И все же спать ей хотелось довольно сильно.

Девушка принялась складывать раскрытые перед ней на столе пыльные книги в стопку.

За спиной раздались легкие женские шаги.

— Так и думала, что ты не спишь.

Айвен обернулась. Далли мялась на пороге, и девушка удивилась тому, что эта любительница поспать решила навестить ее посреди ночи.

— Вообще-то уже собиралась ложиться. — Сказала Айвен, кладя последнюю книгу на вершину стопки.

Девушка встала со стула и побрела к своей заправленной кровати, стуча сапогами по деревянному полу — уже значительной роскоши для временной деревни. На тумбочке возле постели все еще стояла чаша с недопитым с утра чаем, а возле сундука валялись зимние сапоги, которые Айвен уже не носила, но никак не находила времени убрать. Так себе из нее хозяйка.

Усевшись на дорогое покрывало, расшитое объемной вышивкой в виде орнамента какой-то из провинций, Айвен заметила, что Далли уже устроилась на освободившемся стуле напротив. В свете единственной свечи ее светлые волосы казались цвета красного золота, а в глазах плясали огоньки. Далли откинула тугую длинную косу с плеча:

— Не спится. Вот, пришла поболтать.

— Надеюсь, не об отце? — Айвен подозрительно взглянула на подругу.

— Нет. Мы же пришли к одному и тому де выводу: отослать нас сюда на время войны — не лучшее решение.

— Я бы сказала — бесполезное. — Поправила Айвен.

— Если будет война, она затронет всех. И нас тоже.

— Далли, война уже началась. — Возразила Айвен, — Харв послал войска на границу провинции.

К ее удивлению, губ Далли коснулась улыбка:

— Значит, те парни обречены. Они ничего не сделают против наших ребят!

Айвен хотела ей возразить, но в итоге лишь прикусила язык. Зачем что-то говорить, если тебя никто не поймет, не воспримет всерьез, да и вообще не услышит?

— Я хотела у тебя спросить о другом, — Перевела тему Далли, — Как ты вытерпела этого… ну… того типа, что сегодня к нам пожаловал?

— А что с ним не так? — Не поняла Айвен.

— Да ты что!? — Воскликнула Далли, — Он ужасен!

— Чем же? — В душе Айвен вспыхнуло любопытство.

— Да всем, абсолютно всем! Я сначала даже и не поняла: то ли это ребенок, то ли зверушка какая?

— Почему? — Не унималась Айвен.

— Да он же и на мужчину вовсе не похож! Тощий, как щепка, без бороды, да и глазами своими все зыркает везде!

— Что ж ему их выколоть теперь? — Рассмеялась Айвен. Ее веселили и одновременно пугали приземленные суждения подруги.

— Нет, но отучить надо!

— Далли, он не похож на нас. Он словно из другого мира. У них там другие обычаи…

Которые ей, кстати, нравились, но об этом Айвен не сказала вслух. Она долго не могла понять, почему не видела ни в одном из тех многочисленных женихов, которых приводил отец, своего человека, родственную душу, которую она смогла бы полюбить. Увидев Кайрина, она нашла ответ на этот вопрос, но легче от этого не стало.

В Алаге из каждого мужчины делали воина, вне зависимости от того, хотел он этого или нет. То же самое было и с женщинами — только из них старательно лепили хранительниц очага, жен и матерей. Тех, кто будет слушаться своего грубого, но сильного мужа во всем, не подвергая сомнению его приказы. Тех, кого он сможет избить или изнасиловать в любой момент, когда ему это заблагорассудится. Женщины в Алаге был безропотными игрушками, не больше, чем животными в лапах этих здоровенных неотесанных чудовищ, называемых их мужьями.

Айвен не понимала Далли, которой не терпелось выскочить замуж за кого-нибудь из таких тупоголовых идиотов с бычьей шеей и рукой толщиной как ее талия. В голове Айвен не укладывалось главное: как любовь может жить в страхе? Как можно полюбить того, кто не видит в тебе человека, а видит лишь вещь? И как можно жить с тем, кто в любой день может захотеть избить тебя до смерти за неправильно брошенное слово или взгляд, который ему отчего-то не понравился?

Кайрин был совсем другим. Лишь стоило Айвен увидеть его, как весь страх отступил, а не его место пришла даже какая-то радость, и девушка вспомнила, что когда-то любила шутить. Вот она и стала подтрунивать над этим незнакомцем, пусть непривычным, но каким-то надежным, постоянным.

Он не кричал на нее, когда ему не нравились ее слова — он язвил в ответ. Он не показывал Айвен свое превосходство и ни разу не унизил ее. Он был другим, и она уверилась в этом, даже не общаясь с ним.

По телосложению Кайрина ясно было понятно, что воин из него никакой, и все же рядом с ним Айвен ощущала лишь спокойствие и, да, несмотря на то, что она была знакома с ним всего ничего — доверие. И все это Айвен надежно скрывала за маской сарказма, чтобы Кайрин ни за что не понял, что она мгновенно прониклась к нему симпатией.

И ей сразу же стало его жалко. Айвен не подала вида, но она видела жутковатого вида шрамы на его пальце и запястье, видела, насколько сильно он был истощен под действием эликсира. Айвен была уверена, что Кайрин худощав от природы, но он явно не мог быть настолько тощим всегда. Этот парень был меньше половины любого из мужчин провинции, но он явно превосходил их во всем остальном.

— Бред, а не обычаи! — Всплеснула руками Далли, вырывая Айвен из ее мыслей.

Девушка лишь пожала плечами в ответ на негодование подруги.

— И надолго это существо здесь?

— Минимум на неделю. — Айвен смотрела куда-то в сторону, избегая взгляда Далли.

— Айвен, ты в своем уме!? Ты могла бы выпроводить его отсюда через пять минут!

Теперь Айвен уже начинала злиться, поэтому осознанно нашла глаза Далли в сумраке комнаты:

— Чтобы он сразу же умер!? Я лекарь, и моя обязанность — лечить. И как бы он не нравился тебе, он — человек!

— Иногда ты меня удивляешь… — Протянула Далли, — Ты будто не из наших!

«Возможно, так и есть» — мрачно подумала Айвен. Ей не нравились традиции Алага, не нравился образ их жизни. Она знала, что в остальном королевстве жили по-другому, совсем не так, как они — уподобляясь дикарям. Возможно, такое отношение Айвен к своим корням можно было назвать предательством, но ее давно это не волновало.

— Он нам не враг. — Сказала Айвен, — Кайрин…

— Ты еще и имя его знаешь!? — Далли вытаращила глаза.

Айвен проигнорировала ее:

— Он… не из армии короля. Не шпион, не преступник. Так почему же я должна позволить ему умереть?

— Потому что он — чужак. — Лицо Далли говорило о том, что такие вещи Айвен должна была понимать сама, — Кажется, разлука с отцом плохо на тебя действует. Он бы точно не разрешил спасать этого парня.

— Да, он бы позволил тем амбалам забить его насмерть, а потом сбросить с обрыва его труп!

— Ох, зачем я об этом заговорила, ведь я видела, как ты бросилась защищать его, когда наши притащили его в деревню? Как кошка! Молодец, Айвен, так держать!

— Я не понимаю твоего сарказма. — Айвен покосилась на подругу.

Далли подалась чуть вперед:

— Значит, не нужно. Но тебе должно быть стыдно перед отцом за то, что ты сделала.

Айвен потупила голову, не зная, что и ответить. Она могла бы прямо высказать все что думает, но это стало бы началом ссоры с единственной подругой. Что такого она сделала тем, что помогла невинному человеку? Неужели можно совершить предательство, просто проявив доброту?

Если Далли считала так, то мнение Айвен было прямо противоположным.

— Я очень хочу спать, Далли. — Устало прошептала девушка.

— Поняла. Ухожу. — Кивнула та и поспешила исчезнуть.

Оставшись в одиночестве, Айвен поспешно задула свечу и стянула с себя тяжелое платье. Укрывшись с головой одеялом, девушка осознала, что весь сон как рукой сняло. Она таращилась в потолок едва ли не полночи, пока наконец усталость не взяла свое. И засыпая, она думала о том, что принесет ей завтра. Кажется, впервые за всю жизнь ей стало по-настоящему интересно.

— Эй, как спалось? — Заходя в небольшой домик, который они называли лазаретом, спросила Айвен.

Кайрин лежал на узкой деревянной скамейке, скрючившись, чтобы вместиться на нее полностью. Если честно, Айвен ожидала, что этот избалованный мальчик из высшего общества устроит ей истерику.