Люди вокруг были обыкновенными прохожими, они лишь с любопытством пялились на короля и его свиту и шли дальше по своим делам. Вайн уставился на дверь, думая, а не войти ли без приглашения? Но он стоял на месте, как и все остальные. Даже Эндин не решался провоцировать здешних дикарей, не зная, чего от них ожидать.

Дверь со скрипом открылась, и на пороге показался высокий плотный человек в мешковатой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Он, как и все здешние мужчины, был с длинными волосами и густой бородой. На его висках уже начала появляться седина, и Вайн решил, что мужчина был примерно ровесником Эндину, только генерал выглядел несколько моложе из-за гладко выбритого лица.

Мужчина уставился на Вайна в упор и хищно улыбнулся. Был ли это сам Харв, или его слуга? Окинув юношу оценивающим взглядом с ног до головы, незнакомец перешел на генерала, а потом и на остальных гвардейцев. Наконец, он обратился к Вайну и Эндину, стоявшим впереди:

— Вы двое. Проходите.

Вайн тревожно взглянул на генерала, ища поддержки, но увидел на лице Эндина лишь каменное спокойствие и незыблемую уверенность, которой сейчас так не хватало ему самому. Пытаясь справиться со своими нервами, Вайн шел по длинному коридору особняка и разглядывал охотничьи трофеи, развешанные по стенам. В коридоре было темно, и их можно было разглядеть только там, куда падал пасмурный свет из маленьких уродливых окошек. Под ногами не было никаких ковров, на стенах не было гобеленов или фресок — камни или древесину украшали только оленьи рога или шкуры разных зверей. Почему-то Вайну захотелось постоянно держаться за рукоять своего меча.

Мужчина привел их в большой круглый зал с огромным столом посередине. Здесь оказалось много народу, но сплошь мужчины и все такого же угрожающего вида, как тот, что привел их сюда. Вайну стало не по себе от их скептических взглядов и странного чувства, пришедшего вместе с осознанием того факта, что каждый в этой комнате способен сломать ему хребет одной рукой. Прежде чем переступить порог, парень расправил плечи и еще раз взглянул на Эндина, пытаясь повторить его самоуверенный вид.

Стол ломился от количества еды и выпивки на нем, что-то уже валялось или было разлито на полу. На тарелках каждого из гостей были горкой сложены обглоданные кости и разорванные куски мяса. Вайн пытался отделаться от навязчивой мысли, что это человечина.

В воздухе комнаты смешалось столько запахов, что с непривычки нормальному человеку стало бы дурно — дым и алкоголь, пот и жареное мясо. И все это под отборную заковыристую брань, льющуюся из уст каждого присутствующего. Вайну даже показалось, что некоторые весельчаки даже не заметили их с Эндином, хохоча и что-то настойчиво рассказывая то ли одному собеседнику, то ли всем собравшимся. Когда все взоры наконец-то обратились на гостей, в зале медленно начала повисать напряженная тишина, а во взглядах мужчин — появляться злость и презрение. Их можно понять — враги пожаловали на пир — но разве они не знали об этой встрече?

Один из мужчин — грузный и уже довольно немолодой человек с огромным серебряным амулетом на шее — нехотя поднялся со своего места, прожигая гостей взглядом. Мужчина, встретивший их, вернулся к столу и шепнул что-то на ухо своему соседу.

— Вот уж не думал, что ты и в правду решишь посетить нас! — Мужчина с амулетом развел руки в стороны, будто представляя Вайну всех присутствующих, — Я — Харв, а это мои подданные.

По законам Лоури они должны были откланяться королю, проявляя уважение, но никто даже не кивнул Вайну в знак знакомства. Парень едва заметно переступил с ноги на ногу.

— Ты знаешь, что я пришел с миром, — Неожиданно даже для самого себя заговорил Вайн. Ему не хотелось здесь задерживаться, — Так давай же поговорим о нем.

Ему показалось, что Харв даже не услышал его слов. Правитель Алага уже сидел на своем месте с кубком в руках и хохотал над шуткой мужчины, сидящего рядом. Вайн начинал злиться, но в этот момент Харв посмотрел на него:

— Зачем говорить о том, чего нет?

— Разве тебе нужна война? — Удивился Вайн, — Тебе ведь придется самому контролировать свою армию, распоряжаться ею, а вместо этого ты спокойно можешь продолжать сидеть здесь и пить целыми днями!

Харв повернул к нему голову:

— Ты, мальчик, не думай, что я не умею воевать. Поверь, уж точно получше твоего.

Вайн стиснул зубы и даже в таком гуле голосов услышал, как они скрипнули от злости.

— Я тебе не мальчик. — Отчеканил он, — А твой король.

— Сомневаюсь, что это надолго. — Хохотнул кто-то из гостей Харва.

Эндин стоял рядом и молчал. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, в то время как Вайн готов был закипеть от злости. Ему хотелось вытащить меч из ножен и отсечь головы всем присутствующим, включая генерала, не соизволившего даже пальцем пошевелить, когда его короля прилюдно оскорбили.

— Я требую, чтобы вы прекратили этот балаган! — Вайн не особо понимал, чего хочет этим добиться, — Я не хочу воевать с вами, почему же вы так хотите войны со мной!?

Уже в следующую секунду Вайн понял, что выставил себя перед ними на посмешище. Мужчины захохотали во все горло, а он лишь стоял с опущенным взглядом и вспыхнувшими от стыда щеками. Эндин, злобно стиснув челюсти, сердито посмотрел на Вайна, но не произнес ни слова. Зачем генерал вообще отправился с ним, если так и не сказал ни слова, не попытался как-то взять ситуацию в свои руки?

Если генерал не шевелился, то кто-то должен был это сделать. Вайн оглядел зал, пытаясь придумать что-то, пока его взгляд не зацепился за огромную люстру, представляющую из себя железное колесо с двенадцатью спицами, возле каждой из которых вставлялась свеча. Она свисала с потолка на толстом канате, хотя цепь была бы надежнее. Значит, ее падения или не боялись, или вовсе не думали о нем.

Потянувшись за кинжалом, спрятанном в ножнах на груди под плащом, Вайн приглядывался к люстре. Помимо спиц колеса она была украшена тонкими цепями и едва заметными узорами. Хорошая вещь, добротная. Наверняка что-то символизирует. Парень взвесил кинжал в руке. Он провалится сквозь землю от позора, если ничего не получится. Риск был велик, потому что Вайн метал ножи не так хорошо, как хотелось бы. И все же он решился на него пойти, из-за того, что давно усвоил простую истину.

В историю часто входят сумасбродные поступки.

Вайн вспомнил бесконечные уроки Крама, по которым он уже успел соскучиться. Все эти ножи, мечи, луки и стрелы — Вайн бы так и не научился пользоваться этим. Сам бы себя парень никогда не заставил заниматься так старательно и настойчиво. Вайн нуждался именно в таком человеке, как Крам — упрямом, несгибаемом, в таком, который будет постоянно заставлять его двигаться вперед. Вайну нужен был такой друг. И Крам им стал.

И только ради него у Вайна сейчас должно было получиться.

Он метнул кинжал, целя в канат, на котором держалась тяжелая люстра. Никто в комнате не слышал звука, с которым остро заточенное лезвие перерезало канат, но Вайн его чувствовал.

А вот как люстра рухнула на стол, он уже слышал.

Железная конструкция с грохотом приземлилась прямо на кувшин с вином, расколов его на множество осколков. Ругательства посыпались из гостей Харва с двойной силой, когда на них оказалась их же собственная еда и выпивка. Стол, конечно, не рухнул — здесь все делали максимально крепким — хотя Вайну этого бы очень хотелось.

Гости повскакивали со своих мест, отряхивая одежду и что-то крича, но Вайн не слышал их из-за собственного смеха. Пришло и его время посмеяться над этими идиотами.

Комната быстро погрузилась в тишину, и так же быстро все гости поняли, кто подал им на стол люстру. Их полупьяные и разозленные взгляды метнулись к Вайну.

— Разве я говорил, что вы имеете право игнорировать и насмехаться надо мной? — Парень сложил руки на груди, — Если вы хотите войны, я вам ее обеспечу — не беспокойтесь — но пока вы в моем королевстве, прошу помнить, кто здесь главный.