Верхневолынцы вежливо поклонились. Министр кивнул. Янош сделал шаг вперед.

— Ваше превосходительство, мы — купцы из Верхней Волыни. Если позволите отнять у вас несколько минут вашего драгоценного времени, мы скажем, что мы счастливы видеть вас, — с этими словами Янош ловко достал из сумки кувшин из богемского стекла, потом один за другим добавил к нему дюжину высоких стаканов. — Надеюсь, вы позволите оставить вам скромный дар нашей родины в память о нашем визите?

Министр важно и снисходительно кивнул, а Яромир с трудом сдержал улыбку. Ему понравилась ловкость, с которой Янош ввернул взятку. Такой набор богемского стекла стоил в Бирме бешеные деньги.

— Ваше превосходительство, — продолжал Янош, — мы пришли к вам просить о позволении купить в Бирме целебные бальзамы. В Верхней Волыни не растут такие чудесные травы и цветы, как в вашей прекрасной стране.

— Разрешение на торговлю спиртным дает только махараджа, — с важностью в голосе проговорил министр. — Но я, пожалуй, замолвлю за вас словечко. Мне только понадобиться немного денег, на подарки.

— Мы небогатые люди, но с удовольствием сделаем подарки кому положено, — подхватил Янош, — А если вы будете столь добры, что сделаете подарки от нашего имени, мы с радостью оплатим ваши расходы.

Министр с сомнением оглядел верхневолынцев. Одеты они были скромно. Даже на Джамиле не было ее обычных украшений.

— Думаю, тысячи рупий должно хватить, — томно протянул министр.

Янош достал из кармана требуемую сумму и вручил министру.

— Когда мы можем надеяться на ответ, ваше превосходительство?

Министр кинул деньги в ящик стола и откинулся в кресле.

— Та-а-ак… Дайте подумать. Завтра махараджа устраивает большой прием, я постараюсь устроить все необходимые формальности, вы придете на прием, поднесете махарадже соответствующие дары… Думаю, вам надо поднести махарадже богемское стекло… И попросите разрешение. Махараджа даст вам свое согласие, а я — необходимые бумаги.

— Благодарю вас, ваше превосходительство! — поклонился Янош. — Спасибо, что уделили нам несколько минут вашего драгоценного времени. Не смеем больше отвлекать вас от дел.

— До завтра, господа, — рассеяно отозвался министр.

Верхневолынцы почтительно поклонились и удалились.

Секретарь встретил их взглядом, в котором выражалось покровительственное любопытство.

— Надеюсь, вы решили ваш вопрос, господа?

— Да, господин Таписса, благодарим вас, — на этот раз активную роль взял на себя Лучезар. Таписса продолжал бросать на него страстные взгляды и капитан решил, что ему будет легче договориться.

— Идемте, господа, — негромко проговорил Яромир и повел свою компанию из дворца.

— Я провожу вас, господа, — засуетился Таписса. — Вы же сами не найдете дорогу.

— Не беспокойтесь, господин Таписса, — возразил было Лучезар и, внезапно, смирился. — Мы не хотели бы вас затруднять…

— Что вы, господа, это мой долг, — Таписса пошел рядом с капитаном, продолжая посылать ему призывные взгляды. Лучезар старательно прикидывался, что ничего не понимает. Тогда Таписса осторожно прикоснулся к талии капитана. Тот отскочил.

— Ох, господин Таписса, я боюсь щекотки!

Всеволод сделал шаг к капитану, Таписса бросил на полковника ревнивый взгляд, потом подумал, еще раз оценивающе оглядел Лучезара. В его глазах явственно читался вопрос: уж не ошибся ли он, Таписса, уж не предпочитает ли Лучезар пассивную роль, так же как и он сам. Потом еще раз глянул на Всеволода и решил, что с таким шкафом он вряд ли потягается, что бы там ни было. Посему Таписса без дальнейших разговоров провел верхневолынцев на выход и вежливо попрощался.

— Ну что, Зарушка, правда, хорошо быть таким красавчиком? — усмехнулся Яромир.

— А вам, небось, завидно, господин Яромир.

— Да уж, я никогда не пользовался таким бешеным успехом.

— Знаете, господин Яромир, я предпочитаю ваш вариант популярности, — улыбнулся капитан. — Меня оценил какой-то извращенец, а вас — такая красавица, — Лучезар поглядел на Джамилю.

— Просто, в отличие от вас, Лучезар, у Яромира очень мужественная внешность, — объяснила Джамиля.

— Ну, зачем же меня добивать-то? — вздохнул капитан.

— Боюсь, здесь вы не правы, Джамиля, — возразил Всеволод, — Таписса отнесся к Лучезару именно как к мужчине. Видели, как он растерялся, когда я заявил о своих правах?

— И ты туда же, Сева!

— Никогда не надо отрываться от коллектива, — засмеялся Всеволод. — Да, Миндон, ты еще не проголодался? А то у меня большие планы на день.

Миндон смущенно улыбнулся.

— Пока вы не заговорили о еде, я вроде, как и не думал…

— Понятно. Тогда пошли, поищем ресторан.

— Не надо, господин Всеволод, я и так доставляю вам массу хлопот.

— Не думай, Данушка, из-за одного тебя ресторан искать я бы не стал. Купил бы пирожок где-нибудь по дороге и все. Но у меня господин Яромир не кормлен, а аппетит у него разыграется разве что в будущий шторм…

Этим вечером к нам на «Переплут» прислали целый том, в котором подробно описывался регламент предстоящей церемонии. Притащить всю компанию во дворец я не мог. Прогулки с телохранителями разрешались только вельможам, или раджам, как их здесь называли, а я вот к раджам никакого отношения не имел. Единственное, нас можно было принять за заморскую диковинку, и как таковую, рассматривать во множественном числе. Ведь как бы я не пересчитывал обязательных участников завтрашнего похода, число их не уменьшалось. Хорошо еще, хватало пальцев на одной руке. Но зато они были задействованы полностью — считайте, я, Милочка, Янош, Всеволод и Лучезар. Конечно, не кисло было бы прихватить с собой нашего послушника в качестве гида, но во дворце пользы от него будет немного. Так что Миндону и моим многочисленным телохранителям предстояло ждать во дворе. Но это ничего — захватят с собой пикниковую корзинку и как-нибудь переживут. Но вот как нам всем попасть вовнутрь? По регламенту полагалось идти мне одному, в лучшем случае, с капитаном Лучезаром. Но без Милочки я не пойду, это ведь понятно, Всеволод же меня и сам не отпустит, а оставить Яноша будет просто жестоко! Так что я решил прикинуться безграмотным варваром и притащить всех своих. А чтобы махараджа на меня не сильно обиделся, возьмем сервизик посимпатичней. В конце концов, это только поможет нашему с Анирудой бизнесу — реклама — двигатель торговли. А где вы видели лучшую рекламу, как показать, что у кого-то что-то есть? Правильно, господа, лучшей рекламы не бывает. Потому как эта конкретная ее разновидность опирается на жадность, а это едва ли не самое сильное человеческое чувство.

Тем не менее, чтобы окончательно не осрамиться перед бирманским высшим светом, я собрал всех своих в нашей с Милочкой каюте, дал Яношу том, чтобы тот читал вслух — у него это замечательно получается, и прилег. Посему из всего тома я сумел освоить только то, что у бирманского махараджи восемь тронных залов с тронами, причем каждый в отдельном доме. Я удивился и спросил как это, но Миндон, которого мы позвали в качестве технического консультанта, сообщил, что дворец, как таковой, это не здание, а комплекс зданий. И что не пристойно иметь комнату в большом доме. Нужно иметь дом. Я аж заснул от удивления.

Проснулся я среди ночи. Судя по всему, от внезапно наступившей тишины.

— Что, вы уже все изучили? — изумился я.

— Мы прочитали достаточно, чтобы знать как нам нужно себя вести, и что ты все равно никогда не сможешь поступать, как должно, так что беспокоиться, в сущности, не о чем, — язвительно ответила Милочка.

— Так там и было написано, дорогая? — сонно улыбнулся я.

— Почти. Зря я переживала, что мне в должности королевы будет нечем себя занять. Если ты и дальше собираешься вести дела таким образом, то мне времени не хватит даже в зеркало глянуть лишний раз!

— Ты и так красавица, Милочка. Но укладывайся скорее. Читать перестали, а жены в постели нет. Я не могу спать в такой ужасной обстановке!