«Лучшие годы я прожил…» Лучшие годы я прожил В двух удивительных странах, Далее в двух городах, Далее в двух районах, Далее в двух домах. И начало мне казаться, Что меж двумя столами И меж двумя стульями Я с четырьмя руками И о двух головах. Как мне домой захотелось. Как мне домой захотелось! Так мне домой захотелось… Но я забыл, где мой дом. А ведь я не был двурушным, Не был и двоедушным. Просто служил я любимым, А о себе забывал. И полюбил я гостиницы, Где лишь мои шаги. …Вот, брат, какие гостинцы, Какие, брат, пироги… Вот соберусь и уеду, В свой Лихославль уеду, В русскую деревеньку, Где мои прадеды спят. А те пусть себе послужат, Пусть обо мне потужат, А не потужат, что же, Кто же тут виноват. 1972 «Люди, обделенные любовью…» Люди, обделенные любовью, Даже и не знаю почему, Больше всех мечтают к изголовью, Красота, прижаться твоему. Молчуны. Других перебивая, Не умеют жарко говорить. В них душа растет, не убывая, Как цветы, что некому дарить. 1972 «Было время, льнул я к любой судьбе…» Было время, льнул я к любой судьбе, Думал о других, о чужой родне. А сейчас я думаю о себе И о тех, кто думает обо мне. Это удивительно! — Я один… Хорошо качается снежный мрак… С малых начиная, до больших седин Доживу и сдохну, не заметив как. Было время, по следу бежал бегом: Ты меня обидела, ушла в слезах. Догоню! Пусть думает, что я кругом Виноват. Пусть в собственных паду глазах: Только пусть не плачут… Зачем я так? С недругом из жалости пил до дна. Хорошо качается снежный мрак… А она не будет никогда одна. Было время, льнул я к любой судьбе, Думал о других, о чужой родне. А теперь я думаю о себе И о тех, кто думает обо мне. 1972 Весной
Хочу писать стихи о том, Что я хочу писать стихи. Про все на свете. На потом Иль на сегодня. Но стихи. Так разбегаются глаза То за ручьем, то за листом. Хочу писать стихи о том, Что разбегаются глаза. Что я хочу на слух, на цвет Определять не знаю что. Что для меня весь белый свет Сегодня в розовом пальто. Что на заре стоят дома, Как декорации домов. Что я почти сошел с ума От ваших звонких каблуков. Хочу писать стихи о том, Что слышно в воздухе пустом, О журавлях, о мотыльке, Что с вечностью накоротке. Что бесполезное — не зло. А может пользу принести. А может, даже принесло, Как зайчик солнца на горсти. Перенимай. Перенимай У непокоя непокой. Неуловимое поймай. Не обязательно рукой. Шумит береза надо мной Нераспустившейся листвой, Что листья даже зеленей, Когда их нет еще на ней. 1973 «Гербарий сырых тротуаров…» Гербарий сырых тротуаров, Легчайшие в мире шаги. Как самый цветной из пожаров — Волненье листочной пурги. Березы, акации, клены Даруют листы, как цветы, Душе молодой и влюбленной, Такой же красивой, как ты. В сплетенье кругов, и полосок, И звезд, рыжеватых на цвет, Весенний летит отголосок: «Ты любишь меня или нет?» И, не дожидаясь ответа, Под ветром большой синевы Твой зонтик лимонного цвета Уносится в вихре листвы. 1973 Телефон — С утра такой дождливый день. Все крыши точно набекрень, А все деревья так стоят, Как будто это листопад. Все оттого, что нет тебя. — Да, Машенька. — Вчера котенка я спасла. Он вылетел из-за угла И сразу, маленький, упал, Чуть под колеса не попал. Все оттого, что нет тебя. — Да, Машенька. — А знаешь, в проходном дворе Щенок заплакал в конуре О том, что выпал из гнезда Птенец, не знающий куда… Ты, как всегда, недоглядел. — Да, Машенька. — С утра дождливый день такой. Все оттого, что ты плохой, Что мы не виделись с тобой, Не знаю, век уже какой, Что забываю я тебя… — Нет, Машенька. 1973 |
