Он стал слабее, если считать со среды, ранка на скуле затянулась, опухоли давно не было. Но он есть! Что скажет мама, которая никогда не видела меня такой?

— Чудесный макияж, барышня. И не нужно постоянно трогать его пальцами, ничего не поменяется.

Ссадины на ладонях тоже уже огрубели и не доставляли беспокойства. Но я и не заметила, что от нервов постоянно касалась свой битой стороны.

— Добрый вечер, — редактор протянул мне шампанское, я лишь мотнула головой, — ну, как хотите.

— Здравствуйте. Удивлена, что вы здесь. Первый раз приняли приглашение.

— Я тут не только ради вашей маменьки. Но это не секрет ведь, правда?

Зала оказалась тесна для стольких человек. Они создавали толпу, и я искала глазами родителей, чтобы уйти и отвязаться от разговора. Редактор сделал неприятный намек, который не хотелось понимать.

— Извините…

Ужом протиснулась между двух женщин, решивших расспросить друг друга, что кто взял из закусок и как оно? Мужчин исключительно мало — не целевая аудитория, и отец был бы заметен среди всех. Я надеялась, что он уже пришел и составит компанию, не оставляя одну. Но увидела маму.

— Чудесный вечер, — улыбнулась как можно шире и невольно втянула голову в плечи под ее взглядом, — все так замечательно утроено.

— Это что?

Элегантная мама в легком брючном костюме приложила ладонь к своей щеке от удивления, потом потянулась к моей. Вторая рука была занята маленьким планшетом.

— Эльсочка, дочка, кто тебя ударил?

— Ма, все нормально. Я упала в метро, пролетела четыре ступеньки. Несчастливый день.

— Как ты?

— Нормально. Немного неловко, что с таким лицом на празднике.

— Нужно было замазать тональным кремом… как неприятно, болит?

— Нет.

— Лисенок, — шепнула она и даже приобняла меня, — ну что же ты так, а?

И в сердце потеплело.

— А папа где?

— Сегодня его не будет. Дела, статьи, онлайн конференция с кем-то на другой части света. Обойдемся, думаю. Ты все равно чудесно выглядишь! Видела Елиссарио?

— Елисея? Да.

— Пожалуйста, не издевайся так, — мама умоляюще посмотрела, и поправила очки, — очень обидно, когда коверкают имя.

— Только между нами. С ним я буду вежлива, ведь он твой босс.

— Грабитель и гад… нет, на самом деле я сама люблю подтрунивать над людьми. Он хороший человек, обходителен и обаятелен.

Жаль, что отец не смог приехать. Маму отвлекли, присоединяться к тете не хотелось, а больше знакомых на вечере не было.

— Принести вам что-нибудь из закусок, Эльса?

Я обернулась. Редактор мне улыбался, открыто смотрел своими голубыми глазами и весь излучал внимание. С чего бы? Выглядел он так же, как и в нашу единственную встречу — стильная прическа с выбритым виском, светлый элегантный костюм, приятное лицо, располагающие манеры. Но почему он жаждет общения? По той же причине, что и я, — никого больше не знает?

— Нет, спасибо.

— Креветки стоит попробовать, сказочный вкус.

— Может быть, но позже. Слышала вы приобрели недавно новый сайт?

— Верно. Весьма выгодная сделка вышла. Маменька просветила или сами полюбопытствовали?

— Маменька.

— А я ведь догадался о чем наша талантливая Надин мечтает.

Я изобразила молчаливый вопрос.

— Мечтает увидеть меня своим зятем.

— Слава богу не мужем! Так вы свататься? У вас товар, у нас купец…

Елисей засмеялся.

— А вы не в курсе?

— Маминых планов? Наверное, в курсе, — я только о вас и слышу, когда прихожу в гости. Любимая тема для разговора.

— Аналогично. Кстати, она много пишет о вас в своем блоге. Я бы не додумался заглядывать в него, но мадам Надин спамила ссылками в личных сообщениях, и все — маленькие истории об Эльсе.

— Правда?

Это неприятно удивило. Зная, что моя личная жизнь — источник беспокойства, не подозревала, что может дойти до такого.

— На свою голову, заглянул в одну и… увлекся. Она умеет писать, что ни говори, а героиня из жизни не идет ни в какое сравнение с ванильными героинями ее любовных романов. Читали?

— Я все ее романы читаю, дочерний долг и первый критик.

— Нет. Про себя читали?

Туда заглядывала редко, блог мамы — еще большее море: ежедневного цифрового дневника, размышлений, обсуждений острых тем и прочего. Редактор поправил рукой волосы и сказал:

— Давайте, все же, куда-нибудь отойдем, здесь неудобно разговаривать.

— Зачем? Вы хотите рассказать мне, что мама поведала о первом походе на горшок? Первом классе? Первом любовнике? Сейчас начнется презентация, вон моя тетя уже настраивает микрофон и музыку выключили.

— Фу, как грубо. Я только хотел рассыпаться в комплиментах, отметить вашу доброту и отзывчивость. Красоту я вижу, а о характере мало знал. И вы меня так обескуражили в первую нашу встречу…

— Господин Елиссарио, — я посмотрела на него с недоверием, — вы всерьез верите тому, что мать пишет о дочери? Нет… что пишет мать о единственной любимой незамужней сорокалетней дочери?

— Вам уже сорок? — Его светлые брови подскочили вверх. — Не думал, что младше вас…

Пошло вступление, затянувшееся на том, как началось становление писательницы Надин, каким был первым роман, к чему пришли сегодня… любовь, страсть, семейные ценности… успех, талант, признание…

Я хлопала там, где нужно, задумавшись над тем, что мама пригласила меня сегодня ради редактора. Так ли важна я на ее вечере, если это не повод свести меня и его в одном месте в одно время? Зачем? Всерьез мечтает видеть Елиссарио зятем? Вот это чушь!

После вступления говорила мама, благодаря и скромничая. После получаса внимания, гостей пригласили к общению и шампанскому, а я улучила момент, чтобы выкрасть звезду вечера на уединенный разговор. Она согласилась:

— Пошли поболтаем, а то я выдохлась. Нужно было арендовать большую площадь, мало воздуха… и я уже отвыкла от толпы в жизни затворника.

Мы вышли в коридор и немного прошли в сторону большого общего холла.

— Твой кавалер тебе не докучал?

— Как раз о нем, — ты взаправду хочешь свести нас как пару? Или Елисей так свое чувство юмора… тешит? — вспомнила я редкое словечко.

— А чем он плох? — Не смутилась та. — Холост, умен, состоятелен. Но я бы не покушалась, если бы не увидела, что ты на самом деле заинтересовала его. Он тебе нравится?

— Я свою личную жизнь устрою сама.

— Когда? В пятьдесят, когда цена родов будет заоблачной? Вы будете очень красивой парой, как сливки с медом, и детки тоже выйдут очаровашками.

— Мама, ты выпила?

— Бокал шампанского, не больше. Чтобы не нервничать перед публикой. Присмотрись к нему, Лисенок. Я не укладываю вас в постель, я прошу — присмотрись.

— Ненавижу сводничество.

— И зря. Я так себе мужа нашла, твоего отца, к слову. И какая ты у меня красавица получилась! А познакомила нас моя мама, которая приглядела Алексиса на одной литературной встрече. Тоже был холост, умен и… перспективен.

Что ответить, не знала. Да и стоило ли? Мое молчание она расценила за колебание, и продолжила с воодушевлением:

— У Елиссарио есть личный автомобиль! И квартира в собственности в центральном полихаусе, представляешь? Да ты так устроишься, что забудешь о любых проблемах с деньгами. Будет на что растить детей, будет на что жить в старости…

— Мама… — я смотрела на нее едва ли не с ужасом. — Не продолжай.

Она махнула в сторону изящными пальцами, сняла очки и потерла глаза.

Как странно — уже двое сулили мне рай на земле — Виктор во Дворах, а мама в замужестве. Да так уверенно, будто дело решено.

— Ты сейчас думаешь, — голос стал усталым и тяжелым, — что я глупости тебе говорю. А я пожила и знаю. Как трудно было вырастить тебя, когда сидя в декрете, потеряла работу. Я писательством занялась от безысходности. А перебраться в мегаполис из трущоб? И срочно, потому что тебя нужно было вытаскивать из того кошмара с убийством, чтобы полностью сменить обстановку. Деньги — это кровь жизни. Нет их, и будут вечные проблемы, вечное надорванное здоровье, вечное раздражение… Я насмотрелась этого у своих родителей. Я насмотрелась этого в собственном браке. Не хочу, чтобы ты все повторяла. Не хочу, чтобы ты также ненавидела своего мужа за то, что он не может нормально обеспечить семью, понимаешь?