Мы двинулись дальше, передвигаясь со средней скоростью, равной скорости черепахи. С каждым пройденным метром мои руки болели все сильнее, парень кашлял все хуже и чаще.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, стараясь отвлечься от собственного состояния.

— Как муха, которую расплющили газетой, но она все ещё жива, — через несколько секунд отозвался незнакомец, а потом вдруг добавил. — Ты мне так и не ответила, почему ты мне помогаешь.

На некоторое время я замолчала, потому что искренне не знала, что ему ответить. Я не понимала, почему так поступила. С ним сейчас я чувствовала себя хорошо, ничего другого мне не требовалось.

— Я просто не могла иначе, — наконец сказала я, задумчиво глядя вдаль. — Я тебе доверяю.

— Конечно, — попытался рассмеяться незнакомец, но споткнулся, и мы вдвоем едва не рухнули на острый камень.

Я ничего не сказала, а только прибавила шагу. Нельзя останавливаться на полпути. Навигатор, который я едва держала уставшей рукой, показывал, что скалистые склоны находятся от нас немного левее. К несчастью, до них было не менее трехсот метров. Казалось, мы не дойдем. Мышцы ног ныли, словно я без остановки сделала пятьсот приседаний, а руки я и вовсе перестала чувствовать. Оставалось только повторять про себя, что рядом идет человек, которому в несколько десятков раз хуже.

Незнакомец волочил ноги по земле, не в силах поднять их даже на несколько сантиметров. Он уже не вскрикивал, а только беззвучно морщился от каждого неосторожного шага. Я боялась представить, насколько ему больно. Еще несколько порезов открылись и начали кровоточить, но я не позволяла сделать передышку, прекрасно понимая, что после не заставлю себя подняться.

Лера шла в нескольких шагах впереди, устало понурив голову. Она не разговаривала и не смотрела по сторонам. Я безумно боялась, что малышка может замкнуться в себе от пережитых «приключений».

Ни у меня, ни тем более у парня не было сил сказать хоть что-нибудь. Не знаю, сколько прошло времени, пока вверху навигатора не стала мигать красная точка. До назначенной цели остались финальные метры.

— Почти дошли, — шепотом сказала я, взглянув в лицо парня.

На нем не было никаких эмоций. Глаза закрыты, брови нахмурены. Он был словно пластиковым манекеном, нереальным и до боли красивым. Я невольно стала запоминать изящные черты его лица. Хорошо выраженные скулы, небольшой подбородок, прямой нос с легкой горбинкой, густая линия темно-русых бровей и бледные тонкие губы.

— Почему ты остановилась? — вдруг раздался голос над моей головой.

Глаза парня были по-прежнему закрыты, но мне показалось, что он все видит сквозь небольшую щелку.

— Я просто… Ээ… Думала, что ты снова потерял сознание, — выпалила я первое, что пришло в голову.

— Тогда как бы я переставлял ноги? — насмешливо поинтересовался парень.

От дальнейшего позора меня спасла Лера. Малышка подошла к нам и немного испуганно спросила:

— Он что, умирает?

— Вот уж нет, — фыркнула я, снова двинувшись в путь. — Он чувствует себя гораздо лучше.

Мы добрались до склонов, и я радостно заметила, что не ошиблась. Кругом было полным-полно углублений самой разной величины. В этом месте мы уж точно должны были найти что-нибудь подходящее.

— Теперь ты можешь сесть, — сказала я парню, бережно помогая ему опуститься на зеленую траву. — Подожди немного, я осмотрюсь и вернусь.

Взяв руку сестры, я начала спуск вниз, внимательно оглядываясь по сторонам. Честно сказать, природа была тут просто потрясающая. Вряд ли кроме нас здесь были люди за последние несколько десятков лет. Все вокруг было по-настоящему дикое.

Нужное место мы нашли быстро. Это было что-то вроде норы, вырытой или вымытой под расщелиной в скале. Часть входа закрывал полог из лишайника, так что, если постараться, то можно было и вовсе скрыть это место от глаз. Совсем не далеко бил горный родник, где можно было в любое время напиться. Что мы с Лерой и сделали.

— Какая вкусная, — воскликнула Лера, черпая воду маленькими ладошками.

— Осторожно, ребенок, холодная, — предупредила я, умывая лицо.

Вода мутными каплями закапала с моих рук.

Когда мы вернулись на вершину, парень лежал на траве с закрытыми глазами и глубоко дышал. Повинуясь внутреннему желанию, я опустилась рядом и бережно взяла его за руку. Незнакомец вздрогнул и трудом распахнул глаза.

— Мы нашли чудесное место, — тихо сказала я. — Вставай, осталось совсем чуть-чуть!

— Оставьте меня тут, — прохрипел он в ответ.

Я требовательно дернула его за запястье, и он со стоном поднялся. Снова взяв раненого под руки, я велела сестре идти вперед и начала рискованный спуск. Сосредоточившись на дороге, я не думала ни о чем, только считала удары сердца. Спустились мы без приключений.

— Не могу поверить, что сделала это, — под нос пробурчала я.

К моему удивлению парень услышал и ответил:

— Браво, ты меня удивила.

— А ты что, из тех, кто считает, что девчонки только для кухни нужны?

Он не ответил. Повисла неловкая пауза.

— Спасибо тебе большое, — наконец сказал парень. — Мое имя Алек.

Я долго ждала этого момента. Алек. Алек? Что-то вроде странного уменьшительного от Александра или Алексея?

— Женя, — ответила я с любопытством.

— Лера, — пропищала сестренка, улыбаясь.

Я не стала спрашивать его о полном имени, а просто принялась за работу. Пришлось сломать несколько ногтей, отковыривая мох от камня, но оно того стоило. Вскоре весь пол пещеры устилал мягкий зеленый слой.

— На камне спать будет жестко и холодно, а на мхе — самое то.

Алек молча наблюдал. Его, похоже, все это чертовски забавляло, но у меня не было времени на пустые препирательства.

— Забирайся внутрь, — скомандовала я, когда все было закончено. — Нам нужно возвращаться, но завтра я приду снова, посмотрю твои раны.

— Не нужно, — покачал головой Алек, с трудом поднимаясь на колени.

— Нужно, — отрицательно покачала головой я. — Я уже ввязалась в это дело. Я постараюсь принести хоть какие-то таблетки. Но вообще все это полный бред. Почему я не могу позвонить отцу?

Парень ползком направился к пещере, не удостоив меня ответа. Я фыркнула и скрестила руки на груди. Отлично, он делает хуже только себе.

— Ну как? Удобно? — поинтересовалась я, когда Алек, наконец, плюхнулся в груду мха.

— Если честно, тут просто замечательно, — с явным неудовольствием признался он. — Спасибо тебе.

Тепло разлилось по всему телу.

— Жень, а можно мне тоже? — умоляюще спросила Лера, заглядывая за лишайник.

— Нет. Нам пора возвращаться. Может быть, завтра ты придешь сюда вместе со мной, но только при одном условии.

Лера выжидающе замерла.

— Ты не должна рассказывать родителям обо всем этом!

— Даже маме?

— Даже маме, — кивнула я. — Скажи, что мы просто забрались на гору и сидели на поляне, если она спросит.

— Хорошо, — утвердительно кивнула сестренка. — Это будет наша тайна.

Я нагнулась и заглянула в небольшое отверстие. Алек не сводил с меня внимательного взгляда.

— Обещай, что никуда не уйдешь, — проговорила я, вглядываясь в глубину его изумрудных глаз.

Наши глаза — мои цвета вечернего неба и его изумрудно зеленые — буквально заставляли воздух трещать от напряжения.

— Обещай, — снова повторила я, более решительно.

Молчание. Он смотрел на меня, и хоть бы один мускул на его лицо пришел в движение.

— Обещай, черт возьми! — выругалась я. — Пообещай! Иначе я никуда от сюда не уйду!

— Обещаю, — тихо произнес Алек, закрыв глаза.

Я облегченно вздохнула.

— Женя, — послышался над моим ухом ласковый, но настойчивый голос мамы. — Просыпайся, дочка. Ты представляешь, Лера полночи не могла умолкнуть, рассказывала, как здорово вы погуляли в горах. Столько счастья для ребенка! А ты не сможешь прогуляться с ней еще раз?