Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Он не обманул тебя, — вздохнул я. — Просто ты неправильно истолковал увиденное и услышанное. Хайдарабадский махараджа действительно мечтает о княжестве от моря до моря, вот только он собирался засылать к тебе не шпионов с деньгами на подкуп, а сватов с подарками. Вероятно, он планировал дать взятку кому-нибудь из твоих, чтобы те замолвили за него словечко. А из неверных посылок последовали неверные выводы, сынок.

Пушьямитра улыбнулся.

— Вы возвращаете мне веру в свои силы, отец мой. Вы даже не знаете, насколько вы правы. Человек с чистыми помыслами не стремится закрывать свои мысли. Вот я и знал о некоторых намерениях Амитрагхаты. А мысли Рамгулама я прочитать не мог…

— Постарайся извлечь из этой истории урок, сынок, — все так же задумчиво проговорил я. — Если ты никому не веришь, то тебя обязательно обманут. Или же ты сам обманешься. Ни один правитель, ни один начальник, если он хочет добиться успеха, не опирается только на себя. Чем больше людей тебя поддерживает, тем больших успехов ты достигнешь, тем спокойнее будет твое правление. Как князь ты можешь настоять на своем и приказать. Но приказом нельзя заставить любить или уважать. В лучшем случае тебя будут бояться. Но будешь ли ты счастлив, сынок, притесняя свой народ?

Пушьямитра поторопился возразить.

— Я и не думаю притеснять народ, отец мой. Подданные Махараштры процветают, и они одобряют меня. В целом. На мои юношеские выходки люди смотрят сквозь пальцы, вспоминая, что и сами были молодыми.

— Значит, ты не притеснял свой народ, — отозвался я. — А теперь постарайся поладить с министрами и твое правление будет удачным. Помни, что эти люди достойны уважения. Они лучшие в своем деле и прекрасные организаторы.

— Некоторые просто ловкие интриганы, — возразил Пушьямитра.

— Тогда зачем ты их держишь? Интриганам можно подыскать замену.

— Я понял вас, отец мой. И я буду много думать об этом. Благодарю вас за все, отец мой. А теперь, позвольте, я займусь массажем.

Я удивленно улыбнулся.

— Спасибо, сынок, но ты уверен, что ты в силах этим сейчас заниматься? Ты устал и расстроился, где ты возьмешь силы для массажа?

— Беседа с вами омыла родниковой водой мой усталый дух, отец мой, — когда Пушья доходит в разговоре до этой темы, я перестаю ему возражать, более того, я стараюсь свернуть разговор как можно быстрее. Нет, я понимаю, на востоке приняты высокопарные речи, но я-то воспитывался на западе!

Глава 12 Бедному жениться — ночь коротка

Аравийское море сменилось Лаккадивским. Мы шли приблизительно вдоль берега. Распорядок нашего дня устаканился настолько, что порой казалось, что мы шли в этом составе от самого Дубровника. С утра я медитировал, после этого Пушьямитра делал мне массаж, и мы шли завтракать. После завтрака мы с Милочкой отдыхали, а Пушья с Яношем подрабатывали матросами. Потом я заменял их обоих — силен мужик, не так ли? А они шли заниматься к Всеволоду. Правда, Сева не только учил, но и учился. Пушьямитра изучал боевые искусства с пятилетнего возраста, и у него было чему поучиться. Потом я проводил дневную медитацию, далее обед, послеобеденный отдых — на нем особенно настаивал Милорад, и снова работа под руководством боцмана. Вечером снова медитация, массаж, ужин, на этот раз сопровождаемый неспешным разговором. Честное слово, почти единственное время за весь день, когда нам удавалось спокойно поговорить! А на почитать вообще времени мало оставалось. Впрочем, почитать я и дома могу! А о чем говорить, если каждый день на горизонте одни волны?

Хотя здесь я приврал. Со дня отъезда из Мангалуру Пушьямитра при каждом удобном и неудобном случае рассказывал о Махараштре, о политике Бхарата в целом и Махараштры в отдельности, о Хайдарабаде и Карнатаке. И спрашивал мое мнение по всем вопросам. Видит бог, никогда не думал, что давать советы такое утомительное занятие!

Со мной Пушьямитра вел себя как почтительный сын — о таких я только читал в доисторической литературе, написанный в те времена, когда жанр «Фэнтэзи» еще не был отделен от жанра художественной прозы. С остальными членами нашей экспедиции — соответственно их рангу и возрасту. С Милочкой махараджа был еще почтительнее, чем со мной, с Яношем держался на равных. Ни я, ни он не заметили обычной в подобных случаях снисходительности. Со Всеволодом и Лучезаром он был почтителен и внимателен. Кажется, он так и не разобрался, кто из них выше рангом и на всякий случай был вежлив с обоими. С помощниками капитана Пушья вел себя гораздо более фамильярно и ни разу не поставил их в неудобное положение своей восточной вежливостью. А о грубости, с тех пор как нахамил мне там, в Бомбейском дворце, он вообще забыл.

К вечеру четвертого дня мы оказались напротив мыса Кумари. Когда Лучезар подошел ко мне с этим известием, я старательно работал со снастями — «Переплут» проводил какой-то маневр. Я окликнул боцмана.

— Радушка, подмени меня на минутку. А еще лучше запряги кого-нибудь другого.

Милорад театрально вздохнул:

— Слушаюсь, господин Яромир, — и взялся за снасти. — Эй, Драгушка, кончай драить палубу и бегом сюда!

Я взял предложенный мне бинокль и пошел на нос. Команда уже убирала блинд.

— Итак, Зарушка?

— Яромир, если мы пойдем прямо, то через пару дней придем к Шри-Ланке. А если возьмем курс на норд-норд-ост, то пойдем прямиком на Мадрас и дальше, на Мачилипатнам, о котором нам рассказывал махараджа.

— Господин Яромир, прикажите взять курс на Шри-Ланку, — раздался голос Пушьямитры. Я оглянулся. Нас с Лучезаром прочно обступили Джамиля, Пушьямитра, Янош, Всеволод и вся моя охрана. Ох, следующий раз распоряжусь сократить ее еще в два раза! — Когда еще удастся там побывать, — продолжил махараджа. — А я слыхал, что там есть на что посмотреть.

— Собственно говоря, с тех пор, как я услышал о цейлонском чае, я и сам мечтаю туда попасть, — признался я. — А ты разве не торопишься? — обратили внимание? Моя дань их восточной вежливости.

— Никогда себе не прощу, если из-за меня вы не сможете побывать на чудесном острове! — воскликнул махараджа, не поверив ни на миг, что я способен пренебречь своими интересами ради того, чтобы доставить его, куда он там на этот раз хочет на пару дней раньше. Впрочем, Пушьямитра и не пытался изобразить, что верит. Он просто соблюдал все правила вежливости, которые мог вспомнить. — Кроме того, я и сам бы с удовольствием побывал бы на Шри-Ланке, — искренне прибавил Пушьямитра.

— Не возражаешь, Милочка?

— Конечно, нет.

Я оглядел остальных. Янош явно был за, Всеволод предпочел бы, чтобы Лаккадивское море граничило бы с Адриатическим, и чтобы два дня пути было не до Шри-Ланки, а до Дубровника. Лучезар попытался принять вид исполнительного офицера. Правда, за время нашего близкого знакомства, он совершенно потерял квалификацию.

— В таком случае, идем на Шри-Ланку, господа. На старой карте я видел довольно крупный порт под названием Коломбо. Не знаешь, Митра, он до сих пор имеет место быть?

— Да, господин Яромир.

— Значит нам туда. Смотри, Зарушка!

Милорад подошел, чтобы хоть краем глаза взглянуть, куда нас еще морской черт понес.

— Что-нибудь не так, Радушка?

— Отнюдь, господин Яромир. Я просто хотел сказать, что слышал в последнем порту кучу сказок про Шри-Ланкийские бальзамчики.

Махараджа рассмеялся.

— Кончайте экспериментировать на собственном короле, господа! — (ого, школа Яноша!) — Пить стоит только Золотой корень, Женьшень и гандорему. Все остальное — более или менее хорошие заменители. Единственное, отец мой, если вы можете обходиться медитациями и не пить бальзамы, то уж лучше не садитесь на иглу. Потом трудно уйти в завязку!

— Что?! — изумился я, обалдело посмотрел на Пушьямитру, и расхохотался.

Янош ободряюще улыбнулся махарадже — интересно, когда они успели спеться? И объяснил.

— Сесть на иглу, Яромир, это значит привыкнуть к наркотическим веществам. А уйти в завязку означает покончить с дурной привычкой употреблять на завтрак не кофе, а кокаин.

74
{"b":"579413","o":1}