Занести подарок не сразу получилось. Я поехала в трущобы, но как не искала телефон-автомат, не нашла ни одного, даже будки. Признаться, я и во времена живого старого города не помнила, чтобы они мне часто попадались. Висели у подъездов домов, да, были и будки у почты, например, но потом стали исчезать за ненадобностью. А искать сейчас — многие Дворы закрыты, все заброшено и частично порушено.

Внепланово заглянув к тете, обнаружила, что та распаковала мой подарок раньше времени. Конверта под елкой я не обнаружила, а старухина довольная улыбка сказала мне о том, что я угодила. А довольной я ее видела очень редко!

— Розыгрыш будет первого числа.

— Я уже знаю.

— Ты что, билет куда-то спрятала?

Она промолчала. Переключила несколько каналов, остановившись на самом тихом.

Я на всякий случай проверила продукты, помыла пару тарелок и чашек. И только потом позвонила в Почтовый Двор. Семья ушла в гости, сообщили мне соседи, будут обратно после шести вечера. Но я могу прийти когда хочу, они тоже будут рады познакомиться лично. Поблагодарив, решила подождать два часа и как раз к шести нагрянуть с подарком. Сидеть у них в гостях я не хотела. Вспоминался прошлый тяжелый ужин, да и злоупотреблять вниманием не стоило. Мне хотелось лишь выразить признательность и убежать, сославшись на своих родственников.

Я спустилась в колодец, открыла дверь, пошла одна по темной пустоте. Но когда отключился персоник, которым я еще и подсвечивала себе путь, пришло ощущение неизвестности. Во Дворе стало легче.

Было уже семь, и раньше в это время я не видела столько народу. Сейчас же люди вышли кто поговорить и пройтись, кто поиграть в снежки или выгулять собаку. С этим шумом и движением мне особо остро ощутилось детское новогоднее настроение. Именно последних дней декабря. Я поднялась из колодца и стояла незамеченной в стороне, наблюдая настоящее общение, настоящие игры и потеплевший от всего этого воздух. Теплота так и колыхалась над фонарями.

Сейчас мегаполис украшали с конца ноября. Витрины, торговые площадки, улицы, парки и площади — все светится праздником больше месяца. Даже если включить тв каналы или листать соцсети, заглядывать на сайты — уже все оформлено под новый год. Уже праздник.

А раньше было не так, и я это помнила, потому что старый Сиверск отставал от столицы и еще двадцать лет назад город украшали в последнюю неделю декабря, а по местным каналам праздничные программы, особые фильмы показывали только тридцатого и тридцать первого. И праздник, ощущение его, концентрировалось особенно остро в сердце именно поэтому. Его не размазывали, как дольку мармелада на весь батон, его, как фейерверк, выпускали в нужный момент. Он был не долгим, но ярким. Значительно ярче нынешнего.

— Или я старею, — вслух вздохнула я и пошла к подъезду.

Никого не было дома. Ни в половине восьмого, ни в девятом часу. Меня на лестничной площадке нашла соседка, которая возвращалась со своим котом домой. Животное вальяжно лежало на руках и ему было все равно, что он в снегу и мокрый.

— А задержались, наверное. Так бывает, особенно если Ефим Фимыч полемику свою начнет с другом. Зайди ко мне, подожди, я тебе чаю налью и ватрушками угощу.

— Нет, спасибо. Я домой.

— Ты ведь Эльса, новенькая?

— Да, меня трудно не узнать, — я развела руками, демонстрируя очевидное — современную одежду и обувь, ее легкость относительно здешних морозов. — А вы можете передать им новогодний подарок? Там так, сувенир для настроения. А вы?..

— Зови меня тетей Мари! Я все передам. Позвонить в тот Двор? Вдруг, они уже ушли и скоро будут?

— Не беспокойтесь. Я лучше в другой день загляну, чтобы не так поздно засиживаться.

Женщина забрала коробку, завернутую в упаковочную бумагу и поцеловала меня в щеку также, как и Виктория Августовна:

— С наступающим тебя!

Кот мявкнул недовольно, зажатый между нами, и закачал хвостом.

Я натянуто улыбнулась, быстро сбежала по лестнице и назад через подвал прошла уже без всякого страха. А вернувшийся к работе персоник внезапно прибавил мне какой-то общей жизненной уверенности. Словно бы суперсилы вернулись.

И почему-то трущобы, их унылый и темный вид не повлиял на меня так, как в прошлый раз. Мне не сделалось тоскливо. Мне сделалось хорошо от привычного. Все же, как бы ни был привлекателен мир Дворов, как бы мне не хотелось туда, а Виктор не совсем прав в том, что здесь мне уже не так дышится.

На безлюдной улице не было никого. И фонари, что горели по дороге к метро, замерцали и стали тускнеть. Последней яркой картинкой в голове прошло сравнение выхода из циркового шатра, где все ослепительно, живо и шумно, наружу. Вот в такую, обыкновенную жизнь, которая каждый день.

Пока шла, переключилась мыслями, что сейчас дойду до станции и снова окунусь в слежение камер, шум, яркость и оживление, только совсем другого рода. А трущобы, — место уединения, тишины и умирания, останется позади. Включив плейлист на персонике, решила развеяться этнической музыкой. Танцевальные ритмы, лиричные мелодии, — все вперемешку под стать настроению.

«…и я нашел тебя. Найду и его!..»

Голос, низкий, с оттенком злой радости перебил музыку и пригвоздил меня к месту.

«…иди, иди. Чего встала?»

Шум в ушах помешал расслышать, что дальше. Судорожно вытащив один наушник, чтобы слышать окружающее пространство, заозиралась. Но заморожено, еле поворачивая шею. Рядом никого. Глаз не видел, а феномен чтения мыслей уже словил в доступном радиусе преследователя. Кто это? Где он?

То, что человек опасен, сомнений у меня не было. Но сама мысль показалась дикой — это не про меня. Это не из моей жизни. Проживать в Сиверске и реально верить в то, что здесь можно стать жертвой преступления? Даже в трущобах? Здесь нет никого, кроме нищих, больных и старых. А ведь Гранида держали в плену где-то тут.

«Куда смотришь? Кого ищешь? Иди дальше… Чего испугалась?»

Я не испугалась. Я собралась, внутри как пружинки взвели, и по спине прокатился не холод страха, а напряжения и готовности бежать. Но ноги оторвала от асфальта без спешки, пошла вперед как обычно, вся превратившись в слух. Голос был молодой, хоть и низкий.

До самого входа в метро так и не заметила того, кто шел за мной или параллельно со мной. Хорошо прятался, хорошо следил!

На станции прошла к первой же платформе, где ждали люди, и меня нисколько не волновало — куда понесет вагон. Мне не надо домой, мне в первую очередь надо из трущоб! Как вычислить преследователя?

Как на зло, ни с одной стороны поезд не шел. Долго. Или мне только казалось, что долго. Еще спустились люди — мужчина, мужчина и девушка вместе, две женщины. Все молодые, одеты по-разному, — родня трущобных, как я? Никто из мужчин не выдал себя ничем. Один погружен в экран, пара шепчется друг с другом.

Услышав звук с другой стороны платформы, я перешла туда. Эта линия шла из центра — еще дальше, в другой район, и желающих ехать в эту сторону нет. Вагон был практически пустой, и я, решив, что лучше совсем без людей, чем с неизвестными трущобными попутчиками, перешла туда и уверенно зашла в двери. Главное — уехать, а дальше я пересяду на следующей станции и без опаски вернусь домой.

Несколько положенных секунд двери были открыты, и в последний миг объявления «осторожно…» мужчина и девушка заскочили следом за мной.

«Вот зараза…»

Я снова услышала голос в одном не снятом наушнике, а он скользнул по мне нарочито равнодушным взглядом.

«Поняла что ли? Пялится. Ну и черт с ней. Мое дело идти за ней, узнать, где живет, и пусть смотрит… смотри на меня, смотри!»

Он снова глянул и даже на этот раз улыбнулся. Невинно так.

А с чего я решила, что он один? Потому, что только его мысли слышала? И, какое же это счастье, что на самом деле это не оказалась группа из трех-четырех уродов… с ним девушка. Девушка своим присутствием сбавила уровень восприятия опасности. Они следили за мной, вели, не в их планах нападение и причинение вреда.