Между тем МВД продолжало указывать Военному министерству на его непозволительный либерализм по отношению к евреям. По его данным, недоборы составили 49 % по России и 47 % по Царству Польскому. Вероятно, под влиянием общепатриотического подъема ситуация значительно улучшилась в 1878 г., составив 33,4 % недобора по России и 29,7 % по Царству Польскому. Ситуация продолжала улучшаться и далее. В 1880 г. было принято на службу 9268 евреев при недоборе в 2983, т. е. 24,4 %. Аналогичные цифры приводились в отчетах по отдельным губерниям. Так, по Минской губернии недоборы на службу составили в 1876 г. — 16,5 %; в 1877 г. — 27 %; в 1878 г. — 4 % (см. таблицу 4.1).

Таблица 4.1

Недобор в армию еврейских призывников в 1877–1878 гг.

Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 14. Отд. 5. Ст. 1. Д. 15147.

Только под давлением сведений об уклонениях, накопленных МВД в течение четырех лет, Военное министерство согласилось, наконец, созвать комиссию. Начало работы комиссии оказалось первой, хотя и незначительной, победой МВД над либеральничающим Военным министерством. Комиссия для изыскания мер к ограждению правильного исполнения евреями военного призыва собралась 22 сентября 1879 г. В нее вошли товарищ министра внутренних дел, помощник начальника Главного штаба, штатный сотрудник МВД, директор Центрального статистического комитета и управляющий земским комитетом^{524}. Отметив трудности учета евреев при настоящем состоянии метрических книг, комиссия внесла ряд предложений, необходимых для принятия мер, препятствующих уклонению. Некоторые из этих предложений действительно способствовали стабилизации призыва, другие, наоборот, искусственно провоцировали еще большие уклонения. По решению комиссии, каждый еврей, достигнув семнадцатилетнего возраста, обязан был получать в городской управе, где хранились метрические книги, приписное свидетельство. Воинскую повинность евреи должны были отбывать совместно с населением тех участков, в которые они входили по воинской приписке, а не по месту жительства. Учитывая особую мобильность еврейского населения, это нововведение грозило обернуться еще большими потерями при наборах. Комиссия предлагала расширить до 28 лет призывной возраст евреев, а также не распространять на вольноопределяющихся из евреев разрешения о производстве в офицеры вплоть до решения вопроса об их гражданских правах^{525}.

Мнения генерал-губернаторов, опрошенных комиссией, отличались еще большей резкостью. Сувалкский губернатор предлагал ограничить права евреев на передвижение внутри черты оседлости, а губернаторы бессарабский, витебский и гродненский, видимо, желая вернуть старые добрые николаевские времена, предложили ввести в еврейских обществах коллективную ответственность и за неявку по призыву отдельных евреев требовать к ответу все еврейское общество^{526}. В основном предложения комиссии были утверждены МВД и циркулярно разосланы по губерниям. В результате на рубеже 1880–1881 гг. усложнилась процедура выдачи приписных свидетельств, в которых теперь необходимо было указывать основные приметы призывника. Кроме того, МВД предписывало выдавать евреям гильдейские свидетельства только по предъявлению приписного документа. Были введены и всячески поощрялись внезапные переосвидетельствования ранее забракованных к призыву евреев — иными словами, полицейские облавы. За поимку еврея, укрывающегося от службы, установили 50-рублевую награду. Министр внутренних дел Дмитрий Андреевич Толстой утвердил 500-рублевый штраф за неявку к призыву и потребовал от рекрутских комиссий принимать в службу евреев, не имеющих соответствующего медицинским требованиям объема грудной клетки. В 1881 г., собрав дополнительные отчеты губернских начальников (курляндского, томского, варшавского), комиссия добавила новые ограничения, запретив евреям перечисляться из одного призывного участка в другой, отменив замену очередников братьями, льготы по опеке и позволив медицинским комиссиям отступать от физических требований, предъявляемых к призывникам^{527}.

Среди материалов, отражающих отношение армии к военнослужащим-евреям, нет ничего более поучительного, чем статистические отчеты, поступавшие из военных округов. Одним из самых аккуратных отчетов был рапорт командующего Киевским военным округом, на основании которого Военное министерство делало выводы о продолжающемся уклонении евреев от службы. Мы не найдем в рапорте командующего округом сравнительных данных об уклонении евреев от службы с другими этническими группами. Нет в нем и полной статистической картины прохождения евреями службы. В рапорте приведены точные данные по количеству евреев, состоящих на учете, показано, сколько было отобрано по жребию, затем — количество явившихся по призыву и, наконец, процентное соотношение явившихся по призыву к состоящим на учете (вместо отношения их к отобранным по жребию, как было бы логично). Если бы рядом с последней цифрой приводилось соотношение между нееврейскими очередниками и явившимися к призыву, из этого можно было бы делать какие-либо выводы о еврейском уклонении. Даже если бы рядом с процентным соотношением явившихся по призыву и состоящих на учете появился процентный состав еврейского населения губернии или уезда по отношению ко всему населению, можно было бы делать выводы о степени участия евреев в исполнении воинской повинности. Однако ни тех ни других данных среди приведенных цифр нет. Более того, промежуточные данные преподносятся в отчете как окончательные, и получается, что из 100 % призванных евреев на службу поступают от 10 % до 25 %, т. е. либо девять десятых, либо три четверти евреев уклоняются от призыва! Разумеется, достаточно ввести вполне напрашивающееся соотношение между прошедшими по жребию и прибывшими на призывные участки, чтобы получить — с помощью тех же данных командующего округом — прямо противоположную картину. В приведенных ниже таблицах нижний ряд и последний столбец (выделенный курсивом) вычислены нами, остальные цифры — данные отчета Военному министерству.

Таблица 4.2

Данные по призыву новобранцев-евреев 1882 г. по Волынской губернии