— Севушка, не мучай себя так, — наконец не выдержал я. — Возьми себе кресло и садись рядом.

— Я не хотел вам мешать, господин Яромир.

— А ты и не мешаешь. Давай, устраивайся. А я схожу к себе, возьму одну любопытную книгу.

Через несколько минут я вернулся в кресло на палубе со сборником старинных карт.

— Смотри, Севушка. Если верить этой карте, то здесь должно быть совсем недалеко от Римской республики. Километров семьдесят. Значит, нейтральных вод между нами и Римом нет. А это значит, что нам нужно будет проходить или через территориальные воды Рима, или же через воды Эллады. Думается мне, что логичнее идти через Элладу. Нужно поговорить с Лучезаром.

Лучезар отнесся к старинной карте с большим почтением.

— Вы правы, господин Яромир, нужно будет плыть через Элладу. Кстати, в таком случае, если хотите, можно будет пройти через Коринфский залив. Раньше здесь был канал. Видите?

— Ты думаешь, он еще действует?

— Вот и узнаем. Здесь немного ближе, господин Яромир. К тому же, можно будет заглянуть в Афины. Всегда хотел посмотреть на их знаменитый акрополь.

— Афины? — я подумал. — Да, заманчиво. Акрополь то ладно, но вот посмотреть на афинянок… Я читал, что в старину они славились утонченной красотой. Темные вьющиеся волосы, глаза, как крупные маслины, и фигуры, способные обольстить даже святых. Говорят, в старину апологеты христианства уничтожали все статуи, до которых могли дотянуться, потому, как даже мраморные дамы вызывали у них вожделение. И вместо того, чтобы сделать вывод о том, что их образ жизни не совместим с диетой, точнее наоборот, диета с образом жизни, они побили статуи, объяснив свое вожделение диавольским искушением.

— Диета? — удивился Всеволод. — Никогда не слышал, чтобы священники сидели на особенно строгих диетах, кроме постов, конечно. Но это же не каждый день.

— Именно это я и имею в виду, Севушка. Потребление мясной пищи плохо сочетается с обетом безбрачия и воздержания от женщин вообще.

Всеволод улыбнулся и согласился. Лучезар же смотрел на меня широко открытыми от удивления глазами.

— Что-нибудь не так, Зарушка?

— Простите, господин Яромир, я просто не ожидал от вас таких слов.

— Каких?

— Я всегда старался быть в курсе придворных сплетен, ваше величество. Сами понимаете — работа такая. Так я никогда не слышал, чтобы вы западали на каждую юбку!

— А… Так то ты слышал про короля Верхней Волыни. А я сейчас, кажется, корабельный врач.

На следующий день после завтрака я снова вышел на палубу. Некоторое время я сидел в кресле на корме, потом ко мне подошел капитан.

— Господин Яромир, не желаете посмотреть?

Лучезар выглядел очень взволнованным.

— Что-нибудь случилось?

— Пойдемте, господин Яромир, — проговорил он.

Я поднялся и пошел за Лучезаром. Он подошел к борту и протянул мне бинокль.

— Взгляните, господин Яромир.

Я посмотрел в бинокль. Впереди было все тоже море. А дальше оно скрывалось в какой-то сверкающей дымке.

— Это граница, господин Яромир.

— Граница? Как бы ее получше рассмотреть?

— Я послал матроса на марс.

— Куда?

Лучезар показал рукой на маленькую площадку высоко на мачте.

— Я тоже хочу посмотреть.

Я подошел было к снастям, и примерился, как бы половчее залезть, но Лучезар и Всеволод подскочили ко мне с двух сторон.

— Ваше величество!

— Что случилось? — удивился я.

Лучезар бросил на меня грозный взгляд.

— Это служебный вход, ваше величество. Вам нельзя сюда.

— С чего бы это?

— А если вы упадете?

— Зачем?

В дело вмешался Всеволод.

— Конечно, вам на себя наплевать, Яромир. Вы губили себя за письменным столом, теперь нашли более быстрый способ. А вы подумали, что я скажу вашему брату?

— Вацлаву? Подождите, господа. Если я вас правильно понял, вы не хотите, чтобы я лез на этот самый марс? Вы считаете, что это опасно?

— Это и в самом деле опасно, господин Яромир, — отозвался капитан.

— Так какого черта? — вежливо поинтересовался я. — Вы же капитан. Прикажите мне, вот и все.

Лучезар с минуту переваривал мою реплику. Потом махнул рукой.

— Хорошо. Господин Яромир, извольте вернуться на свое обычное место на палубе. Вы можете свободно ходить по кораблю, но извольте не лазать по корабельным снастям.

— Слушаюсь, господин капитан. И вот что. Как я понял, вся команда знает кто я?

— Да, конечно. Это же обычная команда королевской яхты.

— Соберите ребят. Я хочу сделать маленькое сообщение.

Через пару минут вся команда была в сборе.

— Господа, — начал я, — вы все знаете, что мы в нашем плавании будем пересекать границы и посещать иноземные порты. Я бы не хотел посещать порты под именем короля Верхней Волыни. Посему — на все время плавания я — купец и кораблевладелец. Как это по-вашему? Арматор?

Команда радостно заулыбалась.

— Слушаемся, ваше величество.

— Замечательно, — хмыкнул я. — Но тогда меня следует называть просто господин Яромир. И если кто назовет меня иначе — голову сниму! Нет, хуже. По возвращении из плавания, лишу премиальных.

На этот раз команда ответила мне дружным смехом.

— И вот что, ребята. На время этого рейса я исполняю обязанности судового врача. Так что, если кто, не ровен час, заболеет — прошу на прием.

Команда вернулась к исполнению своих обязанностей, а я пошел к своему креслу. Жаль, конечно, что не удалось рассмотреть как следует эту границу, но, вероятно, Лучезар был прав. И нечего посторонним путаться под ногами.

Лучезар отдал какой-то приказ и пошел со мной.

— Подождите минуточку, господин Яромир. Сейчас уберут блинд, и мы с вами все прекрасно разглядим.

— Хорошо, Лучезар. Знаешь, мне кажется, что прогулка в непосредственной близости от морской границы будет поопаснее прогулки по этим твоим корабельным снастям. А я все же немножко разбираюсь в магии.

Матросы убрали загораживающий обзор парус, Лучезар протянул мне бинокль и взял себе другой. Я подкрутил верньер и попытался разглядеть что-нибудь за восьмимерным мерцанием границы. Восьмое измерение не пропускало любопытные взоры, зато неподалеку от этого нечто я заметил крупный красный бакен с нарисованной стрелкой. Стрелка указывала налево.

— Кажется, нам рекомендуют держаться ближе к берегу, Зарушка. Интересно, что бы это значило?

— Вы же сами говорили, господин Яромир, что ширина пролива Отранто километров семьдесят. Значит, нейтральных вод тут нет.

— Причем здесь нейтральные воды?

— Ну, должна же как-то проходить граница между нами и Римской республикой.

— А может быть она просто проходит ближе к берегу. Иначе, зачем вообще здесь нейтральные воды? Своего рода внутреннее море, что-ли?

Лучезар подумал.

— А может, их и вовсе нет? По крайней мере, здесь, на Адриатике?

— Не знаю, господин Яромир. Может, и нет. Но сейчас нам нужно найти дорогу в Элладу.

Корабль изменил курс и шел ближе к берегу. Мы с капитаном оглядывали границу в бинокль и видели все то же. Восьмимерное нечто и кое-где бакены, указывающие влево. Часа через два мы приблизились к границе настолько, что восьмимерное марево можно было разглядеть и без бинокля. Честно говоря, мне стало неуютно. Казалось, вот сейчас налетит порыв ветра и швырнет нас прямо в эту мерцающую стену. И тут я увидел, поистине, самое необычное зрелище в своей жизни.

Вацлав рассказывал мне, как выглядят границы. Еще мне много об этом говорил Янош. На суше это было просто солидное здание с аркой, через которую можно было проехать в карете или пройти пешком. От морской границы, честно говоря, такого я не ожидал. Я полагал, что там должен быть какой-нибудь КПП, но это…

Перед нами, прямо по курсу, мерно покачивался на волнах жилой восьмиэтажный дом. Одним торцом он сливался с восьмимерным маревом границы, вторым выходил в открытое море. Я перевел бинокль левее. Там мирно плавал двойник нашего дома. Я снова принялся рассматривать ближайший к нам дом. Он оказался снабжен причалом.