Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Бесконечная Вселенная сможет быть заселена бессмертным человечеством?

— Не знаю, но очень хотелось бы в это верить!»

Зачитавшись, Филипп не сразу почувствовал, как затекла и онемела скованная наручником рука. Ему пришлось сменить позу и пошевелить кончиками пальцами, прежде чем прекратилось неприятное покалывание. И только после этого он вдруг осознал, в каком, унизительном положении находится: пока его коллеги выступают на конгрессе, обсуждая захватывающие дух проблемы, он сидит на заброшенной даче, прикованный, как собака, к кровати, и ждёт своей участи.

Слёзы обиды, ярости и унижения уже готовы были брызнуть из его глаз, однако этот бурный поток остановила гораздо более страшная мысль: а что случится, когда его мучители потеряют всякую надежду на выкуп? Ведь он является свидетелем, которого опасно оставлять в живых!

Глава 14

ЭКСПРОПРИАЦИЯ

— Да ваш Винокуров — откровенный трус и ничтожество! Почему он не смог схватить шантажиста? Револьвера испугался? А откуда он знал, что тот заряжен? Эх, жаль, меня там не оказалось! — хорохорился Николишин, распрямляя сутулые плечи и горделиво поглядывая на хмурившуюся Ольгу. В данный момент они находились в магазине братьев Доменик, где девушка примеряла перед зеркалом изящную пелерину.

— Ну и что бы ты сделал, индюк хвастливый? — сердито кривя губы, поинтересовалась она.

— Одной рукой выбил бы у него пистолет, а второй схватил бы его за горло!

— Зря я тебе обо всём рассказала.

— Это ещё почему?

— Да потому, что, кроме глупостей, от тебя ничего не услышишь.

— Ты но веришь в мою смелость?

— Я вообще не верю, что ты хоть чем-то отличаешься от Хлестакова.

Николишин вовремя сообразил, что в своём неуёмном хвастовстве хватил через край, поэтому попытался отвлечь внимание, указав ей на стоявшую у прилавка толстую даму. Одной рукой она прижимала к себе лохматую белую собачонку, а другой рылась в ворохе разноцветной тесьмы, которую разложил перед ней продавец.

— Смотри, смотри, слониха схватила моську, которая посмела её облаять!

— Ты настоящий глупец! — разозлилась Ольга, сбрасывая пелерину и передавая её продавщице.

— Почему это я глупец?

— Во-первых, это не моська, а болонка...

— Да я знаю. Ты просто не поняла моей иронии.

— Я всё прекрасно поняла. А глупец ты потому, что не в состоянии иронизировать над собою, зато обожаешь насмехаться над окружающими. Пойдём отсюда!

— А как же подарок? Ты же ничего не выбрала. Чем тебе не понравилась пелерина?

— Не хочу я от тебя никакого подарка, — заявила Ольга, но, взглянув на опечаленную физиономию поклонника, не выдержала заданного тона и фыркнула: — Твоя глупость может оказаться заразной!

— Подожди! — неожиданно заартачился Николишин. — Мы же не можем просто так уйти, ничего не купив. Зря, что ли, ты полчаса вертелась перед зеркалом?

Ольга глянула на него не предвещавшим ничего доброго взглядом, но ответить уже не успела. Громко топая и едва не разбив стеклянную дверь, в магазин ворвались четыре человека, одетых во всё чёрное. На лицах у них были бархатные карнавальные полумаски, в руках — револьверы.

— Господи! — первой ахнула толстая дама, едва не выронив свою болонку. — Грабёж!

— Нет, мадам, — во всеуслышание заявил главарь, по внешнему виду ничем не отличавшийся от своих сообщников, кроме скверно выбритого подбородка. — Это не грабёж, а экспроприация. Дамы и господа! Прошу соблюдать спокойствие и подчиняться нашим требованиям. Только в этом случае вы уйдёте отсюда живыми и невредимыми.

В магазине было не слишком многолюдно, причём большую часть из находившихся здесь продавцов и покупателей составляли женщины, испуганно замершие от звуков этого властного и грозного голоса. Убедившись, что нужный эффект достигнут, главарь картинно повёл дулом своего револьвера, указывая своим сообщникам в глубину зала, а сам устремился к служебному входу на второй этаж. Самый невысокий и щуплый из грабителей остался стоять у двери, заперев её на засов и проворно опустив металлические жалюзи.

Двое других решительно устремились к кассам, потрясая револьверами и поторапливая кассирш. Одна из них, совсем молоденькая, была так напугана, что принялась плачущим голосом оправдываться:

— Денег мало, мы только недавно открылись и ещё не успели наторговать...

Небритый главарь услышал это и, заметив вопросительные взгляды своих сообщников, отрывисто приказал:

— Драгоценности!

Они поняли и принялись проворно обирать посетительниц, безропотно отдававших им деньги, кольца, серьги, колье. Всё это грабители небрежно запихивали в карманы и за пазухи, порой роняя на пол, но не трудясь нагибаться.

— Из-за тебя нас сейчас ограбят, — негромко заметила Ольга, — надо было уйти раньше.

Николишин виновато пожал плечами, выжидательно наблюдая за действиями грабителей.

Тем временем главарь взял за шкирку старшего продавца и подтащил его к служебному входу.

— Веди к управляющему! — приказал он, стоило им оказаться на лестнице.

— Но господина управляющего сейчас нет!

— Всё равно, веди в его кабинет!

Продавец послушно побежал впереди. Поднявшись на второй этаж и войдя в коридор, освещённый немногочисленными бронзовыми бра, он тут же указал на самую массивную дверь с медной табличкой.

— Вот, пожалуйста.

— Открывай, — потребовал грабитель.

— Но у меня нет ключей!

Грабитель (которым, разумеется, был Морев) оценивающе крутанул дверную ручку, затем отступил назад, примерился и одним мощным ударом ноги выбил замок. Однако в кабинете, куда следом за ним неуверенно проник продавец, его ждало разочарование. Да, внушительных размеров сейф стоял в простенке между окнами, однако о том, чтобы вскрыть его, не зная кода, не могло быть и речи.

Морев чертыхнулся и, чтобы хоть как-то сорвать свою злость, взял револьвер за дуло и тяжёлой рукояткой вдребезги разнёс стоявшую на сейфе мраморную статуэтку Амура и Психеи — крылатый юноша нежно склонялся к устам томно откинувшейся назад девы. В этот момент снизу донёсся глухой звук выстрела. С силой оттолкнув стоявшего у него на пути продавца, Морев бросился вниз.

А там происходило следующее. Едва грозный главарь шайки вытащил продавца на лестницу, как по залу пронёсся лёгкий вздох облегчения, а некоторые посетительницы даже принялись тихонечко переговариваться. Заметив это, тот из грабителей, что стоял у дверей, неожиданно тонким фальцетом завопил: «Немедленно замолчать!» — и для вящей убедительности потряс своим револьвером, явно великоватым для его изящной маленькой руки.

— Да ведь это женщина, — наклонясь к Николишину, чуть слышно прошептала Ольга.

— Глупости, — так же шёпотом отвечал он. — Не может такого быть.

— Я тебе говорю! — рассердилась она.

— Ошибаешься...

Заметив, что они переговариваются, грабитель покинул свой пост у дверей и подбежал к ним вплотную, оказавшись на целую голову ниже долговязого Николишина.

— Дайте сюда, — приказал он, протягивая руку к Ольге, чьё светло-серое, с высоким воротником платье украшал золотой кулон с крупным сапфиром.

— Не сметь! — загораживая собой девушку, протестующе вскричал Николишин, глядя на грабителя сверху вниз.

— Отойди в сторону, — сквозь зубы скомандовал тот, и револьвер в ею руке дрогнул.

В следующее мгновение Николишин сделал то, чего Ольга, мысленно уже готовая расстаться с кулоном, никак не ожидала от своего хвастливого поклонника. Семён резко схватил грабителя за руку и отвёл револьвер в сторону.

Грянул громкий выстрел. Находившиеся поблизости женщины завизжали и присели, закрыв руками уши, а многие продавщицы и вовсе бросились под прилавки. Упала и толстая дама, едва не придавив собою жалобно взвизгнувшую болонку. Судя по мгновенно распространившемуся запаху, случайная пуля разбила флакон с дорогим одеколоном.

22
{"b":"672040","o":1}