Супруги молча поощряли его, лаская обнаженную спину, целуя плечи и вылизывая шею. Балтазар боялся открывать глаза, если это сон или галлюцинации, то пусть они длятся подольше. Краем одурманенного счастьем сознания, он осознавал, что его мальчики не могут быть с ним сейчас. Мысль уплывала, и причины этой невозможности ускользали от демона, который впервые за долгое время был по-настоящему счастлив.

- Балти, - простонал Эл, - Бааалтиии…

Балтазар напрягся и распахнул глаза, что-то было не так. Его имя звучало непривычно. Затуманенным взором он окинул распластанных под ним супругов и похолодел. Одурманенная магией Иссинаваля память вдруг прояснилась, ударяя по вискам многотонным молотом. Северус. Люциус. А принцы мертвы. Но последняя мысль почему-то уже не вызывала беспросветную тоску, а заставляла оба сердца трепетать от надежды, от осознания, что это перерождение партнеров – их общий шанс на счастливое будущее.

- Простите меня, Ваши Высочества, - хрипло извинился Балтазар, отстраняясь. - Могу я узнать, что произошло?

Разочарование мелькнуло в глазах обоих юношей и пропало.

- Ты потерял сознание, а потом начал бредить, звал нас… ну, то есть не нас, а…

- Я понял, - криво ухмыльнулся демон. - Еще раз приношу свои…

- Эй, Балти, - Северус очень серьезно смотрел на него, - за что ты извиняешься? Ты скоро доведешь нас с Люцем до раздвоения личности. Не заставляй, будь так добр, собственных мужей чувствовать себя девицами легкого поведения, пьющими оборотное, чтобы удовлетворить клиента, потерявшего любимую супругу.

- Тхашш, не говори так, - Балтазар снова улегся сверху, придавив юношей своим весом, - я и сам не понимаю, что со мной происходит.

- Я хочу видеть нашу усыпальницу, - вдруг сказал Люциус, намеренно интонацией выделив слово «нашу». - И был бы благодарен вам, мои супруги, если бы вы оба перестали говорить о принцах в третьем лице. Если мы не хотим окончательно сойти с ума, то должны привыкнуть к мысли, что Эл и Мор – это Люц и Сев. И не надо говорить «когда мои принцы то, когда они сё». Лучше сделать вид, что мы с Северусом просто утратили память. Как после травмы или Обливиэйта. А то получается, что…

- Я понял, прости, Элли. Это я виноват. Совсем рехнулся за триста лет от тоски, - уже веселее улыбнулся Балтазар. – А в усыпальницу, - он чуть помрачнел, но быстро взял себя в руки, - можем и сходить. Все равно она уже утратила свою культовую ценность. Странно, что мне пришлось вернуться с вами домой, чтобы окончательно осознать это. Как гора с плеч свалилась.

Северус самодовольно ухмыльнулся:

- А я го-во-рил! - по слогам пропел он, поглаживая плечо своего демона. - Поднимайся, а то помолвку придется отменить по причине ее неактуальности в силу заключения… и подтверждения… полного магического брака между Люциусом Абрахасом Малфоем, Северусом Максиусом Принцем и Балтазаром Лиллианом Люцифером.

Высказавшись, Северус красноречиво двинул бедрами, намекая, что готов пропустить помолвку, перейдя сразу к главному блюду. Балтазара это несколько отрезвило, и он вскочил с кровати, запоздало обнаружив, что не одет. От слова «совсем».

- Когда это вы умудрились? - подозрительно спросил демон, рассматривая груду не вполне пригодной к дальнейшему применению одежды.

- Это не мы, - невинно улыбнулся Люциус. - Это ты приволок нас в спальню и хм… раздел.

- Я бы сказал – растерзал, - подтвердил Северус. - Мы даже не знали, где тут что. Спальня, судя по всему, на втором этаже.

- На третьем, - машинально поправил его Балтазар. - Я же не… - неуверенно спросил он, рассматривая алые метки, украсившие нежную кожу груди и плеч его мальчиков. Одежды на них было не больше, чем на нем самом.

- Хм… я же жив, - резонно возразил Северус. - Это значит, что ты не перешел… определенных границ.

Балтазар в одно короткое мгновение оказался у кровати, рывком вытащил из нее Северуса и принялся внимательно осматривать. Видимо, результаты его удовлетворили. Повторив ту же процедуру с Люциусом, демон с облегчением выдохнул:

- Слава Люциферу, научившему меня пользоваться сдерживающими рунами. Одевайтесь. Шкафы явно вас заждались, мои принцы.

- Чья это спальня? - поинтересовался Люциус, разглядывая необычное помещение.

- Была моя, но когда наш с вами брак перерос в настоящую триаду, она стала общей. А что, это не очевидно?

Комната действительно выглядела… эклектично. Она была условно разделена на две половины – «темную» и «светлую». Справа от широкой, низкой кровати ковер, гобелены и даже шелковые обои тонкой выделки были выдержаны в красно-коричневой гамме. Темную массивную мебель покрывала тонкая сложная резьба. В углу, на небольшой стойке, расположилось оружие – пара укороченных мечей, голубоватые лезвия которых были сплошь покрыты вязью рун, большой лук, богато отделанный колчан к нему, полный тонких, длинных стрел с черным оперением. Огромный гардероб тихо отворился. Оказалось, что пространство в нем магически расширено до размеров небольшой комнаты, сплошь завешанной разнообразной одеждой.

Слева все было с точностью до наоборот: светлая мебель, серо-голубая гамма обоев, гобеленов и ковра, невесомые, как будто развевающиеся на легком весеннем ветру кружевные занавески, скрывающие от глаз тоскливый зимний пейзаж за окном. Стойка с оружием здесь тоже присутствовала, равно как и небольшой шкафчик со стеклянными дверками, полный загадочных приборов, которые тонко позвякивали и вращались сами по себе. Исписанные летящим каллиграфическим почерком пергаменты были сложены аккуратной стопкой на высокой конторке и прижаты сверху массивным сапфиром размером с кулак. Тут же обнаружилась флейта в резном футляре и книжка с непонятными письменами. Видимо, способ переложения музыки на бумагу у эльфов и у людей разительно отличался.

- Чувствую себя любовницей, попавшей в супружескую спальню в отсутствие законной хозяйки, - проворчал Северус, заглядывая в шкаф.

- Я умею играть на флейте? - поинтересовался Люциус, открывая футляр с инструментом.

- Да, - коротко ответил Балтазар, направляясь к своему гардеробу, находящемуся не слева и не справа, а прямо напротив кровати, у стены, неподалеку от двери.