— Идём. — Он протягивает мне руку. А голос точь-в-точь, даже лёгкая хрипотца, появляющаяся когда он со мной общается, проскальзывает.

Ошалеваю не столько от того, что этот фантом движется и разговаривает, сколько от общей абсурдности происходящего. Смотрю на его руку, сильно зажмуриваюсь до звёздочек в глазах и убеждаю себя в том, что реально этого не существует. А когда открываю глаза снова, вместо руки вижу лёгкое фиолетовое марево, сгущающееся к плечу стоящего передо мной человека.

Тот в явном недоумении смотрит на свою «руку» и его глаза удивлённо расширяются. Карие глаза.

— Ах ты дрянь! — шипит, неожиданно влепляя мне вновь материализовавшейся конечностью пощёчину. Словно доказывая свою реальность. От резкой боли вскрикиваю. К тому же удар оказывается настолько сильным, что меня разворачивает инерцией и швыряет на пол.

Не успеваю прийти в себя, а уже чувствую, как его руки заламывают мои за спину. Острая пронзительная боль в запястьях заставляет почти потерять сознание. А когда прихожу в себя, он уже стоит передо мной, ну а поскольку я всё ещё валяюсь на полу, то не просто стоит, а нависает грозно, во весь свой двухметровый рост. Вернее, рост Бориса.

Дёргаюсь, пытаясь встать, но понимаю, что запястья чем-то спутаны сзади, так что подняться мне не удаётся. На пятой точке, отталкиваясь ногами от ковра, отползаю к дивану, от него подальше, и упираюсь спиной в мягкое сиденье.

Амиот стоит неподвижно, наблюдает с откровенным любопытством в глазах.

Пробую ещё раз провернуть «фокус» с возвращением в реальность, но ничего не получается. Что же я не так делаю?!

По лицу лже-Бориса проскальзывает понимающая усмешка.

— Умная девочка, — внезапно заговорив, отвешивает мне комплимент. — Но у тебя ничего не выйдет.

— Почему? — неожиданно даже для самой себя спрашиваю. И офигеваю. Я-то думала, что совсем дар речи потеряла!

— Ха-ха-ха-ха! — заливисто смеётся эта призрачная и при этом весьма материальная тварь. И так ему весело, что даже опускается на корточки рядом, продолжая тихонько посмеиваться. — Потому, что я сильнее, — смотрит на меня с хитрым прищуром.

Ага. Сильнее. Понятно. Тогда почему у меня первый раз получилось? И вообще, не знаю уж, какими должны быть амиоты, но этот точно какой-то неправильный!

Ощущаю, как что-то тёплое шевелится у моей ноги, стараясь прижаться плотнее. Ик! О, ну куда он лезет!

Амиот тоже замечает непонятное шевеление и реагирует соответственно, быстрым движением отрывая от моего бедра вцепившегося зверька. С интересом рассматривает задёргавшееся в его пальцах зелёное существо и сжимает сильнее, сминая мягкое тельце.

Йкурп пронзительно взвизгивает, обмякая.

— Не трогай его! — выкрикиваю, дёрнувшись к этой бесчувственной твари, но тяжёлая рука немедленно отталкивает меня обратно.

— Не лезь! — весьма недвусмысленно угрожающе шипит амиот. Потемневший взгляд, словно острый нож, проходит по сознанию, заставляя опустить голову, чтобы не видеть этих жутких глаз.

Неожиданно отбросив зверька в сторону, освободившиеся пальцы вцепляются в мой подбородок и сильным движением вздёргивают голову вверх. Оказавшиеся напротив зрачки резко сужаются, радужки плывут шоколадными переливами, словно затягивая внутрь.

Не поддаваться! Внушаю себе, что это всего лишь пигментированный слой эпителия, деформируемый сокращением кольцевых мышц. И через мгновение реально понимаю, что ничего собственно необычного и нет — глаза как глаза. Чего в них такого особенного? И смотрю уже не в них, а на лицо в общем. Даже интересно становится, чего же он этим действием добиться хотел?

А ведь действительно хотел, потому что, моргнув вдруг озадаченно, амиот даже руку опускает.

Впрочем, тут же схватив меня за плечи, поднимает вверх, следом за собой. Едва удерживаюсь на ногах и замечаю его резкие отрывистые движения, словно он что-то невидимое вокруг меня выплетает.

Воздух под его руками начинает серебриться, будто падает изморось с замёрзших деревьев. Через минуту я оказываюсь в прозрачном, практически стеклянном шаре. Ещё одно неуловимое движение руки, и тот приподнимается над полом. Теряю опору и по скользкой внутренней поверхности сползаю вниз. А шар уже вылетает в коридор.

Ой, мамочки! Пугаюсь я не на шутку. И это странно, ведь ещё недавно почти не боялась, несмотря на жуткие обстоятельства. А вот теперь...

Моя своеобразная тюрьма медленно перемещается по знакомым коридорам «Треона», а амиот, всё в том же облике Бориса, идёт рядом, словно всю жизнь здесь прожил. Останавливается у закрытой стены, и шар послушно замирает рядом. Проводит рукой, створки двери исчезают, открыв пространство затемнённого просторного помещения. Демонстрационный зал, ранее заполненный разнообразными предметами — креслами, столами, стеллажами, сейчас совершенно пуст, всё исчезло куда-то.

Почти неуловимым движением, амиот отправляет шар вглубь комнаты. Долетев до противоположной стены, прозрачный корпус лопается, выбросив меня на пол и оставив ошмётки из тонких прозрачных слюдянистых пластин с яркими изумрудными кристаллическими вкраплениями.

Непонятно. Ничего зелёного в шаре не было...

Я медленно поднимаюсь, насколько позволяют это сделать скованные руки, и, стараясь не выпускать амиота из поля зрения, отодвигаюсь к стене. Так мы и стоим несколько мучительно долгих минут. Он — словно окаменев, у входа. Я — столь же неподвижно, у стены, пытаясь понять чуждую мне логику.

Вот это что сейчас было? Зачем он убил Ика? Чего хотел добиться, когда заставил смотреть себе в глаза? Как я должна была отреагировать? И почему получилось не так, как он ожидал?

Ох, сколько вопросов, а задать их некому. И отвечать мне никто не будет.

Размышлять об этом долго не получается. Очень быстро дверь снова исчезает, и в проёме появляется Роман.

О-о-о! У меня глаза готовы на лоб вылезти. Однако я довольно быстро понимаю в чём причина такого поразительного сходства — ещё один шар, влетающий в зал, подобно моему разрывается у стены, выбрасывая на пол стройную шатенку. И догадаться теперь не сложно, что для материализации амиоты подбирают образ в памяти ближайшего в зоне видимости (ну, или не знаю уж чего там у них имеется) объекта. А как иначе это объяснить?

— Только одна? — с вопросом в голосе, но абсолютно равнодушно произносит лже-Борис, не выпуская нас из поля зрения.

— Одна, — не менее холодно отвечает вошедший.

— Проверить, — безразлично приказывает амиот, разворачиваясь к нему.

О как! А со мной разговаривал вполне эмоционально! Да и в глазах не было той бесчувственности, которая светится сейчас.

— Что происходит? — раздаётся рядом едва слышный шёпот. — Кто они?

— Алина, тише! — шепчу я.

Амиот медленно разворачивается обратно.

— Молчать, — вновь голосом лишенным всяких эмоций приказывает, проводя рукой перед собой.

Воздух в помещении раскаляется и становится ужасно плотным и вязким, словно желе. Я стискиваю зубы, стараясь дышать медленно и глубоко.

Какого чёрта он это делает! Хочет нас убить?!

Лже-Борис снова отворачивается. Дышать становится легче.

Гримасой показываю Алине, что лучше не разговаривать. Та с недоумением смотрит на меня, потом соображает заглянуть мне за спину. Увидев путы, испуганно закрывает глаза. Лишь бы сознание не потеряла от страха! Кошусь на её руки. Нет, у неё они свободны. Ну и что я такого сделала, что мне нужно было их сковывать? Есть над чем задуматься...

Теперь уже вдвоем мы тревожно ждём, что же будет дальше.

Амиоты захватили «Треон», это ясно. Но Борис-то на Превентире! Вот теперь я на самом деле радуюсь, что он увез с собой Дэйва. По крайней мере, мальчишка в безопасности! А вот сможет ли Борис нам помочь? Впрочем, вряд ли, как ни прискорбно это осознавать. У старков, конечно, уже есть какое-то оружие, но как его применить, если они слишком далеко? Значит, это всё?

— Всё, — словно отвечая мне, выдыхает находящийся в облике Романа амиот.