— Это вижу ведь не я один?

— Нет. Я тоже.

— А что не так? — Устало прохрипел Крам.

Сеитта смерила его взглядом. Брат трясся так, будто ледяной ветер пронизывал его насквозь, и от холода он даже не мог ровно стоять. Девушка видела, как дрожали его подгибающиеся колени и тряслись травмированные руки. Дойдет ли он до лошади? Переживет ли дорогу?

Сеитта отвернулась, чтобы не думать об этом.

— Все уже в порядке. — Ответила она, двигаясь дальше.

Внезапно навалившаяся на нее усталость постепенно стала уходить прочь, и вскоре Сеитта забыла о ней, пока мимо них проносились приземистые домишки Дагора. Девушка шла впереди, вспоминая дорогу, которой вела ее Тарварра. Она не знала, каким путем Вайн добирался до нужного дома, но Многоликая вела ее запутанными узкими переулками, в которых девушка запуталась почти сразу. В разуме Сеитты давно скреблась мысль о том, что сделано это было не просто так — Тарварра хотела, чтобы они заблудились и не смогли сбежать. И сейчас, возможно, за следующим поворотом, их мог поджидать абсолютно любой сюрприз от ведьмы.

— Будьте начеку. — Повернувшись к парням, предупредила девушка. В нее сразу же впился страдальческий взгляд обоих. Краму просто было больно, а Вайну еще и приходилось едва ли не тащить друга на себе — брат не мог идти сам, — Возможно, она что-то задумала.

— Не возможно, а точно… — Протянул Вайн, — Нехорошее у меня предчувствие.

Сеитта ничего ему не ответила. Вместо этого она заставила себя вспомнить, вела ли ее Тарварра этим переулком. Но в Дагоре все они были безлики — одинаковые грязные стены, узкие проходы и обшарпанная, кое-где сколотая старая брусчатка. Сеитте казалось, что в подобном месте она побывала уже сотню раз, если не тысячу.

И как назло им не попадалось никого из прохожих, у кого можно было бы спросить дорогу. Возможно, им ответили бы лишь подозрительным взглядом — как-никак Крам выглядел, словно их жертва — а возможно, все же не отказали бы в помощи.

— По-моему, я шел не этой дорогой… — Сказал Вайн.

— Ну и вел бы нас тогда! — Даже не обернувшись, огрызнулась взволнованная Сеитта.

Крам что-то шепнул Вайну, наверное, посоветовал ему не говорить ничего взвинченной Сеитте, и девушка была чрезвычайно ему за это благодарна. Ее нервы стали похожи на туго натянутые веревки, которые вот-вот могли порваться.

Наконец, спустя где-то минут десять, она увидела знакомую площадь вдалеке, где все еще ждал послушный и верный конь Вайна, на которого с подозрением косились прохожие. Сеитта едва ли не побежала к нему, обрадовавшись такой удаче.

Они выбрались! Выбрались, не отдав Тарварре камень, но забрав с собой Крама.

— Крам, прошу тебя, — Обернулась Сеитта, — Потерпи. Нам осталось совсем немного.

Парень выдавил вымученную улыбку и кивнул. Ухмыльнувшись, Вайн шутливо ткнул друга локтем:

— Где твои любимые язвительные шуточки? Я не слышал их от тебя уже час, ты ли это, Крам?

Что-то со свистом вылетело прямо из-за спины Сеитты, заставив девушку дернуться от испуга. Она успела повернуться в тот самый момент, когда этот предмет пролетел мимо нее.

Нож! Откуда?

Какому идиоту пришло в голову метать ножи прямо посреди улицы, да еще и в то время, когда все люди куда-то спешат?

Оружие пролетело мимо девушки, и она позволила себе облегченно выдохнуть, потому что возможность быть раненой оказалась более реальной, чем ей поначалу показалось. Нож был в опасной близости от ее руки.

Странный вскрик Вайна заставил Сеитту опомниться. О какой чуши она только что думала? Девушка боялась оборачиваться, но все же заставила себя сделать это.

Она думала, что такое возможно лишь в кошмарах, но даже в них образы были менее страшными. Ноги Сеитты мгновенно подкосились от увиденного, и она рухнула на колени, будто бы нож угодил в нее, а не в Крама.

Так и в правду было бы лучше. Сеитта была бессмертна, а потерпеть боль она бы смогла, как смогла бы и принять смерть в возрасте тридцати лет. К тому же, собственная магия могла бы помочь ей, да и Ван Илар…

Но нож вошел Краму в живот по самую рукоять, и теперь его и без того покрытая засохшей кровью рубашка испачкалась еще сильнее. Красное пятно расползалось вокруг ножа с сумасшедшей скоростью, пока девушка исступленно наблюдала за тем, как тело брата обессиленно ложится на землю, а Вайн что-то кричит то ли ему, то ли ей самой.

Все это перестало для нее существовать, крики прохожих и Вайна стали такими далекими, словно все это было с ней и не в этом мире, а в каком-то другом.

Все верно — это же сон.

Потому что реальность не могла быть такой жестокой. Краму и так досталось — зачем же ему теперь умирать? Он не заслужил свою смерть, это просто несправедливо.

Ему всего двадцать два. И большую часть своей жизни он прожил затворником в замке, пока Сеитта была узницей птичьего тела. Она не могла научить его жить. И любить.

Он просто не знал, как это — жить. А она знала. Тогда почему он умирал, а она лишь была обречена смотреть на это?

На Крама набросился не только Вайн, но и несколько особо «отзывчивых и чутких» прохожих, закрывая Сеитте вид на ужасную картину. Но перед ее глазами и так стояло его обезображенное страхом лицо и глаза, устремленные на нож, торчащий из его тела. Его дрожащие пальцы, судорожно трогающие рану и вмиг покрывшиеся его теплой кровью.

Кто-то громко кричал или звал на помощь, но Сеитта почему-то лишь отдаленно слышала этот крик. Зато свой она слышала прекрасно:

— НЕТ!

Все еще стоя на коленях, девушка стала пробираться сквозь набежавших людей, со всех сторон окруживших Крама. Она что-то кричала и распихивала их руками, вела себя, как безумная, и ей было плевать. Пока Сеитта пробиралась к распростертому на земле брату, она успела услышать в свой адрес несколько ругательств и ничуть не меньше осуждений.

На самом деле, до нее не дошло ни единого слова.

— Крам! — Прокричала она, бросаясь на землю возле него.

Кровь уже залила его рубашку почти полностью, и кто-то (скорее всего, Вайн) вытащил нож из раны. Теперь Сеитта боялась опускать глаза на окровавленный живот брата, чтобы не увидеть там разрезанную плоть и распоротую кожу. Девушка обхватила его бледное лицо трясущимися руками и посмотрела в его невероятно ясные для умирающего глаза.

— Нет! — Прошептала она ему одному, хотя вокруг собралась целая толпа, — Крам, прошу…

— Тут уж проси не прости, а…

— Молчи! — Оборвала его девушка, вглядываясь в его глаза. По щекам струились слезы, — Не говори так!

— Но он уже… — Влез чей-то незнакомый голос.

— УХОДИТЕ! — Изо всех сил заорала девушка, повернувшись к людям, — ПРОВАЛИВАЙТЕ ОТСЮДА!

— Пожалуйста, расходитесь. — Попросил Вайн, вежливо, но все же настойчиво разгоняя зевак.

— Тише, тише… — Сеитта погладила брата по щеке, — Все хорошо.

— Вряд ли. — Прохрипел Крам, — Сеитта, не говори глупостей.

— Это не глупости, а правда. — Заверила она, — Ты выживешь. Ты же сильный.

Она не заметила, как толпа вокруг них медленно разбрелась по своих делам, оставляя Сеитту и Вайна наедине с ускользающей жизнью Крама. Только тогда до ушей девушки донесся звук приближающихся шагов:

— Зря я пробудила их так рано. Маячат тут, сосредоточиться не дают.

— Сука! — Обернулась Сеитта, едва не бросившись на Тарварру. Если бы обмякшие ноги позволили девушке встать, она бы разорвала ведьму в клочья.

Многоликая в своей привычной манере лишь хмыкнула:

— Вот что получаешь, когда пытаешься восстановить справедливость. Ты не отдала мне камень, я не отдала тебе брата. Все верно.

Сеитта так отвлеклась от происходящего, позволив злости заполнить все ее естество, что даже не заметила, куда делся Вайн. Он появился в поле ее зрения лишь тогда, когда бросился на Тарварру с мечом. Выглядело это глупо и излишне самонадеянно, но и сама Сеитта, беспомощно сидящая на земле возле умирающего брата смотрелась ничуть не лучше.

— Ох… — Улыбнулась Тарварра, увидев намерение Вайна, — Впрочем, я все сказала.