно, знаю и ты бы знал. Нужно всего — то было оглядется, увидел бы, что надо, а не причитал и не поминал всех богов.

— Объясни мне непутевому, что такое я должен увидеть? — Арнет ткнул пальцем Грызмука в грудь.

— Там, на закатной стороне, за барханами торчит тонкий шпиль, единственное, что не вписывается в пустынный ландшафт, а значит, мы должны идти в его сторону. Понятно? — гном махнул рукой в сторону запада.

— И, правда! — удивился Арнет. — Я не заметил сразу, он виден не очень хорошо, потому и просмотрел. Значит нам туда, пошли не стоит задерживаться.

— Торопыга, — сказал Грызмук, поправил повязку на лице, пошел вслед за парнем.

Пустыня не однородна, за барханами, что с трудом пересекли, карабкаясь по сыпучей поверхности, голая растрескавшаяся земля. Темная полоса тянется в нужную сторону, пропадая в дали. Гном запретил пить воду, запас мал, доступное питьё в единственной тыквенной фляге.

— Побереги, путь может быть долгим, а набрать негде.

— Пить очень хочется, — Арнет грустно посмотрел на фляжку.

— Потерпишь, — односложно ответил гном.

Так и шли, пересекая песчаные наносы, сгибаясь под порывами ветра, делая редкие остановки, чтобы глотнуть воды. За всё время цель не приблизилась не на йоту, тонкий шпиль только удалялся, не желая становиться ближе. Перед закатом наткнулись на сцепленные шары перекати-поле.

— Тут проведем ночь, костерок зажжем, — гном принялся ломать сухие ветви, накладывать их кучкой.

— Пить хочется и есть, — грустно проговорил Арнет.

— Держи! Грызмук вытащил из кармана, давно припрятанный на черный день сухарь, — сгрызешь, пять глотков воды и спать, сменишь меня в середине ночи.

— Ладно, — вздохнул погрустневший парень и принялся за ужин.

Гном разбудил Арнета после полуночи, парень замерз, поднявшись, прилип к костру.

— Что, за пустыня такая, днем от жары дышать нечем, а ночью лютый холод, — начал он жаловаться, широко зевая.

— Нормальная пустыня обычная, ты на небо лучше посмотри, — ответил гном.

Арнет не переставая зевать, поднял голову и замер с открытым ртом, над ними весели две луны, как два перезрелых желто-красных яблока на одной ветке.

— Что это такое? — только и смог вымолвить он.

— Понятно, что, — ответил гном, — два ночных светила, вопрос не в этом, мы дружище попали в другой мир. Вот так. Ты любуйся, а я спать.

Гном не стал больше разговаривать, улегся у костра, свернулся калачиком и громко захрапел.

Остаток ночи Арнет смотрел на чужое небо и размышлял, что за силы играют с ними, не соблюдая никаких правил.

Наступивший день оказался в точности похожим на прошедший. Следующий тоже ничем не отличался. Три долгих дня, по невыносимой жаре, испытывая лютую жажду, шли одуревая от однообразного пейзажа.

Третий день добавил сложностей, чистая полоса закончилась, пришлось тащится по песку. Идти стало тяжелее, но ускользающий ориентир начал вырастать в размерах.

То, что издали казалось шпилем, превратилось в высокую, сверкающую в лучах светила стелу. Она возвышалась черным исполином, на желтом фоне бесконечной пустыни. На закате поднялись на бархан, увидели перед собой впадину из которой вырастала громадина. Вокруг основания пристроился небольшой оазис. Круглое озерцо пресной воды в окружении стройных кудрявых пальм.

— Слава богам! Вода! — прохрипел Арнет.

— Согласен, — ответил усталый гном, — пошли скорее, терпенья больше нет.

Скатились с бархана из последних сил бросились к воде.

— Я думал никогда не напьюсь, — отдуваясь, произнес Арнет, когда места для воды в животе не осталось, он развалился на песке с наслаждением вдыхал запах свежести, исходящий от водоема.

— Вода не пиво, но могу сказать, лучшего не пробовал давно, — гном плюхнулся рядом с товарищем, — что за место разбираться будем завтра, а сегодня отдых.

Гном никак не желал просыпаться, три дня в пустыне не прошли бесследно. Пришлось создавать видимость бывалого парня, без этого Арнет не выдержал бы свалившихся трудностей. Грызмук это понимал, старался изо всех сил, ему не нужен был рохля, которого пришлось бы тащить на себе. Он расслабился, напряжение последних дней вылилось в сонливость и слабость. Нашел силы, открыл глаза. На песке раскидана одежда Арнета, сапоги в одной стороне, брюки и куртка в другой. Мешок раскрыт, рассыпаны мелочи. Парня не наблюдается. Гном поднялся, увидел интересную картину. Арнет сидит в озере, почти полностю погрузившись, из воды торчит одна голова.

Грызмук подошел, спросил товарища:

— Отмокаешь? Только что-то ты рано встал.

— Куда там, это тебя разбудить невозможно и кожа у тебя толстая, а может ты просто невкусный, — парень набрал воздуха, нырнул, гном заметил, что не просто так, над ним кружили и жужжали небольшие насекомые.

Гном дождался, когда голова снова появится над водой, спросил:

— Тебя осы туда загнали? Ну, ты даешь, они обычно никого не трогают, не иначе в гнездо полез, — рыжебородый хмыкнул, — я их не трогал, и они меня тоже.

— Я не знал, что это осы, они в дупле сидели, я решил, что пчелы, сладенького захотел попробовать, они налетели, в одежде путаться начали, я все покидал и сюда. Так и сижу.

— Нет у меня слов, давай соберу твои пожитки и перейду на ту сторону, а ты ныряй и плыви, ныряй и плыви. Так и оторвешься, не любят жалены от гнезда надолго отлетать, — гном собрал раскиданные вещи сложил как смог, забрал свои пожитки, отправился по берегу на другую сторону озера.

Через небольшой отрезок времени из воды вылез Арнет, присел рядом с гномом, кожа покрылась мурашками, его била дрожь.

— Водичка, знаешь ли, холодновата для долгого купания, чего бы тебе раньше не проснуться? Подсказал бы как поступить, а то мне такая простая мысль в голову не пришла, — парень схватил нательную рубаху, принялся вытираться насухо.

— Не зуди, а то жален обратно позову, — гном с усмешкой смотрел на опростоволосившегося парня, — теперь я помоюсь, а ты сиди, сторожи, да по сторонам посматривай.

Грызмук скинул штаны, развязал набедренную повязку. Рубаху решил не снимать, задумал пыль и пот с неё отмыть. Разбежался, со всего маха плюхнулся в воду. В разные стороны полетели брызги, сверкая и переливаясь как драгоценные камни. Над водой раздался довольный вопль: