— Прошу вас, следуйте за мной, ваши величества, господа.

Ракет Кумар пошел вперед. Пушьямитра предложил мне опереться на его руку и повел нас с Милочкой следом. Далее потянулись мои люди и свита махараджи.

Пушьямитра подвел нас к слону, подсадил и пошел к своему слону. Мы поехали по городу.

Нас удивляли, хотя и не поражали, как в первый раз, леопарды, антилопы, обезьяны и змеи. Пожалуй, не в меньшей мере, нас удивляла бурная растительность острова. Мы вдыхали аромат цветущих садов, в то время, как на деревьях виднелись уже вполне зрелые фрукты. Такое возможно только в тропиках!

Мы проехали между деревянных домов, окруженных садами, в которых ленивые кошки отпугивали антилоп подрагивающими во сне усами, в двухэтажный мраморный дворец махараджи. Пушьямитра быстро соскочил со своего слона и помог сойти нам с Джамилей.

Ракет Кумар пригласил нас во дворец. Мы вошли. Собственно говоря, мы уже были во дворце махараджи Бомбея. Правда, тогда, из-за слишком уж кратковременного визита нам ничего не удалось рассмотреть. А жаль, тронный зал был поистине великолепен. Я ожидал, что здесь нас тоже проведут в тронный зал и поставят на положенное, согласно церемониалу, место. Но нет. Нас проводили в небольшую столовую. Собственно небольшой ее назвал Ракет Кумар, извиняясь перед нами. Его племянник, де, сказал, что мы путешествуем инкогнито и не желаем пышных приемов. Но пусть искренность его, Ракета Кумара, сердца компенсирует вынужденную скромность приема.

На самом деле мы пришли в просторную, светлую комнату. Стены были украшены шелковыми гобеленами, украшенными золотом и драгоценностями, весь пол был устлан ковром, в котором ноги утопали по щиколотку, посреди комнаты стоял стол, окруженный низкими, удобными креслами. Там уже ждала нас полная, среднего роста женщина, закутанная в тяжелую от украшений ткань. Ракет Кумар представил ее как Рамрати — свою жену. Там же находился молодой человек — лет шестнадцати — сын и наследник махараджи принц Ашока и его четырнадцатилетняя дочь Кунти Деви.

Ракет Кумар предложил садиться. Сам он сел во главе стола, меня, как почетного гостя, усадил по правую руку. Джамилю усадили рядом с хозяйкой. Пушьямитре было предложено место по левую руку Ракета Кумара, но он сказал, что предпочтет сесть рядом со мной и служить мне. Почетное место досталось Яношу.

— Сын мой, — я попытался возразить, — сейчас ты в доме у дяди, и ему было бы приятно поговорить с тобой.

Пушьямитра покачал головой.

— Дядя предпочтет поговорить с вами, отец мой. Все что он хотел мне сказать, он сказал уже очень давно, а теперь лишь повторяет, что пороть бы меня надо, да некому.

Я улыбнулся, потрепал молодого человека по плечам и встретился с удивленным взглядом Ракета Кумара.

— Каким чудом вы достигли такого результата, господин Яромир? — изумился он. — С тех пор, как умер Рамануджа, отец Пушьямитры, Пушьямитра еще ни с кем не был так вежлив.

Я пожал плечами. Да и что я мог сказать? Я мельком взглянул на лицо Пушьямитры и увидел, что тот покраснел от досады и гнева. Я ободряюще сжал его руку.

— Думается, вы просто давно не видели своего племянника, господин Ракет Кумар, — возразил я.

Молодой человек принялся подкладывать мне в тарелку различные яства. Причем, как я с удивлением понял, он старался учитывать мои вкусы, и дать мне попробовать хотя бы по чайной ложечке экзотические для меня блюда.

— Откушайте, отец мой, — вежливо попросил молодой человек. Я принялся за обед. Честно говоря, мне так и не удалось сосчитать, сколько блюд подал к столу дядюшка моего названного сына. Но зато мне без особого труда удалось заметить, что история, которую поведал дяде Пушьямитра, не доставила тому удовольствия. А по некоторым выразительным взглядам Ракета Кумара я понял, что он был прекрасно осведомлен обо всем заранее и выжидал, чтобы выдать дочь замуж за победителя. То, что Пушьямитра решил жениться на дочери хайдарабадского махараджи, Ракет Кумар принял с плохо скрытым раздражением. В самом деле — непорядок. Родной племянник собирается жениться на ком ни попадя, а у него дочь на выданье! Ох, дела.

Но самое гадкое в этой истории было то, что винил Ракет Кумар во всех своих неприятностях меня. И тихонечко так подзуживал своего племянника. Вот Пушьямитра отрезал кусочек какого-то экзотического плода и предложил мне:

— Попробуйте, отец мой, вам понравится.

Ракет Кумар с нарочитым удивлением поднял брови и проговорил:

— Все-таки, чтобы так воспитать моего непутевого племянника за какую-то неделю, вам, вероятно, пришлось пороть его дважды в день, господин Яромир.

— К сожалению, нет, — отозвался я, сжимая пальцы молодого махараджи. — А жаль — это был бы новый для меня опыт! Махараджа Пушьямитра воспитан так, что может служить эталоном поведения молодого человека.

— Что ж ты так долго скрывал свои таланты, племянник? — продолжал Ракет Кумар.

Я не дал ответить Пушьямитре:

— Родные замечают перемены в самую последнюю очередь, господин Ракет Кумар. И это вполне естественно. Они же стараются подсказать, помочь, воспитать, в конце концов. Только люди, которые воспринимают вчерашнего ребенка как мужчину, способны оценить изысканные манеры и разумное поведение.

Пушьямитра высвободил руку и нашел еще один плод, который я пока не успел попробовать.

И так весь обед. Клянусь, я измучился хуже, чем на дипломатическом приеме в Медвежке!

После обеда я попросил разрешения удалиться и отдохнуть. Пушьямитра вызвался проводить нас с Милочкой. Не успели мы остаться одни, как Пушьямитра порывисто сжал мою руку.

— Видите, господин Яромир, поэтому я никогда и не был на Шри-Ланке.

— Не обращай внимания, сынок. Просто, дядя предпочел бы выдать за тебя свою дочку, — объяснил я.

— Всего-навсего? — удивился Пушьямитра.

— Разумеется.

Пушьямитра прошел по комнате, потом вздохнул.

— Не хочу здесь оставаться! Отец мой, может, мы отдохнем в Хайдарабаде? А здесь совершим восхождение на гору Шрипада, посмотрим дагобы в Анурадхапуре, в одной из них, кажется, похоронена сто восемнадцатая ключица Будды.

— Почему сто восемнадцатая? — удивился я.

— По счету.

— Все ж таки Будда был весьма примечательной личностью, — с уважением проговорил я.

Пушьямитра захихикал: — Вы, вероятно, вспомнили о его стопе?

Я кивнул.

— И еще можно съездить к скале Сигирия. Там изображена двадцать одна обнаженная красавица. Точнее, видно то девушек по пояс. Ниже пояса они скрыты клубами пара. Некоторые искусствоведы считают, что девушки купаются в реке.

— Пар? Скорее уж, кто-нибудь в ходил в женскую баню подсматривать, — серьезно возразил я.

Махараджа засмеялся.

— И потом мы сядем на ваш корабль и поплывем в Хайдарабад.

— Надо говорить пойдем, а не поплывем, сынок. Лучезар говорит, что ни один уважающий себя мареман по-другому не скажет.

— Тогда пойдем, — согласился молодой человек. Он помог мне прилечь на роскошную постель, хотя в подобной помощи я пока не нуждаюсь, и сел в ногах кровати рядом с Яношем. Всеволод, Лучезар и охрана устроились на галерке. Я понял, что спокойно отдохнуть мне не удастся, но это меня скорее устраивало. Я предпочитал, чтобы Пушьямитра сидел, болтал с нами, а не слушал вкрадчивые речи своего дяди. А то мы все рисковали не снести отсюда ноги.

После отдыха махараджа Шри-Ланки предложил нам прогулку по городу для возбуждения аппетита. Мы согласились. Мне показалось, что Ракет Кумар затеял прогулку, чтобы выдворить нас на пару часов из дворца и поговорить с племянником в спокойной обстановке. Но Пушьямитра, услышав о предполагаемой прогулке, прям-таки загорелся, и сказал, что он еще и сам здесь ни разу не был. Ракет Кумар предложил сопровождать нас лично, но Пушьямитра отклонил эту честь с такими церемониями, что думаю, дядюшке не на что было пожаловаться. Зато он сел управлять нашим с Милочкой слоном, чтобы можно было разговаривать в спокойной обстановке. На другом слоне ехали Янош, Всеволод и Лучезар. Слоном управлял Всеволод. Была еще многочисленная свита, приличествующая махардже Махараштры, к тому же племяннику махараджи Шри-Ланки, и все шестеро моих телохранителей. В общем, компания только для прогулок. Ну, гуляй — не хочу! А можешь не гулять, а идти города завоевывать. У кого какой вкус…