«Но как мы встретимся — чужими?..» Но как мы встретимся — чужими? Так, что и нечего сказать, Чем жили мы, о чем тужили, Чем сердце занято опять? Все это было очень просто, Когда бы были мы одни. Но берега, но дом у моста, О чем подумают они? Что скажут липы и заборы, Булыжник и его трава, Запомнившие наши ссоры, И поцелуи, и слова? Где словно в песне — строчка к строчке, Твой след у моего следа, Вдруг не вдвоем, поодиночке, Как мы появимся тогда! 1951 «Какое большое счастье…» Какое большое счастье От шума дождя вставать. В знакомые двери стучаться, Свои для друзей открывать. На девушку оглянуться, Которой не назовешь. Уехать, и вновь вернуться, И знать, что живешь. Живешь. Что чувствуешь кожей ветер И знойную благодать, Что можешь всему на свете Хорошее имя дать. 1952 «Как четко и влажно сегодня шаги…» Как четко и влажно сегодня шаги Звучат над снегами отечными. На сером снегу зачернели круги Под трубами под водосточными. От этого полдня, от этого дня, Глазастого и голосистого, Ничто за рукав не оттянет меня, Ему так и тянет подсвистывать. Ему так и тянет поддакнуть, подпеть, С ним вместе от солнца зажмуриться. Счастливо попалась в капельную сеть Влюбленная синяя улица. Пронзенные грустью сердца молодых Средь этого рая веселого Опять, замирая, летят в нелады С покоем. И кружатся головы. И снова у девушек взгляд непростой, И сердце ни в чем не уверено, И каждая кажется именно той, И каждая навек потеряна. 1952 «О двориков московских синяя…» О двориков московских синяя, Таинственная глубина! В изломах крыш, в их смутных линиях Доверчивость и тишина. Когда ж дверьми мальчишки хлопают, Хохочут, торопясь к звонку, И валенками глухо топают По наметенному снежку, Когда с бидонами молочницы Грохочут от двора к двору И пересчитывают трешницы, — Где эта тайна поутру? Но лишь сгустился сумрак ласковый, Двор вновь живет, седым-седой, — Карнизами, ветвями, красками. Порогами, самим собой… 1952 «И позабыть о мутном небе…»
И позабыть о мутном небе, И в жарких травах луговых Лежать, покусывая стебель, У загорелых ног твоих. И так нечаянно промокнуть Под самым каверзным дождем, Таким, что не успеешь охнуть, А весь уже до нитки в нем. И не обидеться ни капли На эти радужные капли На волосах, и на устах, И на сомкнувшихся ресницах, И на ромашках, и на птицах, Качающихся на кустах… И эту тишину лесную Потом минуту или две Нести сквозь бурю городскую, Как бабочку на рукаве. 1952 Сумерки Кто виноват, шофер иль мы? Как рассчитали время странно… К зиме всегда темнеет рано, — И чтоб нам выехать до тьмы! Там, неподвижно колеся, От нас налево и направо, Такие разные леса, Такие смешанные травы. Такие льны — хоть тут же слезть, Такая даль, какая есть. А мы в застегнутых пальто Сквозь ветра влажные удары Летим и видим только то, Что нам показывают фары. 1953 С выпускниками Литературного института. 1953 «Как будто не было зимы…» Как будто не было зимы, Цветут деревья беззаботно. И на ночь ливни льют охотно, Как будто не было зимы. И так, забыв про холода, Июньский ветер ветки треплет, Как будто листья никогда Не истлевали в сером пепле. И вот, случайно встретясь, мы Опять стоим у поворота И все надеемся на что-то, Как будто не было зимы. 1948, 1953 Окраина Дышит марля в оконном проеме, Тишину и прохладу суля. Жить бы мне в этом маленьком доме, Розовеющем сквозь тополя. Там с утра все во власти порядка, Где бумажный не держится хлам, Темнолистные фикусы в кадках Стерегут полумрак по углам. Там, о плате сумев сговориться, Я на месяц, на два поселюсь. Буду ровно в двенадцать ложиться И в хозяйскую дочку влюблюсь. Буду жить, от забот отдыхая. Дам обет быть спокойным и впредь, Все забыв, ни о чем не вздыхая, Из окна в переулок смотреть. Ты сегодня не смог переспорить Равнодушие чье-то! Но вот Видишь — тени дрожат на заборе, Видишь — облако в стеклах плывет. За оградкой зеленая травка. Очень реденькая! Ничего… Вот лучами нагретая лавка, Можешь Фета читать своего. А уж дворник торопится к дому, Любопытен от пят до седин. — Как фамилия ваших знакомых? Я сейчас помогу, гражданин. Но признательнейшей из улыбок Я в ответ награждаю его: — Я, наверно, ошибся. Спасибо. Я и сам разберусь. Ничего. 1954 |
