Алек не произнес ни слова, и это молчание болью отдалось где-то в районе груди. Временами мне было немного страшно от чувств, которые он у меня вызывал.

Холодная вода ничуть не помогла, и вернулась я в точно таком же состояние. Закончив трапезу, Алек подошел ко мне и встал напротив. Я невольно напряглась, ожидая от него дальнейших действий, но не решилась посмотреть ему в глаза. К моему удивлению парень коснулся пальцами моего подбородка и поднял его так, чтобы наши взгляды встретились. Сердце подскочило и забилось в три раза сильнее.

— Слушай, — медленным голосом произнес Алек, не сводя с меня внимательного взгляда. — Я не какой-нибудь там плохой парень, ясно? Я правда не помню, что со мной случилось, но мое прошлое не такое темное.

На языке тут же возникла куча вопросов: "Кто твои родители?", "Откуда ты родом?", "Что ты помнишь из своей прошлой жизни?", "Как ты оказался в такой глухой местности?". Но я не задала ни одного из них, а просто молча утонула в зеленом омуте. На этот раз никто из нас не стал отводить взгляд, и мы стояли, тупо уставившись друг на друга, пока к нам не подбежала Лера и не протянула Алеку такой же венок, что и у меня.

— Теперь ты тоже король, — улыбнулась малышка, немного смущаясь.

— Для меня это великая честь, — рассмеялся парень, опускаясь на колени перед моей сестренкой. — А где же твоя корона? Разве не ты тут главная правительница?

— Сейчас сделаю, — пообещала Лера и, развернувшись, бросилась бежать.

Я улыбнулась.

— Нам уже пора идти назад, — с грустью воздохнула я. — Путь не близкий, а мама заподозрит не ладное, если мы второй день подряд будем возвращаться с закатом.

— Ты придешь завтра? — с неожиданной для меня надеждой спросил Алек.

Я бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась, боясь, что голос может выдать меня.

— Мы обязательно придем, — пообещала я. — Постараюсь принести побольше еды и еще что-нибудь вроде простыни или одеяла.

— Не надо простыни.

Сзади послышался звонкий смех Леры. Я хотела обернуться, но замерла на месте, потому что руки Алека коснулись моих волос.

— У тебя такие великолепные волосы, — тихо произнес он, наматывая на палец небольшой рыжий локон.

В горле у меня защекотало, и я не смогла ответить, потому что обязательно чихнула бы. А он, в свою очередь, принялся внимательно рассматривать прядь волос, медленно покручивая ее под разными углами солнечного падения.

— У твоей мамы такие же волосы? Или может быть у бабушки? — поинтересовался парень, выпуская локон, который легко приземлился на мое плечо.

— Нет, — прошептала я, удивляясь, как изменился голос. — Ни у кого в моей семье не было таких волос.

Он снова задумчиво провел по ним рукой, и я почувствовала себя экспонатом в музее. Почему-то это жутко взбесило меня.

— Лера, нам уже пора! — крикнула я сестре.

Малышка подбежала ко мне и состроила обиженную мордочку.

— Еще же рано, Женя, — пропищала она. — Мы с Алеком еще не поиграли!

— Цыц, ребенок. Мы вернемся завтра, — пообещала я.

— Тогда до завтра, Алек! — помахала ручкой малышка.

Я взяла рюкзак, накинула его на плечи и встала рядом с сестрой.

— До завтра, — произнесла я, понимая, что уже скучаю по этому странному парню.

— Я буду ждать вас, — просто ответил Алек.

Мы развернулись и побрели в сторону леса.

Я продолжала оставаться в тени подлеска, не решаясь сделать последние несколько шагов вперед и выйти на солнце. На сердце, почему-то, было не спокойно.

Не считая дня, когда мы с сестрой нашли полумертвого Алека, сегодня был мой четвертый визит в горы. Однако Леры со мной больше не было. Алек перестал быть для нее настолько интересной игрушкой, чтобы мотаться к нему каждый день. Из-за этого на протяжении всего пути меня посещали странные напряженные мысли.

Еще пять дней назад я не могла найти себе места, постоянно думая, что Алек может умереть, а сейчас он выглядел практически здоровым. Раны затягивались прямо на глазах, так что я перестала приносить новые порции бинтов. Вместо них за моей спиной тяжелой ношей свисал рюкзак, доверху набитый едой. Продукты приходилось покупать в местном магазинчике на свои деньги, потому что аппетит у парня был еще лучше, чем у моего отца.

Сегодня у меня было не так много времени, как обычно. Я сказала маме, что пойду в гости к какой-то там несуществующей знакомой, а она знала меня слишком хорошо, чтобы поверить, что я просидела там допоздна. Тем не менее, я продолжала стоять и пялиться на залитые солнцем скалистые вершины.

Признаться, я думала о чем угодно, оглядывалась по сторонам, находя что-то забавное в деревьях и кустарниках, размышляла о погоде, лишь бы не двигаться вперед. Почему-то отсутствие маленькой сестры ощущалось слишком остро. Неужели я боялась идти к Алеку одна?

— Черт, — еле слышно выругалась я, сильно сжимая руки в кулаках.

Я преодолела путь в несколько километров в два раза быстрее обычного, но теперь, как полная дура, стояла на одном месте.

Мне потребовалась железная сила воли, чтобы дать себе невидимый пинок и выйти из леса. Солнце бережно приласкало меня своими теплыми лучами, словно утешая.

Пещера была уже не далеко, когда я вдруг остановилась как вкопанная. Зрением я всегда отличалась потрясающим, несмотря на слова доктора об особенности синих глаз, и смогла легко разглядеть человеческую фигуру, склонившуюся над ручьем. Это был Алек. Он стирал свои вещи. Он был полностью обнажен.

Словно ужаленная я подскочила на месте и тут же развернулась, еще и закрыв лицо руками. Казалось, от такого бешеного темпа сердце сейчас разорвется.

Чтобы привести мысли в порядок, потребовалось пару минут, хотя ведь ничего, по сути, не произошло. Алек был далеко, и я уж точно ничего не видела. Сейчас нужно просто окликнуть его, не поворачиваясь, чтобы он оделся. Ничего сложного. Но во рту мгновенно стало так же сухо, как бывает в пустыне Сахара в самый жаркий день лета.

Я все еще не могла успокоить дрожащие руки, но глубоко в сознании каталась от смеха, осознавая свое собственное поведение. С каждым днем, проведенным в Сибири, я становилась все больше и больше похожей на настоящую сумасшедшую.

Спала я по-прежнему плохо. Прежние кошмары перестали преследовать меня, но каждую ночь я уходила во тьму. Бегала, кричала, пыталась найти свет, но каждый раз спотыкалась и падала, навсегда погибая в густом тумане. Наверное, из-за таких ночей любой человек стал бы вести себя немного странно.

Я уж было решила сорваться с места, броситься обратно в лес и бежать до самой деревни, но меня прервал изумленный голос за спиной:

— Женя?! Что ты тут делаешь?

Я сжала кулаки так, что костяшки на пальцах мгновенно побелели. Ну вот, опоздала! Вряд ли мне мог почудиться его голос, но ответить не было сил.

— Женя! Я тебя вижу! Ты чего стоишь там и молчишь?

Хороший вопрос. Я собиралась задать его себе, когда вечером перед сном начну мысленно орать на себя за такое поведение.

Я не знала, что ему отвечать, и поэтому продолжала тупо стоять и смотреть на спасительный лес над моей головой. Сзади послышались шорохи от шагов, и мне пришла мысль обернуться и выпалить что-то вроде "Эй, прости, я тебя не слышала", но вместо этого едва не уткнулась носом в грудь Алека. В обнаженную грудь, с которой скатывались капельки воды и летели вниз, разбиваясь о зеленую траву. Взгляд невольно скользнул ниже, и я едва удержала вздох облегчения (или разочарования?). Слава Богу, джинсы на нем были. Абсолютно мокрые и невообразимо прекрасно облегающие его торс.

— Привет, — с усмешкой сказал парень. — И давно ты здесь?

Я с силой укусила язык, пытаясь привести его в чувство.

— Я… Да… Ой, то есть нет. Я здесь совсем недавно. Ты… Я…

— Женя, очнись, — во весь голос рассмеялся Алек. — Что с тобой?