— А мама? — мгновенно напрягается парень.

Понять его беспокойство я могу. Сейчас от оборудования лаборатории зависит жизнедеятельность организма моей жены. Так что мальчик просто беспокоится, что с ней будет.

— Дейв, — решаю сообщить ему то, что обдумывал почти год. — Я не хочу перевозить Веронику на Лаудир.

— Не понимаю. Отсутствие аппаратуры стабилизации её убьёт!

— Верно, — пробую мягко донести до него суть моего заявления. — Но времени прошло слишком много, чтобы продолжать надеяться.

— Что? — Лицо Дейва мгновенно бледнеет, он даже дышать перестаёт, не веря моим словам.

— Нам всем будет легче, если всё закончится, — стараюсь вывести его из этого состояния.

— Нет. — Он отмирает. Дыхание учащается, в глазах загорается яростный протест, пальцы непроизвольно сжимаются вокруг подлокотников кресла. — Нельзя!

— Твоя реакция противоречит здравому смыслу! — его упрямство вызывает больше, чем простое недоумение. — Почему ты не желаешь принять происходящее?

— Потому, что я уверен — мама жива и с ней всё будет нормально! — беспокойство так и не исчезло с красивого лица. — Понимаю, тебе трудно видеть её в таком состоянии, но принятое тобой решение — большая ошибка! Поверь!

— Мне не кажутся разумными твои доводы. — Я начинаю терять терпение, но всё же стараюсь не сорваться и спокойно погасить зарождающийся спор. — Мы ждали более чем достаточно. Продлевать эту пытку бессмысленно! Так что, как только окажемся на базе, я отдам соответствующее распоряжение!

— Не делай этого, — всё-таки не сдаётся сын, продолжая настаивать на своём. В глазах чуть ли не паника, в голосе боль. — Подумай ещё раз! — просит он, словно надеясь на то, что я прислушаюсь к его словам.

Не желая выдерживать подобное психологическое давление, я внутренне собираюсь, резким движением покидаю кресло и разворачиваюсь к нему спиной.

Я ведь всё решил. Всё продумал. Морально успокоился и смирился к мыслью, что моей жены больше не будет. Последний разговор с Атанаром был не самым простым, но именно он заставил мня задуматься о бессмысленности дальнейшего поддержания жизни в её теле. А ведь биолог уже столько раз пытался сделать всё возможное, чтобы вывести Веронику из комы и вернуть её сознание! И вот теперь не желающий ко мне прислушаться мальчишка хочет, чтобы я пошёл у него на поводу и ждал какого-то невероятного, а главное невозможного, чуда? Зачем мне это?

— Мои приказы не обсуждаются. — Ставлю окончательную точку в разговоре и, лишая его возможности мне возразить, стремительно покидаю кабинет.

Шагнув в коридор, всё же не удерживаюсь от мимолётного взгляда на вскочившую на ноги фигуру. На меня юноша не смотрит, застыл в напряжённой неподвижности, отрешённо всматриваясь в стену перед собой.

На мгновение у меня возникает желание вернуться, что-то неуловимое тянет обратно. Такое близкое, знакомое, волнующее. Однако ощущение длится ровно до тех пор, пока проём не закрывается окончательно.

Непроизвольно я протягиваю руку, чтобы открыть дверь, но так и не касаюсь гладкой поверхности. Глухая стена передо мной словно напоминает о том, что мой сын должен сам справиться с этим испытанием, так что лучше сейчас оставить его одного.

***

Ровно неделю Дейв старательно избегает любых встреч со мной. Не отвечает на вызовы, не ночует в личном отсеке, пропускает тренировки. Даже телепатическую связь заблокировал, перенастроив свой коммуникатор.

Его поведение меня и злит, и смешит одновременно. Нет, он всё же больше человек, нежели я думал. Будь Дейван настоящим старком, решение подобных вопросов казалось бы ему намного более простым. К тому же я считал парня вполне взрослым, а он ведёт себя совершенно по-детски. Чем ему поможет подобная стратегия?

На восьмой день строптивый субъект всё-таки появляется в моём кабинете.

— Два дискоида, твой и один сопровождения, готовы для вылета, — докладывает совершенно ровным голосом.

Откидываюсь на спинку кресла, рассматривая долгожданного посетителя. Взгляд спокойный, глаз не отводит, выдерживая моё пристальное внимание. Собран и подтянут, но поза отнюдь не напряжённая. Внешней усталости нет. Любопытно. Неужели изменил свою позицию и наконец признал мою правоту?

— Спасибо, — делаю вид, что между нами не возникало никаких разногласий. Пусть считает, что инцидент на этом исчерпан. — Предупреди советника Шойласа, что через два часа мы ждём его в полётном ангаре. И ещё... — задумываюсь. Очень уж мне не хочется столь длительный полёт провести в обществе старка, крайне неприятного в плане общения. Шойлас в этом смысле уже успел себя проявить на все сто процентов. Приняв решение, продолжаю:

— Ты будешь его сопровождающим. Полетите на втором диске.

Коротко кивнув, юноша исчезает за дверью, а я оставшееся до вылета время использую как обычно — работа, работа и ещё раз работа. Честно говоря, рутинные дела начинают ощутимо доставать. Хочется чего-то более динамичного, такого, что потребует незамедлительных решений, срочных мер, активных действий. Ведь возросшая активность амиотов, которая столь сильно нас взволновала, стабилизировалась, замерев на отметке «События, заслуживающие беспокойства» и выходить на уровень «Угроза безопасности» не спешила. И мы, удерживая врага в зоне пристального внимания, тем не менее оставались в полном недоумении относительно причин подобных изменений, а главное — смысла всего происходящего.

— Кэп! — после почти часового спокойного полёта привлекает моё внимание неожиданный возглас навигатора. — Через закрытый канал поступило сообщение. С кодом доступа «ликс».

Ликс? Ого! Да это же самый высокий уровень секретности! И срочности, кстати.

Мгновенно перенастраиваю вильюрер, синхронизируя со своим коммуникатором, и активирую сообщение, воспринимая его на ментальном уровне. Заниматься раскодировкой приходится самостоятельно и всё так же мысленно.

Осознав, какую именно информацию принесло нежданное извещение и от кого оно поступило, я едва удерживаюсь, чтобы не настучать самому себе по голове. Хотел перемен? Активности? Получай!

— Дейв! — переключаю канал связи, вызывая второй диск. Дождавшись отклика, принимаюсь за инструктаж:

— У нас непредвиденные изменения в планах. Я должен немедленно сменить курс. Вы продолжаете запланированный полёт. Ясно?

— Да, — коротко бросает и холодно интересуется Дейв: — Причина?

— Все сведения, которые тебе необходимы, получишь на Лунной базе, — обтекаемо успокаиваю бдительность своего телохранителя, которого сам же теперь отстраняю от участия в рискованной операции вот таким радикальным способом. — Остаёшься там до моего возвращения. Приказ понятен?

— Да, — снова повторяет сын. В голосе уже не столько уверенности и равнодушия. Ну да ладно, главное, что распоряжение выполнит, а значит, я за него буду спокоен. Надо же, как вовремя советник настоял на совместном полёте и какая оказалась удачная мысль отправить Дейвана с ним!

— Литан, — зову пилота, блокируя связь с другими дисками. — Выходим из туннеля, немедленно.

Привыкший к тому, что приказы капитана не обсуждаются, какими бы непонятными они не казались, навигатор послушно гасит скорость. Через несколько минут на обзорном экране проявляется россыпь ярких точек и едва заметный диск какой-то планеты.

Присматриваюсь к очертаниям. Кажется, Юпитер.

Ну что ж. Даже ближе, чем я думал. Не придётся тратить время на корректировку курса. На всякий случай сверим координаты... Заглядываю в данные системы навигации, проверяя свою догадку, и убеждаюсь, что не ошибся. Отлично. Дальше всё просто.

— Формируем юлито-канал по точке отправки сообщения, — максимально буднично приказываю. — Скорость перемещения — максимальная.

— Кэп?! — всё-таки не выдерживает и разворачивается ко мне Литан. Шлем, закрывающий лицо, не даёт рассмотреть степень нахлынувших на него эмоций, но мне достаточно и позы, чтобы понять — пилот в шоке. — Мы же израсходуем весь запас энергии!