Все вдруг резко поменялось, будто я нажала на «очистить» в программе Paint. Черный экран исчез, и передо мной снова был белый лист.

Это было странно, словно пламя свечи вылечило меня изнутри. Я просто чувствовала. Чувствовала, как комната снова охладела, как мое тело расслаблялось и тревога исчезала.

— Теперь ты можешь идти, дитя, — ласково, словно мама новорожденному ребенку, сказала мне Тина.

— Что это было? — почти шепотом спросила я.

— Теперь ты знаешь, что делать, когда чувствуешь, что слишком много свалилось на твои плечи и ты готова сломаться. Это очищающий ритуал. Один из самых простых, но очень эффективный.

Я глубоко вздохнула.

— Спасибо вам большое, — ответила я, улыбаясь. — Спасибо.

— Никогда ничего не бойся, и тогда никто не сможет взять над тобой верх, ангелочек. Предки будут хранить тебя. Ты пока не знаешь, как дорогА им.

Я встала.

— Почему? Почему происходит все это? Вы ведь знаете, не так ли? — спросила я, сама толком не понимая, что имею в виду.

— Всему свое время.

— Спасибо вам, Тина. До свидания.

— Своими многочисленными благодарностями ты явно продлила мне жизнь, малышка.

Я рассмеялась и вышла из комнаты, а вдогонку мне последовали тихие слова старой ведьмы:

— Пусть звезды освещают твой путь.

И всю обратную дорогу они звучали у меня в ушах.

Благодаря Виталию Геннадьевичу, у меня появился еще один, последний, вечер в Сибири. Украдкой подмигнув мне, он быстро убедил родителей дать мне чуточку свободы. Я с радостью натянула на себя хлопковый белый комбинезон с оранжевыми полосками и выбежала из дома.

Меньше часа назад я пришла в себя после визита к гадалке, но зато теперь чувствовала себя полной энергии и решимости. Если в прошлый вечер я побоялась идти в лес, то теперь меня ничего не останавливало. Я решила не беречь ноги и быстро подняться на вершину горы. В конце деревни меня ждал приятный сюрприз.

Саша и двое его друзей набирали воду из колодца. Завидев меня, они нерешительно замерли на местах, не зная, уходить или нет. Вначале я хотела просто пройти мимо, но потом все-таки подошла к старым знакомым.

Они смотрели на меня испуганными глазами.

— Женя, — наконец произнес Саша. — Что ты здесь делаешь?

— Последний день. Вот, собираюсь наведаться в горы. Хочешь со мной?

Я улыбнулась, показав, наверное, все свои тридцать два зуба. Все три парня в ужасе отшатнулись.

— У нас еще много дел, — отозвался Сашка. — В деревне нет времени гулять днем.

— А кто сказал, что мы будем гулять? Давай, чего тебе? Ты ведь уже былтам, не так ли? И как? Понравилось?

— Нет, не очень, — неуверенно ответил он. — Слишком далеко.

— Да, ты прав, слишком далеко. Так далеко, что никто даже не узнает, что ты был там.

— Нам пора, — торопливо сказал Саша, выдергивая наполовину наполненное ведро из колодца. Парни быстро скрылись за ближайшим поворотом, а я с улыбкой смотрела им вслед. Честно говоря, мне безумно понравилось угрожать им, видеть, как они едва подбирают слова от страха и ищут любой предлог, чтобы поскорее убраться от меня подальше. Я начинала забывать, каково это — быть кроткой девочкой. Мне хотелось быть ей только рядом с одним человеком, который мог бы позаботиться обо мне. Но он ушел.

Я медленно скрылась за деревьями, постепенно ускоряя шаг. Никакой навигатор мне уже не требовался. Казалось, что если меня привезут сюда старушкой через лет так пятьдесят, я все равно смогу без труда найти дорогу к месту, где так круто поменялась моя жизнь.

Я шла, с улыбкой оглядываясь по сторонам и стараясь впитать в себя как можно больше деталей. Солнце сегодня казалось еще теплее, лесной запах еще слаще, оттенки зеленого еще сочнее. Везде, куда не глянь, существовала и развивалась жизнь. От одной мысли, что я снова окажусь в мертвом городе, бросало в дрожь.

Я преодолела изученную дистанцию с рекордным временем и ни на секунду не замешкалась на месте, где лес обрывался, уступая владенья скалам.

Все было таким же. Таким же до боли знакомым, словно ничего не изменилось, словно он все так же ждал меня внизу, возле ручья. Словно не было расставания, бессонных ночей.

Слезы наворачивались на глаза, но я должна была быть сильной. Я ведь знала, насколько тяжело будет, но все равно пошла. Это был последний раз в жизни, когда я видела это место, и я не хотела отвлекаться на свою внутреннюю борьбу, мне нужно было в последний раз взглянуть на всю эту странную красоту.

Самым сложным было подойти к пещере. Руки начинали дрожать от одной мысли, что он мог бы сейчас быть там. Что он услышал бы мои шаги задолго до того, как я приблизилась бы к ручью. Как бы он вышел мне на встречу, а потом заключил в своих теплых добрых объятиях.

Я пыталась заставить себя не думать об этом, но это было просто выше моих сил. Я все-таки пропустила одну слезинку и издала нервный смешок. Разве я выплакала уже все слезы? Почему человек устроен так, что он не может по нескольку раз смеяться над одной шуткой, но при этом может всю жизнь плакать из-за одного горя?

Я решительно отодвинула лишайник, закрывающий вход, и мне в лицо дунул холодный ветер. Мох в пещере был разворочен и почти засох. Было видно, что даже никакое животное не забредало сюда за время отсутствия Алека. Мне вдруг страшно захотелось, чтобы в пещере кто-то поселился. Лиса с лисятами, например, или волки.

Я быстро навела внутри порядок, сама не знаю почему, а потом сполоснула лицо водой из ручья. В голове возникла мысль сходить к водопаду, но я не очень хорошо помнила дорогу, к тому же идти туда без него было бы еще сложнее, чем просто присутствовать здесь.

Я немного посидела на камне, где мы всегда сидели вместе, а потом поднялась, чтобы уйти, но замерла, заметив на вершине темную фигуру. Сердце сразу забилось, но потом я поняла, что это не то существо, которое я видела ночью в лесу. Это был человек. Невысокий.

Я едва не вскрикнула от мысли, что это может быть Алек, но потом устало вздохнула. Фигура больше напоминала женскую, хотя и довольно крупную. Я не знала, что делать: то ли подойти ближе, то ли бежать сломя голову. Но вряд ли девушка могла причинить мне вред, к тому же, бегство вниз неминуемо бы закончилось тем, что я бы потерялась, и вот тогда точно не миновать беды.

Когда я медленными шагами направилась наверх, фигура двинулась, но не пропала. Значит — не галлюцинации. Я ускорила шаг, теперь фигура просматривалась хорошо, и мои подозрения оправдались. Это была девушка, если ее конечно можно так назвать. У нее были длинные, намного длиннее моих, белые волосы, но из-за грязи казалось, будто она сделала мелирование. Она была одета не то в платье, не то это была просто длинная майка, но ноги у нее были почти полностью голые.

Чем ближе я подходила, тем больше думала о том, что, наверное, лучше было убежать куда-нибудь далеко. То, что я приняла за платье, больше походило на какую-то накидку, в которой обычно танцуют стриптизерши в клубах. Коричневая кожа облегала ее тело так, что, наверное, любой пацан начал бы пускать слюни. И да, она была босая, хотя, кому нужно было смотреть на ее ступни, ведь ее ноги были потрясающие настолько, что я пожалела, что не записалась в детстве на какие-нибудь латиноамериканские танцы.

Но больше всего меня беспокоило ее выражение лица. Я видела белоснежные зубы, но это была не улыбка, это был оскал. Звериный оскал, словно передо мной была бешенная собака. Но, как бы это странно не звучало, она совсем не пугала меня.

В медовых глазах девушки застыл легкий испуг, и я поняла, что ее оскал — всего лишь способ защиты. Я, как дура, протянула ей руку, словно пыталась подманить к себе боязливую кошку во дворе.

Незнакомка отшатнула от моей руки и отпрыгнула назад.

— Привет, — с улыбкой сказала я. — Кто ты?

Она смерила меня подозрительным взглядом, а потом развернулась спиной.