Он выпучил на меня свои серые глаза, и я поморщилась от того, настолько неприятными они казались мне после зеленых глаз Алека.

— Не скажешь, ты понял меня? — снова проговорила я, вложив в слова чуть больше силы. — А иначе только хуже будет, ясно? Например, кто-нибудь по ошибке заберется в твой дом.

Саша продолжал молчать. Похоже, все это напугало его гораздо сильнее, чем я думала. Остальные тоже не торопились подниматься со своих мест. Стыдно говорить, но кроме мрачного удовлетворения я ничего не чувствовала.

— Сейчас я уйду, понял? — снова заговорила я. — И вы отправляйтесь домой. Все, что было здесь — неважно. Можете считать, что вам это приснилось, мне все равно. Собаки больше не тронут вас, если вы не примитесь за старое дело.

По крайней мере, я на это надеялась. Но собаки, похоже, отлично поняли мои слова, потому что слегка наклонили головы в бок. Я выразительным взглядом обвела это место, стараясь не думать о том, что тут только не происходило до сегодняшнего дня. Теперь оно не казалось мне таким уж умиротворенным.

— Хорошо? — спросила я устало.

Молчание.

— Ты хочешь хотя бы кивнуть?!

Саша моргнул и кивнул. Я поднялась на ноги. Толку было разговаривать с ним? Похоже, все ребята находились в шоке.

Быстрыми шагами я поспешила убраться подальше от озера. Собаки проводили меня легким поскуливанием, но я знала, что они не сделают своим хозяевам ничего плохого. Их поведение было вызвано… Я не знала, какое можно было подобрать слово. Наверное, ближе все было слово приказ. Они повиновались приказу, так откровенно прозвучавшему в волчьем вое.

Они спасли меня. Собаки напали на своих хозяев, которые, в свою очередь, едва не изнасиловали меня. Я замерла на месте, когда поняла, что произошло. Ноги подогнулись сами собой, и я со стоном села прямо на пыльную дорогу. Платье и так было безнадежно испачкано.

То, что произошло со мной, было буквально из ряда вон выходящее. Мое поведение, поведение этих парней, странный вой. Волчий вой. Я помнила чувство, когда он приближался. Как такое вообще можно объяснить? Меня спас волк. Причем я была точно уверена, что как раз тот, чей вой я уже слышала до это.

Ох, как я хотела его увидеть. Коснуться шерсти, вдохнуть запах леса и свободы.

Темнело, и в легких сумерках мне мерещились светящиеся глаза, каждые из которых оказывались обычными цветами, когда я подходила ближе. Я медленно брела в сторону деревни, раскачиваясь из стороны в сторону, словно до этого выпила приличную порцию шампанского. Меня совершенно не заботило, что сзади могут нагнать Саша со своими друзьями. И вовсе не потому, что вдалеке уже горели огни приближающихся домов, а потому что я чувствовала рядом его присутствие. Присутствие силы, способной защитить меня от всего на свете.

Такой защищенной я чувствовала себе только в раннем детстве, когда думала, что мама может все. Что никакие монстры не подберутся, если она рядом.

Но все равно чувство облегчения скользнуло по телу, когда дорога запетляла между знакомыми домами. Деревенские тропинки я изучила вдоль и поперек и уже не боялась заблудиться.

Мама укладывала Леру спать, поэтому на кухне меня встретило непривычное одиночество. На ужин я благополучно опоздала, да и отца, как обычно, дома не оказалось. Медленно отворив дверь спальни, я тихо шикнула, чтобы засыпающая Лера ничего не услышала. Мама всегда отличалась острым слухом и потому сразу же обернулась. Я улыбнулась ей и пальцем показала, что чищу зубы. Мама кивнула, и я так же плавно закрыла дверь.

Вообще, мне несказанно повезло. Теперь я могла застирать платье в бане и смыть с себя следы весело проведенного вечера. Если бы родители застали меня в таком растрепанном виде на кухне, то пришлось бы врать.

К сожалению, платье все же пришлось выкинуть. С волосами так сделать было нельзя, поэтому я со слезами на глазах выдирала из него всевозможные травинки, веточки и листики.

Когда я вернулась с бани, мама уже копошилась на кухне.

— Будешь что-нибудь кушать? — спросила она, едва я появилась на пороге с голубым полотенцем на волосах.

На секунду я задумалась, а потом поняла, что буквально умираю от голода.

— Я готова съесть слона, — весело доложила я.

— Боюсь, слон будет готов только завтра, — рассмеялась мама в ответ и наложила мне в тарелку омлет.

Я быстро уплела первую порцию, а потом попросила добавки. Мы с мамой долго сидели за столом, обсуждая наш странный, но увлекательный отпуск, а потом вернулся отец. Мама наложила омлета и ему, а я занялась грязной посудой. Признаться честно, работа по дому успокоила меня и вернула в мир, где заботы и проблемы были тривиальными.

После я укуталась в теплое одеяло и впервые за долгое время уснула совершенно без проблем. Едва сон сморил меня, ощущение, что кто-то бродит неподалеку и защищает меня, пропало. В ответ я лишь сладко потянулась и перевернулась на другой бок.

Сегодня я снова нерешительно замерла на границе леса, хотя Лера была рядом. Меня страшила будущая встреча с Алеком. Память о вчерашних событиях никуда не делась, хотя я и почти не переживала по этому поводу. Если бы пару месяцев назад мне сказали, что я так спокойно отнесусь к факту, что меня чуть не изнасиловали десять здоровенных деревенских пацанов, я бы истерично засмеялась.

Единственное, что меня тревожило — это грядущая встреча с Алеком. Одно дело хранить это все от сестренки и родителей, которым нет дела до того, чем я занималась прошлым вечером. И другое — от этих хищных зеленых глаз.

Большую часть сегодняшней ночи я провела в своем излюбленном месте. В гамаке. Меня не мучили кошмары, нет. Я сама была для себя кошмаром. Я рыдала и смеялась одновременно, пыталась через слезы выдавить странную пустоту внутри. Слезы выходили слишком глупыми и сухими. Я вовсе не хотела плакать, но от этого становилось еще страшнее. Относиться к тому, что волк приказал собакам спасти меня, так спокойно — это ненормально. Я должна была устроить истерику, рассказать родителям, потом психологу и не высовываться из дома до конца лета. Я ведь всегда была слишком впечатлительной: ревела от грустных песен и киношных концовок, а сейчас, когда подвернулся по-настоящему стоящий повод, ничего. Ну, было и было.

Поэтому я и плакала. Думала, слезы как-то сгладят холодное сердце. Но, как бы я ни старалась, слезы получалось выдавить только по другой причине. Достаточно было одного крохотного воспоминания горящих неукротимым духом леса глаз Алека, и соленые капли одна за другой начинали чертить на щеках мокрые дорожки.

Я знала, что не смогу солгать, глядя в его глаза, поэтому и боялась выступать из-под защиты деревьев. Но сегодня я была не одна, и не могла позволить себе роскоши долгих раздумий, как в прошлый раз. Лера возмущенно подгоняла вперед.

— Женя, ну идем уже! — настойчиво пищала сестра. — Хочу к Алеку!

— Да подожди ты, ребенок, куда тебя несет?

— Мы вечность тут стоим, я устала, хочу к Алеку.

Мне оставалось только вздыхать. Я тоже хотела к Алеку, еще как хотела. Мы не виделись почти двое суток. Вчера я боялась, что мы можем найти пещеру пустой, но сейчас я была полностью уверена в обратном. Тело ощущало его недалекое присутствие и рвалось к нему с отчаянной силой. Все было против меня, даже мой собственный организм.

Мы вышли на открытое пространство и начали спускаться. Лера принялась что-то возбужденно рассказывать, но я нарочно пропускала все слова мимо ушей. Нужно было приготовиться к встрече. Приготовиться сказать, что все отлично.

У ручья никого не было. Я облегченно вздохнула, потому что видеть Алека обнаженным во второй раз мне было противопоказано. Погода стояла пасмурная, того и гляди разразиться настоящая гроза, но я была бы этому только рада. Я скучала по бесконечным московским дождям.

Алек оказался возле пещеры. Сгорбившись, он сидел и что-то мудрил с быстрорастворимым картофельным пюре.