— Карина, я ничего плохого не хочу, только поговорить!

Дыхание у меня частило, персоник пискнул с долгим перерывом — сигнал, что он выдавал при тренировках, считывая с чипа данные нагрузки тела. Беглянка могла притаиться за углом и огреть меня чем-нибудь тяжелым, а тонкая ткань капюшона не спасет.

— Меня зовут Эльса. Когда-то ты и твой знакомый следили за мной в метро, зимой, помнишь? Я не из полиции, я не хочу вреда.

Дверь позади захлопнулась с опозданием из-за доводчика, и я невольно вздрогнула. Словно в ловушку попалась. Но стало тише — дождя не слышно, пространство уменьшилось, сконцентрировав звуки. Наушники еще в самом начале погони я скинула в руку и так и держала в кулаке.

— Ты здесь?

Ступеньки заканчивались маленькой площадкой с боковым проемом без двери — в само помещение цоколя. Тусклый свет был и там, что-то просачивалось через полуподвальные окна, давая возможность рассмотреть задвинутые в угол старые механические тренажеры, горы блинов для штанг, скамейки и вход без двери в раздевалку. Мой персоник замолк.

Я закинула наушник в кармашек, потянулась к браслету, чтобы отключить плейлист, как увидела, что гаджет совсем умер, перестал работать, как во Дворах.

— Как ты смогла зайти?

— Я за тобой зашла.

— Дверей для чужаков нет, вход заварен.

— А я не чужак, — уверенно ответила я, снимая капюшон и делая шаг ближе. — Поговорим?

Она пряталась за лавкой, поставленной у стены на попа:

— Выходит и это Убежище — не Убежище.

— Я тебе не враг.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Следователь рассказал. Ты помнишь меня?

Она молчала.

— А его Илья зовут, или я ошибаюсь?

— Что тебе нужно?

— Если твой знакомый Илья, и если ему в районе тридцати, то его ищет родной брат. Я побежала за тобой, потому что помню вас вместе, и ты можешь помочь. Он потерялся в пять лет, исчез еще ребенком.

Карина вышла совсем и сама подошла ближе. Посмотрела в лицо, но ничего не отвечала. Мне не пришла в голову мысль, что она на самом деле может быть опасна, ведь слежка тогда — это из-за Гранида, а его история — это Колодцы, это преступники, люди, способные на убийство. Карина с ними?

— Я не прошу тебя что-то рассказывать. Но если я не ошиблась, просто передай ему это — брата зовут Андрей, Андерес Черкес, он и есть тот следователь… слушай, а это ты прислала письмо с предупреждением не соваться в трущобы?

На лице Карины промелькнуло удивление, и оно слегка разрушило настороженность:

— А чего же ты тогда забыла в трущобах, если читала письмо?

— А Гранида тоже ты освободила?

Она фыркнула, посмотрела мне за спину, да так нарочно, что и я обернулась.

— Ладно, поговорим. Только не здесь. Пошли со мной, если не боишься, туда, где удобнее.

— Пошли.

От школьной территории мы забрались недалеко — буквально еще два дома и Карина подвела меня ко входу в бывший магазинный павильон — из кирпича с двумя витринами под щитами, и кивнула подбородком вперед, чтобы я, а не она зашла первая. Прислушавшись к себе, поняла, что стою перед окончательным выбором — довериться ей или нет. Это или ловушка, ведущая к тем людям, что держат в плену и убивают по заказу, или без всякого подвоха — путь к месту, где можно спокойно поговорить.

Я посмотрела на дверь — пластик сильно пожелтел, массивная ручка нижним креплением отошла, но я решилась — взялась за нее, потянула, и смело шагнула в открывшийся проем.

— Странная ты, вроде вся правильная, современная, благополучная, а Мост перед тобой открывается. Или ты выглядишь так, а на самом деле все не сахар?

— У меня все хорошо.

Карина осмотрела меня со странным выражением, потом вздохнула:

— Не отставай.

И начался кошмарный сон. Подсобка магазина вывела на балкон второго этажа панельного дома, он оказался сквозным и вел через квартиру, далее лестничную площадку — в дверь… не другой квартиры, а актового зала в доме культуры старого Сиверска. Через сцену, в служебный коридор — а вышли опять в подъезде дома, поднялись на третий этаж, а балкон оказался этаже на десятом, и, судя по цвету кладки — элитных домов бывшего центра.

Мой мозг готов был взорваться, потому что так жутко бывало только во сне — блуждания, нелогичная смена локаций, непонимание — где ты сейчас выйдешь? В кошмаре был еще ужас того, что добраться хотелось домой, но никак не получалось.

Минут через десять пути, Карина достала из сумки ключи и нормально открыла клеенчатую квартирную дверь.

— Дед, я не одна!

Трущобная социальная квартира, — обшарпанная прихожая, старые обои и мебель. Сумка легла на свободную поверхность трельяжа и Карина стала разуваться. Я последовала ее примеру. Из зала выглянул пожилой мужчина — тучный, лысый, с белыми вислыми усами.

— Я тебя завтра ждал.

— Привет. Мы на кухне с подружкой посидим, ладно?

— Здравствуйте.

— Здравствуй, молодежь. Сидите, конечно. Я вот чай себе сделал, там еще полчайника кипятка прям по заказу.

— Спасибо. Скидывайся и пошли на кухню.

— Это твой дедушка? — Спросила я, когда она прикрыла дверь и достала кружки.

— Ага. Дед вторник-пятница.

— В смысле?

— У меня три дедушки, три бабушки о одна тетя-Мотя на инвалидке. Будешь чай?

— Буду. Ты за ними присматриваешь?

— Работаю за еду. И ночую у них попеременно.

Персоник работал, а это значило, что мы оказались в обычных трущобах — за окном кусочком виднелся подъездный козырек, лавочка и кусты. Никакого браслета у Карины на руке не было. Более того — как только та сняла куртку и стало видно руки по локоть — чипа тоже нет. Был аккуратный шрамик на его месте. Одежда на ней чистая, поношенная, из современного бросались в глаза лишь пояс в джинсах с магнитной застежкой и стрейч-лямки спортивной маечки. Все прочее — не с ее плеча, большое, растянутое, выцветшее от солнца и стирок.

— О чем ты хочешь поговорить?

— О многом!

— Я не знаю, как выйти на Илью, сама его разыскиваю с нового года, но он пропал.

— Совсем?

— Нарочно… Блин, я не собиралась светиться, но это же ты меня сдала полицейскому, верно? С чего вдруг он решил, что я связана с наркошей? Почему мне пришла повестка по его делу? Никто не знал…

— Твоя куртка.

— Не делай людям добра, не огребешь неприятностей. На доходяге едва штаны держались, все, что было из одежды. Еще бы триста раз подумала, если бы знала, чем все кончится…

— А почему не пришла в полицию? Ты же ни в чем не виновата, ты освободила его.

— Почему? По кочану. — Ответила та и плеснула в кружки сначала заварки, потом кипятка. — Это слишком долго рассказывать, и моя история тебя не касается. Я уже скинула и персоник и чип, я на сто процентов к обочникам примкнулась. К трущобным, в смысле, — добавила она, думая, что я не понимаю термина. — Меня удивило совпадение фамилии — Илья Черкес, и следователь — Андерес Черкес, но… этого слишком мало, чтобы доверять и приходить. И наркоша мне безразличен. Все, что могла, сделала — отправила письмо на адрес отделения и имя следователя, чтобы предупредить…

— Тогда расскажи про Гранида.

Карина села у окна на табуретку, подобрав обе ноги, став похожа на маленькую нахохлившуюся птицу на ветке.

— Чай нормальный, можешь пить. Только сахара нет, и ничего в прикуску.

— Не страшно.

— Я его случайно нашла. Добиралась по Мостам до адреса, где ночевать собиралась, а маршрут дал сбой и вывел из подвала на Лесной не куда нужно, а в какую-то многоэтажку. Как поняла куда попала, думала, все, хана мне. Ясно?

— Ты попала в Колодцы?

— В курсе названий? Это совсем дно, для мразей и подонков. Там не просто людей держат… Там всякие извращенцы с континента развлекаться могут, в зоне, закрытой для полицейских сканов. Хочешь — мальчики и девочки, хочешь — наркота, а хочешь — и убить можно своими руками человека. Для удовольствия.

Голос Карины осип и глаза были злые.