Бог человеческий готов был окончательно отвернуться от своих мерзопакостных детей. Благо, смена у людей была прелюбопытная.

И так все взоры обратились на небо, в точку, где должны были встретиться попарно шестнадцать человек. В выборе пути им не чинили препятствия, где бы они не оказались. Выбор миров был произвольным. Как и в случае с землянами, синтезировавшими возникающие за порталами миры в своём сознании, все они шли по лёгкому пути, и оттого их ад был больше похож на рай. Они так же с лёгкостью получали всё то, что были способны вообразить, и проходили через испытание вечностью как через испытание чувств. Требований было два: во-первых, ни один из испытуемых не должен погибнуть раньше положенного срока, и во-вторых: каждый получал то, что хотел, — это был последний гуманный акт Господа Бога.

Неприятности начались, когда Илона погибла на Земле в автокатастрофе. Связанную узами памяти с участниками эксперимента, её пришлось возвращать в полном смысле этого слова. Затем по недосмотру она попала на планету правосудия. Пришлось прибегнуть к помощи избранного масона, чтобы вызволение прошло незаметно, без подозрений и вовлечения потусторонних сил. Работа Добра и Зла шла параллельными курсами, и здесь никто не желал столкновения интересов. В связи с тем, что успех с Илоной изначально ставился под сомнение, Именем Магистра (непроизносимое имя Творца в одном из своих воплощений) была синтезирована Лейза — новая спутница Джеффри. Теперь настало время ей выйти на сцену. Дэвид любил Илону, поэтому пришлось изрядно потрудиться, чтобы он не заметил подмену. После гибели невесты казалось более простым переключить его чувства на кого-нибудь другого. Так появилась Лейза — идеальная женщина: скромная, покладистая, страстная, неглупая, но и не умная, умеющая ждать без измен, с одним «но»: она не могла любить. До настоящего момента это считалось несущественной деталью. Теперь же главная фигура — Дэвид — мог распознать обман. Ведь он по-настоящему любил. А Лейза не была человеком.

Земля Эмбирии звенела под копытами лошадей. Даль скрывалась в дымке утреннего тумана. В юго-восточной части неба мерцала тусклым светом последняя Звезда Веры. Если бы не этот призрачный блеск, друзьям бы пришлось пробираться наощупь. Редкий смельчак теперь мог рискнуть заняться быстрой верховой ездой. Однако мушкетёрам было не привыкать. Судя по всем приметам, близилось время заката последнего оплота Магистра — Звёздного города.

— Судя по всему, — сказал Атос мрачно, в такт своим мыслям. Его размышления были не из приятных. Ожидание посланника кардинала в условленном месте с полудня до вечера ни к чему не привело. Возможно, случилось что-то непоправимое. Всю ночь на небе не было ни одной Звезды. Да и эта, появившаяся незадолго до утренней встречи друзей, была похожа скорее на острый наконечник трости Магистра, расписавшийся вензелем хвоста заблудившейся кометы.

Тени от следовавших по дороге четырёх всадников падали на стволы деревьев размытыми пятнами и выглядели практически одинаково. Тень пятого отличалась от остальных. Это была Луиза — спутница Арамиса, обладательница роскошных длинных волос, отважно разделившая участь неразлучной четвёрки. Хотя в полдень прошлого дня она не могла даже себе в этом признаться, перед назначенным Атосом утренним часом отъезда, выбор между любовью и обязанностями фаворитки короля был сделан окончательно. Теперь роль вперёдсмотрящего выполнял Атос. За ним следовал д'Артаньян, ответственный за правый и левый фланги. Затем примерно наравне были Арамис со своей возлюбленной. Замыкающим как обычно оказался Портос на коне, не испытывавшем к своему благородному седоку ровным счётом никаких положительных эмоций, — столь тяжела была его ноша.

Тёмные уступы горы Кезерид висели над верхушками сосен ступенями чёреного мрамора. До них, казалось, рукой подать. Однако на деле это было не так. Время тянулось невыносимо медленно. С самого начала поездка обещала стать лёгкой прогулкой, да вот незадача: плащи мушкетёров в который раз сыграли со своими хозяевами злую шутку, — четвёрку заподозрили в дезертирстве и выслали погоню. Насилу отбившись от преследователей — товарищей по оружию, намеревавшихся разделаться с друзьями в два счёта (что ж, приказ есть приказ), они напоролись на конный разъезд. Арамис и Луиза продолжили путь, в то время как Атос, Портос и д'Артаньян прикрывали их с тыла. Теперь же преграда возникла прямо на пути. Первым её почувствовал Атос, подал знак спутникам, лошади перешли на мелкую рысь, — и вовремя: расступившиеся деревья открыли огромное озеро; противоположной стороны не было видно.

— Всё. Приехали, — сказал Атос.

Он слез с коня. Уставшее животное без промедления устремилось к воде и стало жадно пить. Друзья распрягли лошадей и занялись разведением огня. Портос за два раза принёс целую гору сухих веток. Луиза достала продукты. д'Артаньян пошёл искупаться. Оставив одежду на берегу, сразу ушёл с головой в воду. Здесь было значительно светлее и теплее, чем наверху. Память отозвалась чем-то далёким, навеки утраченным. Как опытный ныряльщик он чувствовал дно, изучал, будто прощупывал лучом сонара. Заранее решив далеко не отплывать от берега, д'Артаньян всерьёз забеспокоился, когда потерял ориентацию. Прозрачность воды оказалась зеркальной. При определении расстояний до предметов и их точного местоположения пришлось отказаться от зрительного восприятия. Хотя, может быть, в действительности существовала какая-то другая сила, препятствующая передвижению на противоположную сторону озера. д'Артаньян всплыл на поверхность, различил позади себя над водной гладью спасительный огонёк костра, набрал в лёгкие побольше воздуха и быстро пошёл на глубину, туда, где, ему показалось, он что-то обнаружил.

— Мы не можем здесь просто сидеть и ждать, когда за нами придут и предложат помощь, — возмущённо говорил Портос, завершая трапезу задней ногой молодого барашка.

Мясо, зажаренное на костре, пахло дымом, а вино из фляжки усиливало и без того зверский аппетит гиганта.

— А что ты предлагаешь? — спросил рассудительный Арамис.

Он сидел прямо на земле, уступив свой плащ фаворитке Харольта I. Луиза обернула им длинные стройные ножки, что позволило, наконец, друзьям немного расслабиться, начать думать сначала о еде, а теперь и о деле.

— Я предлагаю объехать озеро вокруг, — жест Портоса был красноречив. Он, казалось, хотел объять необъятное.

Луиза лукаво посмотрела в глаза толстяка, затем перевела взгляд на лошадь д'Артаньяна, не отходившую ни на шаг от одежды хозяина. Остальные кони беспорядочно разбрелись по берегу, и было бы верхом безрассудства пускаться на их поиски. Огоньки в глазах красавицы стали красноречивее слов.

— Ну, ладно, — смирился Портос неохотно. Он уже полулежал и, по всей видимости, собирался отходить ко сну.

— Внимание, — тихо произнёс Атос. — К нам что-то приближается. Вы слышите плеск воды?

— Что? Где?

Спутники вскочили, забыв об осторожности, подбежали к берегу. В самом деле, звуки ударов весла по воде становились всё отчётливее. Через минуту из темноты вынырнул бревенчатый плот и уткнулся в берег. Арамис, полный решимости защитить честь прекрасной дамы, в благородном порыве выхватил шпагу и бросился вперёд. Друзья замерли. В воздухе повисло недоброе молчание. Но вот раздались радостные возгласы, и на берег сошёл д'Артаньян с веслом в сопровождении Арамиса. Герой промок до нитки. Ему принесли одежду, проводили к костру, подали полную флягу вина. д'Артаньян выглядел слишком бледным, но чёрные угольки его глаз блестели. Сделав несколько глотков, он ощутил страшный голод. И в то время как заботливые руки Луизы растирали ему онемевшие мышцы спины, Портос с Арамисом готовили и подавали еду. Один Атос сидел неподвижно в мрачном состоянии духа. Вот он встал, прошёл к берегу, начал возиться, привязывая плот. Затем поднялся на него. Когого же было изумление друзей, когда Атос вернулся к костру не один. Он принёс на плече человека и положил его рядом на траву лицом вниз.