Я поморщила. Только романтических любовных признаний мне сейчас не хватало!

— Едва я только увидел тебя, как сразу понял, кто должен быть при мне каждую секунду моей жизни. С тобой я бы мог жить вечность! Мы бы сидели рядом и правили рука об руку, у нас родилось бы дитя, и весь мир пал к его ногам. Я видел в тебе мою королеву, и волки мои тоже видели. Только ты все испортила!

При этих словах он с силой сдавил мое лицо, и я едва не упала на колени от боли, представляя, как огромный синяк уже начинает проявляться на моих скулах и подбородке. Губа была разбита, и я до сих пор продолжала слизывать кровь.

— Зачем ты убежала, а? Зачем, ты мне скажи? Все было так замечательно! Я почти решил, что ты смирилась. Ты могла бы потерпеть еще немного, могла бы проявить больше участия. Ты могла бы доверять мне, и тогда я начал бы доверять тебе! Прошло бы время, и ты смогла бы стать свободной, стать моей! А что сейчас? — В его голосе явно слышалась нескончаемая грусть. — Ты снова вернулась в начало.

Глядя в его поникшее лицо, я не испытывала ни капли жалости.

— Ты жалеешь, что сделала это? — спросил он, и я поняла, что продолжения душераздирающей речи не будет. — Хочешь, что бы все было по-другому?

Вообще-то, я хотела, только вот наши представления о другом немного расходились. В другом я видела себя, смеющуюся с семьей, Алека, ждущего меня возле подъезда.

— Нет, — решительно ответила я. — Для меня нет твоего другого.

— Что ты говоришь, Женя?

— Подавись, чем хочешь, Аргос, но меня ты не получишь.

В моих словах было столько злости и ненависти, но рука предводителя невольно упала, и я уж было подумала, что все подходит к концу, как она вдруг снова взлетела обратно, на этот раз уперевшись мне в горло.

Я вдруг по-настоящему испугалась, что он убьет меня, но то, что произошло дальше, было даже хуже. Рука предводителя скользнула ниже и замерла на моей груди. Он за долю секунду сократил все разделяющее нас расстояние и прижался ко мне всем телом. Во мне что-то дернулось, и я едва смогла удержать в себе все то, чем кормила меня Ева.

— Уберите руки, — с отвращение сказала я. — Отпустите.

— Не могу, Женя, не могу, понимаешь? Я больше не могу быть правильным. Ты слишком юна, я знаю, но я буду осторожен, как никогда!

— Убери свои грязные руки, ублюдок, — выдохнула я, морщась от ощущения его гладящих рук.

— Женечка, душа моя.

Его руки скользнули ниже к моей талии, замерли на ягодицах, а губы потянулись к моим. Я выругалась, представляя, как он целует меня, и резко вздернула руки, смахивая его с моего тела.

— У тебя нет выбора. Стань моей королевой, — прошептал Аргос, и мне захотелось запрыгать на месте и закричать, как мне противно все происходящее.

— Я никогда не стану вашей королевой! Можете искать себе новую, а не время зря терять, если у вас мужские гормоны так и плещут! А от меня уберите свои грязные руки.

Мне нравилось играть этими переходами между «ты» и «вы», словно в разное время предводитель был для меня разными людьми, но сам Аргос не обращал на это ни малейшего внимания.

Он резко подал вперед, и его губы были в миллиметре от моих, когда моя рука автоматически поднялась и со всей силы врезала его по носу. Вспомнились лица Вадима и Сашки, но с Аргосом была явна другая история. От поцелуя он, слава Богу, удержался, но удар его явно сильно не побеспокоил.

— Чем сильнее ты сопротивляешься, тем хуже будет тебе самой, — пробурчал Аргос. — И даже у меня не получится сделать все аккуратно.

— И не надейся, что получится снять штаны, — зло отозвалась я.

Он противно улыбнулся и снова приобнял меня за талию, стараясь притянуть к себе. Я резко подняла ногу и врезала ему между ног со всей силы, на которую только была способна в таком положении. Это подействовало гораздо лучше, чем хук с правой, и я, не теряя времени, ударила туда же еще раз, пока Аргос не пришел в себя от шока. Предводитель слегла наклонился вперед, морщась от боли, и я врезала ему кулаком по щеке, а потом бросилась к столу. Подсвечник снова послужил мне идеальным оружием. Я несколько раз со всей силы ударила им по лицу Аргоса, испытывая сладкое чувство мести за свое собственное.

Наконец, после нескольких сильных ударов с ноги по животу, мужчина упал на колени, а я развернулась и, не медля не секунды, понеслась к выходу. Я молила всех богов, чтобы дверь оказалась не запертой, и была несказанно счастлива, когда послышался скрип.

Я ожидала увидеть удивленное лицо Евы, но вместо того угодила прямо в распростертые руки Маркоса. Оборотень схватил меня и слегка приподнял над землей. Я принялась кричать, вырываясь и извиваясь, как змея. Он что-то пытался втолковать мне, но я хотела только одного — выбраться. Я продолжала вырываться, только вот мои силы таяли с каждой секундой, а оборотень оставался невозмутимым, как скала.

Наконец, я сдалась и безвольным грузом повисла в кольце его рук.

— Успокоилась, сумасшедшая? — спросил Маркос. — Что произошло?

— Отпусти меня, пожалуйста! Отпусти! — взмолилась я.

Дверь захлопнулась сразу же, как только я выбежала из зала, и волк, похоже, еще не успел понять, что творится с его предводителем. Я боялась даже представить, что будет, когда они узнают.

— Отпусти! — снова закричала я, стараясь проскользнуть вниз.

— Вначале скажи, что произошло, — покачал головой Маркос.

— Где Ева? — вместо ответа спросила я.

— Отошла, скоро придет.

Я едва не разрыдалась. Что со мной будет? Не было даже единственного человека, который мог помочь мне.

— Женя, ты скажешь уже нет?

Вместо ответа я указала на дверь, понимая, что медлить смысла нет и магическим образом ничего не исчезнет. Маркос раздумывал чуть дольше секунды, что делать со мной, а потом плюнул на все это, перехватил меня поудобнее и направился к двери. Я зажмурилась и решила, что не открою глаза до тех пор, пока не окажусь в безопасности где-нибудь далеко отсюда. Лучше уже не видеть, кто бьет тебя, если все равно ничего сделать не можешь.

Но, когда послышался скрип двери, я не выдержала и приоткрыла правый глаз. Место, где несколько минут назад стоял на коленях Аргос, пустовало, а сам предводитель стоял недалеко от центра, стирая кровь с разбитой щеки. Раскаянья я не ощутила. Так сказать, кровь за кровь.

— Аргос! — в ужасе закричал Маркос, бросая меня на пол, как мешок с картошкой, и бросаясь к предводителю.

— Стой там, — тут же приказал мужчина.

— Что произошло?

— Упал, — ответил Аргос, бросая на меня гневный взгляд, на который я ответила, наверное, до смерти перепуганными глазами. — Уведи ее отсюда.

— Что? Куда?

— Да куда угодно! — заорал предводитель. — Выкинь ее куда-нибудь, чтобы глаза мои не видели!

— Но… — начал был Маркос.

— Заткнись и просто вытащи ее отсюда прочь, пес, — сплевывая кровь, прошипел Аргос.

— Куда вести ее?

— В клетку! В земляную!

Мы с Маркосом вздрогнули одновременно, а потом он поклонился и быстро направился ко мне. Глядя в мои испуганные глаза, он поднял меня на руки и быстрыми шагами направился прочь из зала.

— Куда мы идем? — спросила я, не узнавая собственного голоса.

— Ты слышала предводителя, — ответил оборотень. — Мы идем в земляную камеру. Надеюсь, ты еще не забыла место, где в первый раз познакомилась с нашим миром… Сильно лицо болит?

Я горько улыбнулась, прикрывая глаза.

— Нет, терпимо.

Прошло два дня с тех пор как меня, словно сломавшуюся вещь, засунули в темный чулан. Я не сопротивлялась, не просила их выпустить меня. Скорее, даже наоборот. Ева заходила ко мне по пять раз на дню, предлагала снова переехать в старую комнату, пыталась расшевелить меня, рассказывая байки о том, какой злой ходил Аргос после нашей встречи. Я отсылала ее каждый раз, никак не реагируя на ее встречные шаги.