Дэвид любил слушать тишину. Она его успокаивала. Но главное — тишина всегда была разной: она то убаюкивала, то, наоборот, пробуждала, то погружала в какое-то безмятежное состояние, растворяя весь окружающий мир в чём-то ещё более значительном и безграничном. А Дэвид всё слушал, слушал, и ему казалось, что не один он сейчас вот так сидит и вслушивается в окружающий его мир. Постепенно это предположение стало очевидным и единственно правильным; Дэвид приподнялся и на ощупь стал пробираться из своей каюты к выходу.

Космическая станция, на борту которой находился Дэвид, была выведена на орбиту одной из планет, обращавшихся вокруг звезды Терса VII. Ничем особо не выделявшаяся среди таких же, как она звёзд, Терса VII дала жизнь 12-ти планетам. Однако ни на одной из них не было обнаружено разумной жизни. Разве что на 5-й, где растительный мир претендовал на более длительное изучение. Но не этой планете было отдано предпочтение, а её соседке — шестой.

Это было давно и, возможно, не каждый сейчас мог вспомнить, с чего всё началось. Если говорить кратко, то дело обстояло следующим образом.

Космический корабль «Констьюдери» готовился совершить межзвёздный полёт. Его целью была звезда Терса VII. Это был сумбурный 2218 год — год, когда человеку требовались всё новые и новые миры для колонизации, когда межзвёздные полёты перестали быть чем-то вроде поисков приключений, а подчинялись лишь определённым межгалактическим законам. Вот почему для командования такими перелётами набирали исключительно проверенных, имеющих опыт и подготовку людей.

Капитан «Констьюдери» стоял на космодроме и в раздумье осматривал свой корабль. Это был человек с развитым чувством воли, о чём говорила его манера держаться. В экстремальных условиях — для получения собственного опыта он всем убедительно советовал как можно чаще в них оказываться — не терял самообладания, не растрачивался по пустякам.

— Командир! — раздался голос у него за спиной.

Стеф Огинс, капитан корабля, оглянулся. К нему, расплываясь в дружеской улыбке, приближался человек примерно его возраста, несколько худощавый, но державший себя так уверенно, словно приветствие было адресовано ему самому.

Дэвид Джеффри, — представился незнакомец. — Впрочем, это вам конечно, ни о чём не говорит. Я ваш помощник. Документы только несколькими минутами назад заверены и теперь команда готова отправляться. Что вы на меня так смотрите?

Капитан действительно как-то странно смотрел на Дэвида. Казалось, он не видит его.

— А? Я немного задумался. Спасибо, Дэвид, что вы пришли. Отлёт назначен на 25 число. Надеюсь, экипаж будет на месте во время.

— Да, капитан, — отрапортовал Дэвид, — я позабочусь об этом. Но…

— Что, но?

— Ничего, капитан. Я только хотел спросить, когда вы назначаете сбор.

— «Констьюдери» будет готов к десяти часам. Я сам позабочусь о том, чтобы всё было готово в срок. В одиннадцать часов по Гринвичу всем быть на месте. Это приказ.

Огинс улыбнулся.

— Как, нравлюсь я вам в роли командира, привыкшего повелевать?

— Если честно, то не очень.

— Так давайте не будем излишне педантичны, мой друг. Как-никак мы проведём вместе не один месяц, а вам, видимо предстоит стать наиболее близким мне человеком. Одним словом: вот моя рука, Дэвид. Я хочу видеть в вас лишь честного и преданного друга.

— Вы не ошиблись в выборе, командир! — с жаром воскликнул Дэвид.

Нет особой необходимости рассказывать о том, как шла подготовка к полёту, да и сам полёт. Звезда Терса VII не находилась на самой периферии, поэтому полёт к ней не отличался какими бы там ни было трудностями, выходящими за рамки обычного. Всё шло нормально. Жизнь на корабле текла своим чередом, а Дэвид Джеффри с капитаном были в самых что ни на есть отличнейших взаимоотношениях.

Возле первых двух планет системы космолёт даже не сбавлял скорость. Они были непригодны для колонизации из-за высокой температуры и отсутствия атмосферы. Атмосфера третьей планеты состояла из аммиачных соединений. Сделав её тщательный анализ с помощью автоматического спутника, взявшего пробы атмосферных слоев, корабль направился дальше.

— Не кажется ли вам, капитан, что мы попусту теряем здесь время, — раздался голос одного из участников полёта Зейла Бертола, только что вошедшего в капитанскую каюту.

— Нет, Бертол, мне так не кажется. А вас я бы попросил заняться вашими прямыми обязанностями.

— Но, капитан, — не унимался тот. — Мне уже чертовски надоело слоняться без дела. От меня здесь нет никакой пользы. Я уже подумываю…

— …что зря отправились с нами, — продолжил капитан. — Эта песня уже стара. Вам придётся придумать что-нибудь новое, чтобы хоть немного заинтересовать меня.

— Однако, — заметил он после некоторого раздумья, — уже недалеко то время, когда вы ещё будете жаловаться на чрезвычайно большие нагрузки. Вот увидите, скоро у нас будет дел невпроворот.

— Хорошо, капитан, я подожду.

— Ага, подождите. Только не вертитесь всё время под ногами. Сходите, что ли в кинозал или разберитесь, наконец, в подсобных помещениях. Там такой беспорядок.

Бертол вышел, столкнувшись в дверях с Дэвидом. Извинившись, он скрылся за его спиной.

— Кого я вижу, — заулыбался Стеф Огинс. — Что-то ты меня не жалуешь. Совсем не заходишь. Уж не стряслось ли с тобой чего-нибудь этакого?

— Нет, Стеф, ничего «этакого» со мной не случилось. Просто я изучал некоторые материалы, переданные нам по телеканалам и по каналам связи.

— И что же ты там обнаружил?

— Одну интересную вещицу.

— Если не секрет?

— Неизвестный космический объект, находящийся всего лишь в нескольких сотнях парсеков отсюда, — заключил Дэвид, — Что ты на это скажешь?

— Надо проверить.

— Вот и я так думаю. По крайней мере, это единственный случай подобного рода за последние двадцать лет. А говорят, в былые времена такие ситуации возникали часто. Но теперь, к счастью, управление полётами централизовано, так что вероятность встретить незарегистрированный корабль фактически сводится к нулю.

— Значит, мы можем столкнуться с чем-то необычным, — высказал предположение капитан. — А какие у него размеры?

— В том то и дело, что все данные совпадают с типом кораблей «Риджент», но они уже лет тридцать, как не используются в таких oтдалённых местах.

— А где, собственно, мы могли бы его перехватить, не удаляясь на значительное расстояние от системы? — заинтересованно спросил Огинс. «Неужели, — подумал он, — предчувствие меня не обмануло?! Тогда скоро нам действительно будет некогда свободно вздохнуть. Но кто бы это мог быть?».

— Я просчитал вероятности, Стеф, и решил, что нам удастся приблизиться к нему недалеко от шестой планеты системы, — сказал Джеффри, сжимая в руке компьютер.

— В таком случае предлагаю немедленно собрать весь состав звездолёта, дабы обсудить возможность…

— А может быть, не будем преждевременно торопиться, — засомневался помощник. — Кто знает, чем это для нас обернётся.

— Ну, нет, тут я с тобой не согласен. Пусть все соберутся в главном зале. А к пилотам я зайду немедленно. Излишняя готовность им не помешает.

С этими словами Стеф Огинс взял друга за руку и таким образом вышел с ним за дверь.

Только лишь дверь за ними закрылась, как свет в каюте погас, а лежащий на столе бортовой журнал поднялся в воздух и, описав сложную траекторию, опустился на капитанское кресло, предварительно раскрывшись на странице, где была последняя запись.

Минут через двадцать вся команда (за исключением управляющих кораблём) уже была в сборе. Главный зал представлял собой довольно большое помещение, предназначавшееся для решения важных вопросов, совещаний, да и просто для проведения времени. Справа от него находился кинозал, а слева — техническая библиотека. Как только каждый из присутствующих занял свое место, на пороге появилась фигура Стефа Огинса. Они сразу заметили, что капитан чем-то встревожен.