Руана продвигалась в сторону гнома, оставляя после себя кровавый след разрубленных на части демонов. Плавные, красивые и столь опасные движения несли смерть всем, кто подбирался слишком близко. Казалось, она была неуязвима. Но под напором десятков демонов она пропустила первый удар, потом второй. В местах, где бритвенно-острые когти разрывали плоть, бил фонтан яркого зеленого света.

Воительница ни на миг не прекращала свой танец, унося с собой как можно больше жизней врагов. С каждым шагом отметин на ее теле становилось все больше, а расстояние до плотоядно улыбающегося гнома ─ меньше.

Шаг, удар, шаг!

─ Зачем?! ─ бился в истерике Шаграт. Его кулаки были уже сбиты до костей, но он не замечал этого.

─ Старик, гад! Я же знаю, ты можешь! Спаси ее, прошу! ─ кричал я, бессильно падая на колени, ─ Старик, я…

Яркая вспышка алого пламени прервала мой крик. В том месте, где мгновение назад стояла Руана, разгоралось маленькое солнце.

Конец первой книги.

На краю обрыва, под золотистой кроной могучего дерева, разговаривали двое: одетый в строгий костюм‑тройку седой мужчина с лежащей на коленях тростью, и молодой парень, облаченный в белоснежную тогу. Желтые, пшеничного цвета волосы юноши были убраны назад с помощью инкрустированного изумрудами золотого обруча. Сидя в кожаных креслах за круглым столиком, они пили кофе из маленьких фарфоровых чашечек, то и дело бросая умиротворенные взгляды на проплывающие мимо острова.

Слетающие с цветущих деревьев лепестки подхватывались легким ветерком, который закручивал их радужными вихрами.

─ …Так, значит, ты не был в Мертвом городе? ─ не отрывая взгляда от причудливого танца лепестков, задал вопрос юноша, ─ пропал камень Инриса, и Совет этим обеспокоен.

─ А что думаете Вы, Леван? ─ заинтересованно спросил Старик, делая глоток ароматного кофе.

─ Я думаю, что камень вполне мог быть разрушен огненной карой, вот только для членовСовета это мало что меняет. Они считают, что вы намеренно послали своих слуг, дав им столь сильный артефакт.

─ Они не служат мне, Леван, ─ осуждающе покачал головой Старик.

─ Ну да, конечно. Называй их как угодно, но сути это не меняет, ─ парировал юноша, ─ Совет считает, что ты намеренно нарушил соглашение. Для них не важно, заполучил ты камень или уничтожил ─ ты нарушил баланс.

─ Баланса никогда не было. Была лишь устраивающая всех иллюзия…

─ Которую ты нарушил.

─ Причина не во мне. Я ─ следствие. Совет не внял моей просьбе о силовом противостоянии Веллиалу и получил проблему, которую решить с каждым днем становится все сложнее.

Поправив чуть сползший вперед обруч, юноша вздохнул и, переведя взгляд на Старика, сказал:

─ Ты же знаешь, они опасаются, что все обернется так же, как и в случае с Шешесом.

─ Без малого, прошло четыре тысячи лет. Вам не кажется, Леван, что опасения слегка затянулись?

─ Это не только мои опасения, друг. Я бы поддержал тебя перед лицом Совета, если бы это имело смысл, но кроме меня больше никто не выступит за это решение.

─ Вы говорили со всеми?

─ Нет, но… ─ резко выдохнув и устало проведя ладонью по лицу, юноша чуть подался к Старику. ─ Хм, слушай, в Совете и так много недовольных тобой богов. Знаю, что уже предлагал, но все же: может, ты все‑таки возвысишься и станешь членом Совета?

─ Вы прекрасно знаете мой ответ, Леван, ─ ответил Старик, смотря юноше прямо в глаза, ─ он не изменится.

─ Что ж, я так и думал, ─ разочаровано протянул юноша, ─ должен предупредить, что я буду обязан передать твой ответ Совету. Думаю, к тебе пришлют кого‑то с вердиктом. До встречи, друг.

Сделав последний глоток и поставив чашку на блюдце, Леван исчез во вспышке света, оставив своего собеседника в одиночестве.

─ Тимэс, будьте так добры, ─ обратился Старик к выходящей из‑за дерева полуобнаженной девушке, прелести которой едва прикрывали узкие атласные ленты, ─ присмотрите за ребятами. Сейчас право ответного хода принадлежит Совету, а он не всегда играет честно. И не забывайте о приспешниках Веллиала: уверен, они предпримут и другие попытки заполучить парня.

─ Будет исполнено, ─ изобразив некий книксен, пропела девушка.

Опустошение. Именно его ты чувствуешь, когда видишь смерть близкого тебе человека, ведь то место, которое он занимал в твоей жизни, теперь навсегда останется пустым. Давно пережитые эмоции, так похожие на те, что я испытал на похоронах разбившегося одноклассника, вновь заполонили меня, разбередив глубокую незаживающую рану в душе.

Медленно плетясь по пыльной дороге, неспешно переставляя ноги, я вновь и вновь прокручивал события последних часов. Мощь артефакта ужасала. Находясь практически в самом эпицентре, под прозрачным барьером купола, мы воочию видели, как взрывной волной разлетаются на куски дома и стены, а то, что не было разрушено – оплавлялось, стекая вниз и собираясь в ручейки огненной лавы текучего камня

Мы как будто находились на островке спокойствия, посреди раскаленного озера лавы, наблюдая за буйством огненной стихии. Взрыв ярко‑алого солнца уничтожил нашу подругу, в буквальном смысле испарив ее вместе с атаковавшими демонами и не оставив после них ничего.

Два часа мы сидели под куполом в полной тишине, погруженные каждый в свои мысли. Безотрывно глядящий в одну точку Шаграт, с разбитыми в кровь кулаками, срастающимисязаживающими на глазах. На его лице отражалосьмножество эмоций: гнев сменялся непониманием, непонимание ─ скорбью, за которой следовала стальная решимость. В глазах орка засиял знакомый огонек холодной ярости, от которого даже у невозмутимого Эрэла пробежала дрожь по всему телу.

После рассеивания барьера камни оплавленной мостовой все еще оставались слишком горячими, чтобы по ним можно было передвигаться, и, если бы не короткий дождь, охладивший их, мы бы застряли там надолго.

Перед тем как покинуть разрушенный нами Мертвый город, который еще утром поражал своим величием и красотой, Шаграт безошибочно подошел к тому месту, где последний раз стояла Руана. Опустившись на одно колено, он прикоснулся ладонью к земле, шепча священные слова клятвы. Нам не нужно было подходить ближе, чтобы слышать то, что он обещал: мы и так знали суть даваемого обета. Месть. Месть проклятым демоническим выродкам, из‑за которых наша небольшая семья стала меньше.

Глядя на орка, я дал себе обещание сделать все, чтобы искоренить эту демоническую чернь, убившую Руану. Да, я не знал ее так, как знала Бетси, нас не связывали десятки смешных или грустных историй, но в течение последних недель судьбы нашей группки авантюристов были слишком тесно сплетены, чтобы это игнорировать.

За всю свою недолгую жизнь я имел несчастье присутствовать на похоронах близких мне людей: друзей и родственников, жизнь которых оборвалась трагически. И каждый раз, стоя у их могил и едва сдерживая скупые мужские слезы, я больше всего на свете хотел одного. Чтобы тот урод, который пьяным сел за руль фуры и врезался в машину моего дяди, прервав его жизнь, или кретин, вовремя не сделавший технический осмотр лифта, из‑за чего тот рухнул вместе с моей однокурсницей – ответили за все это. Понесли положенную им кару, а не откупились нелепыми, никому не нужными штрафами.

Тогда, до боли сжимая кулаки, я ничего не мог сделать: закон запрещал. Удобный свод правил, которые те, кто имеет деньги, могут трактовать по‑своему, выпутываясь из любых передряг. Ненавижу! Ненавижу общество, которое допускает возможность уйти от ответственности, ненавижу себя, за то, что боюсь что‑либо предпринять, опасаясь уголовной ответственности. Однако здесь и сейчас, напротив, у меня была реальная возможность заставить демонических ублюдков пожалеть о выбранном ими пути.