— Я никогда не думал о себе! — тем временем почти с отчаяньем выкрикнул Алек.

— Никто и не упрекает тебя в эгоизме, — поспешил сказать другой старейшина, более приятный на вид. — Мы лишь просим тебя повременить. Зная твою молодую кровь, мы понимаем, как ты хочешь броситься в бой, но так нельзя.

— Верно, — кивнул Дин — один из советников. — Нам нужна стратегия. Что за дело, проникать на чужую территорию совершенно неподготовленными? Мы не можем позволить себе терять волков почем зря.

— Повремени, сынок, — продолжил говорить старейшина. — Скоро цена за ее жизнь спадет. Стая существовала шестнадцать лет без предводителя и сможет продержаться еще некоторое время. Спасения твоей подруги никто не отменял.

— Она не моя подруга, — сквозь зубы прошипел Алек. — Она — наша предводительница! Долг и честь велят нам защищать ее от всего! Так завещали Духи.

— Духи давно не разговаривали с нами, — глубоко вздохнул Арий. — Знай, я на твоей стороне, но решение Совета выноситься по голосам большинства.

Вместе с Алеком и мое сердце оборвалось. Все время пока шел разговор, я таила слабые надежды, что волки явятся спасать меня, но сейчас приговор был вынесен. Они не хотят понапрасну рисковать жизнями, когда можно подождать, пока я надоем летним волкам, и можно будет забрать меня без битвы. Конечно, кто я была для них, только какая-то там вымышленная предводительница, которую они в глаза-то никогда не видели.

Алеку было даже хуже, чем мне. Он продолжал корить себя, теперь к этому прибавилось еще и чувство, что это он не смог уговорить Совет, что, будь он чуточку убедительнее, боевой отряд уже готовился бы к выходу. И опять же, я ничего не могла поделать.

— Мне жаль, Алек, — тихо сказал Арий. — Но тебе придется немного подождать. Такова воля Совета.

— Мы действуем в интересах стаи, — попытался сгладить его слова старейшина. — Просто подумай об этом. Сейчас в тебе бушует гнев, но скоро он уляжется, и ты поймешь, что на самом деле, мы правы.

— Мы спасем ее, — снова сказал Арий. — Позже.

Они пытались успокоить его, словно ребенка, у которого сломалась любимая игрушка, но Алек был непоколебим. Он тихо встал и, не сказав ни слова, вышел за пределы поляны. В след послышались какие-то слова утешения, но ни он, ни я не расслышали их. Вместо того, чтобы идти к Касси и Грегу, Алек свернул к другим воротам. Я пыталась отыскать в его мыслях место, куда мы шли, но такого просто не существовало. В мыслях Алека была я, причем, в прямом и переносном смысле. Мы горевали вместе, проклиная разделяющее нас расстояние.

С того чертова сна прошло два дня, а я до сих пор ходила сама не своя.

Я очнулась практически сразу после того, как парень вышел из деревни, и потому не имела ни малейшего понятия, куда он мог направиться. В моей комнате был полумрак, когда я открыла глаза и устремила глупый взгляд в потолок.

Я долго лежала, и в мыслях моих была пустота, одно сплошное белое пятно. Когда эмоции ворвались в мою голову, как грабители вламываются в банк, я была безоружна перед ними.

Осмысление того, что я узнала из слов Алека, пришло не сразу. Долгое время в моей голове мелькали быстрые и расплывчатые образы, так что я даже подумала, что снова уснула. Волки, волки, везде волки. Одни дерутся друг с другом, другие пытаются дотянуться до меня. А я не могу различить, какие глаза моих спасителей, а какие — убийц, у меня нет сил даже убежать. Я ведь слабая, во мне нет могущества, нет величия, ничего нет. Это не я. Я не могу быть предводительницей стаи волков!

Каждый мускул тела вдруг напряженно сжался. Запретное слово в ту же секунду выудило меня из дремоты. Предводительница. Неужели, это правда? Да это просто не могло быть правдой! Все ошибаются, и Алек тоже. Это была самая абсурдная вещь, которую я только слышала. Но потом его слова ударили, словно пощечина: «Вевея узнала на мне запах своего дитя».

Как можно поверить в то, что тебя похитили при рождении и каким-то образом подбросили в семью, которую ты семнадцать лет считала своей родной? Как принять это и не сойти с ума? Я не верила, что у меня хватит сил пережить все это.

Но нужно согласиться, что тогда все бы встало на свои места. Все странности, случившиеся со мной за последние два месяца, все мои подозрения, страхи, сны. Все это могло быть составляющим того, кем я являюсь.

Всего за несколько секунд моя жизнь превратилась во что-то странное и неправильное. Всего несколько слов, сказанных Алеком, и я уже не знаю, что за существо я такое. Я не должна была их слышать. Это был не мой разговор, и мое присутствие было нелегальным. Может, в конце концов, это тоже только сон.

Я могла бы, конечно, собраться, внушить себе, что моя фантазия просто разыгралась, только этому мешали волки, разгуливающие у меня под носом, управляющие землей и копающиеся в моей голове. Довольно трудно было признать, что сны — это всего лишь сны, тем более, когда столько вещей совпадает с настоящим. Кожаное облачение волков, например, в котором я видела Касси в своем первом сне, а потом увидела точно такое же на Еве, и тот факт, что я помешала Аргосу проникнуть в мою голову, действуя только силами своих мыслей.

Эти волки явно знали что-то. И Ева, и Аргос всегда вели себя со мной осторожно. Я помнила, как замерла волчица, когда я в ярости схватила ее за руку после того, как увидела Айолу. Они все боялись, что я могу выкинуть что-нибудь.

Я рассмеялась, и это было похоже больше на истерику, чем на веселье.

Когда мне нужно было мириться с тем, что каждую ночь монстры вырывают мое сердце, я смирилась; когда парень из леса попросил никому не рассказывать про него, несмотря на смертельные раны, я молчала. Черт, да я даже почти смирилась с тем, что меня похитили люди, умеющие превращаться в огромных волков! Но признать, что я являюсь не просто одной из них, а должна возглавить их, было просто ну вот просто выше моих сил, как бы я ни старалась. Голова отказывалась принимать и рассматривать эту информацию. Видеть такое в фильме? Пожалуйста! Прочитать в фантастическом романе? Еще лучше! Но не оказаться вовлеченной во все это в реальном мире, когда совсем недавно единственной проблемой было ЕГЭ

В тот день у меня был шанс заговорить об этом с Евой, но я почему-то не решилась. Интуиция подсказывала, что лучше пока держать в секрете то, что я знаю правду. Конечно, если только Аргосу не приспичит снова устроить вылазку в мою голову.

Мои отношения с волками летней стаи постепенно улучшались. Похоже, все поняли, что я не несу никакой угрозы и поэтому не спешили принимать животный облик, разрывая на себе одежду, каждый раз, когда я была поблизости. Некоторые даже кивали, а с такими оборотнями, как Алина или Ева, я и вовсе подружилась.

Сухость Евы почти исчезла, и женщина с радостью помогала мне, если нужно было выйти в туалет, в купальню. Слава Богу, Аргос больше не просил привести меня, хотя я до сих пор не забыла несчастный взгляд его жены, Айолы, и хотела отчитать тирана за такое поведение. Страх друг отошел на задний план, я руководствовалась только выгодой, и не важно, какой высокой была цена.

Я постоянно думала об увиденном сне и гадала, что происходит в другой стае. Волки так и не пришли за мной. Конечно, глупо было бы надеяться, что Совет передумает и отправит отряд на мою выручку.

Я не знала, как долго летняя стая собирается держать меня в плену. Они не требовали выкупа, не предъявляли мне никаких условий, не пытались добыть никакую информацию. Словно меня, по сути, и не существовало в их жизни. Словно игрушка, которую нужно кормить и поить, и тогда она будет жить долго и развлекать всех и вся.

Большую часть времени я, конечно же, проводила в стенах своей пещеры с крепко закупоренным выходом. Я лежала, сидела, играла с тенями рук на фоне свечи, даже пыталась петь и танцевать. Слава Богу, Алина заходила ко мне часто, и тогда время тянулось хоть немного быстрее. Обычно девушка приносила новые платья, а мне не хотелось снимать старое, хотя они все были просто великолепными. Еще девочка часто расспрашивала меня о моей человеческой жизни, выпытывала рассказы, начиная с того, как устроены наши семьи, отношения с другими людьми и заканчивая кинотеатрами, чипсами и канализацией.