— Надевай измевизор, Севушка. Пора. Эй, господа, принимайте пополнение! — крикнул он.

— Назовите имя и корабль, — раздался голос.

— Меня зовут Яромир, а наш сайк «Переплут». А вы кто?

— Зовут меня Иаким. Я — страж границы. Постойте, господа, это не о вас меня предупреждал господин Венедим?

— Венедим? — обрадовался Яромир. — А что он говорил?

— Говорил, что вы рано или поздно впишитесь в границу, господа. И что вашего капитана повесить мало за потакание королевским капризам!

— Капризы здесь не причем, — обиделся Яромир.

— Нет, вы только послушайте его! — проворчал голос. — Корабль несет прямым ходом в восьмое измерение, а король жалуется на непочтительные слова стража!

— Да ладно, Иаким, — усмехнулся король. — В конце концов, королем мне осталось быть минут пятнадцать. Уж потерпи немножко.

— Вы вот что, ваше величество, — строго возразил голос. — Такими вещами лучше не шутите. Здесь не время и не место для шуток.

— Постойте, господин Иаким, — перебил Яромир, — Скажите лучше как нам отсюда выбраться. Я позаботился, чтобы мои люди ничего не видели, и велел им сидеть по своим каютам. Так что восьмое измерение не должно на них сильно повлиять. А я… Что ж, я согласен остаться на границе, если нет другого выхода. Но команда «Переплута» должна вернуться домой. Она не в ответе за мои выходки.

Голос Яромира звучал твердо, но Всеволод чувствовал, какую горечь испытывает сейчас король. Еще год назад Яромир был готов мирно, в своей постели, расстаться с жизнью и обходился без стонов и жалоб. Сейчас же, уже в кают-компании, на глазах у него были слезы. И Всеволод прекрасно понимал причину. Яромиру улыбнулась жизнь. Он только узнал радость и любовь, только привык к сильному, здоровому телу. Ему было что терять. И терять все это королю было очень обидно.

— Короли не работают на границе. Если я кого и завербую, то разве что вашего раздолбая-капитана. Да и шефа безопасности.

— Я согласен, — быстро отозвался Всеволод. — Не возражайте, Яромир, все равно мы с Лучезаром не сможем показаться в Верхней Волыни без вас. Венцеслав никогда не простит нас.

— Глупости, Севушка, вы выполняли приказ.

— Господин Иаким не заинтересованный человек, а вы сами слышали, что он сказал. А ваш брат заинтересован. И не в наследовании вашего престола, а в вашем возвращении. Он, в лучшем случае, просто казнит нас с капитаном. О худшем же мне даже думать не хочется.

Яромир повернулся к полковнику и досадливо поморщился. Измевизор на глазах позволял видеть предметы, в измерениях начиная с четвертого и до восьмого включительно. Трехмерный мир измевизор не брал. Причина здесь была не в конструкторской недоработке, а в особенностях измеренческой магии. А так как с места рулевого трудно было рассмотреть что-нибудь впереди, то Яромир и Всеволод могли с тем же успехом завязать глаза, что и все остальные. Единственное, прибор помогал адаптировать звук.

Корабль качнулся и сильно завалился на бок. Яромир и Всеволод еле удержались на ногах, ухватившись за рулевое колесо.

— Можете снять ваши приборы, господа, — снова прозвучал голос Иакима.

— Мы в Сингапуре? — спросил Яромир.

— Нет, ваше величество. Мы в Саньмынься. Это на Хуанхэ. Дело в том, не знаю, ведомо вам то, или нет, в Поднебесной располагается база стражей. Собственно говоря, довольно-таки солидную часть старого Китая поглотило восьмое измерение. От Хуанхэ на юге, до Великой стены на севере и западе. А на востоке — до моря. Короче говоря, вся провинция Шаньси, Таньдзинь, часть Шандуна и почти весь Хэбэй.

— Так много?! — воскликнул Яромир.

— Да, ваше величество. Видите ли, во времена войны на этот район сбросили слишком много ядерных бомб. Так вот, Саньмынься пограничный пост, здесь можно встретить и трехмерных, и восьмимерных жителей.

— И вы говорите, что приборы здесь не нужны?

— Нет, ваше величество. Разговаривать мы сможем и так, а захотим повидаться — или применим заклинание поляризации пространства, или же наденем ваши дурацкие окуляры. Но пока что без этого вполне можно обойтись. Располагайтесь, господа. Сейчас сюда придут трехмерные стражи и помогут вам устроиться. А я доложу о вашем прибытии своему начальству. Равно как и о вашей просьбе.

— Да, господин Иаким, прошу вас.

Яромир услышал новый голос, призывающий откликнуться живых или мертвых, и сорвал измевизор. При общении с трехмерными людьми этот прибор был абсолютно ни к чему…

Вот уже третий день мы жили в гостинице «Рекрут» в Саньмынься, а наш корабль, впервые за время плавания оставленный без присмотра, мирно покачивался в искусственной бухте, огороженной шлюзами, на Великой Желтой реке. Собственно говоря, в гостинице жили далеко не одни рекруты или там кандидаты в стражи границы. Просто, приезжих в Саньмынься было много благодаря тесным связям трехмерных горожан с восьмимерными сотоварищами и взаимным выгодам торговли. А «Рекрут» заслуженно славился лучшими номерами и наименьшим числом желающих их занять. Мы тоже с гораздо большим удовольствием подождали бы решения своей судьбы в гостинице «Хуань-ди» (был такой то ли бог, то ли император, сейчас трудно сказать; дело в том, что даосисты в свое время снабдили старинных богов подробной биографией, включая даты рождения, правления, женитьбы, детей, внуков и стандартные жизненные неприятности), «Лун» (императорский дракон), или же «Хуанхэ». Но выбора у нас не было. Страж привел нас в гостиницу «Рекрут» и распорядился выделить королевский «люкс» для нас с Милочкой и «люксы» попроще остальным. Правда, на всех люксов не хватило, но даже рядовые члены нашей команды — я имею в виду матросов, правда рядовыми их можно было назвать лишь с некоторой натяжкой, насколько я знаю, в команде не было ни одного человека с чином ниже лейтенанта королевской безопасности, кроме, разве что двух юнг; они, кажется, были младшими лейтенантами; — так вот, они тоже жили во вполне приличных полулюксах.

К счастью, нас не заставили проводить все время в гостинце. Мы много гуляли по городу, любуясь необычной, словно нарисованной природой и попадавшимися, время от времени, призрачными восьмимерными зданиями. Что же касается китайской природы, то знаете, я когда-то давно видел китайские картины с изображениями гор, рек и деревьев и всегда считал их плодом рафинированной за несколько тысячелетий китайской культуры и стилизацией грубой прозы на поэтический лад. Но оказалось, что художники работали в стиле предельного реализма. Человеческая фантазия хоть и неисчерпаема, но фантазия природы поистине безгранична. Куда там нашему жалкому воображению!

А город, город восхищал и ужасал одновременно. Мы испытывали какую-то мистическую жуть, проходя между зданий с кокетливо приподнятыми уголками крыш, окруженных садами с цветущими кустарниками, зданий в более конструктивистском стиле с арками и громадными окнами, более высоких, многоэтажных, но так же, считающих кокетство нормой жизни, мимо зданий, которые непрерывно меняли свои очертания и вызывали головокружения даже у полковника Всеволода, но совершенно не трогали местных жителей. Думаю, они просто обращали на них не больше внимания, чем мы на шестимерные запряжки.

А по вечерам, в завершение и так наполненного мистическими чудесами дня, нас посещал Иаким, церемонно принимал мое приглашение отужинать вместе — здесь это было в порядке вещей, ужинать с представителями других измерений. Нужно было просто заказать специальный кабинет в ресторане и произнести соответствующее заклинание, помогающее видеть и слышать друг друга. Конечно, трех- и восьмимерным людям подавали разные блюда, что не мешало приглашающей стороне платить за ужин. Так вот, Иаким ужинал с нами, говорил, что судьба наша пока еще не решена, Венедим занят в другой части континента, но прибудет при первой возможности, и Родован тоже, а вот он, Иаким, считает своим долгом и большим удовольствием скрасить нам вынужденное ожидание. Причем, несмотря на мои неоднократные просьбы обращаться ко мне без церемоний, он продолжал упорно именовать меня вашим величеством. Правда, уже на второй день до меня дошло, и я прекратил свои попытки. Я был такой же диковинкой для Иакима, как и он для всех наших. Ему еще не приходилось ужинать с настоящим королем, равно как и нам — со стражем границы. Нет, я обедал когда-то с Венедимом, но остальным моим друзьям такое и не снилось.