- Всеобщему благу, - усмехнулся Балтазар, вспоминая, сколько несчастий принесло смертным то, что стояло за этим словосочетанием. - А теперь?

- Трансформация «радости» в «священную борьбу» и «жертвы» в «стремление к самореализации, желание быть первым» усилила остроту «скипетра силы» и «кладезя памяти»…

- Превращая общественное благо в личное, все верно, Сириус. Всего лишь удлинить вертикальную черту «Вунжо», чуть исказить зигзаг «Ур» и… вуаля! Из радетеля за счастье всех, готового жертвовать собой, нести свет, радость и мудрость, наш Альби превратился в человека, которого интересует лишь сам процесс добывания благ, мудрости и силы. Потому, что он хочет быть первым, лучшим и самым умным. Для себя, любимого, для своего эго. Чувствуешь, Сириус?

- Да, Мастер, - кивнул Ученик. - Но ведь это означает, что директор… не виноват?

- Нельзя, мой юный друг, исправить кельтскую магическую татуировку без согласия ее хозяина. Думаю, наш Альби решил, что это сделает его сильнее, решительнее и могущественней. Он считал, что настолько чист помыслами, что никогда не забудет о счастье других, используя обретенное могущество… и не заметил, что идет по головам.

- Вы… Мастер, вы исправите татуировку, правда ведь?

- Одной правкой рисунка тут не обойтись, мой юный друг, - вздохнул Балтазар. - К сожалению, за многие годы наш Альби уже научился думать по-другому.

Сириус погрустнел.

- Что же делать, мастер?

- Воспитывать! - оскалился Балтазар. - А потом и рисунок можно поправить, закрепляя результат. Приступим.

В замкнутом помещении раздался первый щелчок кнута. Дамблдор, сжав зубы, подавил крик. Гел никогда не порол его так, что, казалось, все тело прошило молнией. Руки задрожали, но он решил стойко вытерпеть все до конца. Похоже, чертов демон прав, и ему не стоило исправлять рунный рисунок, любовно выбранный для него Геллертом тогда, в далекой юности, когда самым большим счастьем в жизни было засыпать под утро в крепких объятиях возлюбленного, насытившись его любовью, страстью, счастливым блеском синих глаз. Когда хотелось обнять весь мир, чтобы все на свете были счастливы так же, как он сам.

________________________________________________________

*СЕРВЫ (от лат. servus - раб) - в средневековой Западной Европе категория феодально-зависимых крестьян, наиболее ограниченных в правах: в переходе из одной сеньории в другую, отчуждении земель, наследовании имущества, свободе брака и др. (уплачивали особые поборы). К XVI в. сохранились лишь пережитки серважа.

Глава 100 Судьба мира и отдельно взятого демона

- Нет, Сири, резче замах! И не протягивай кнут, а то сдерешь кожу, и останется шрам. Ценного, красивого раба так можно повредить. Вообще, любой демон должен чувствовать кнут, как продолжение собственной руки. Это такое же, а иногда и более коварное и надежное оружие, чем меч. Смотри, - резкий, злой свист пыточного инструмента, и находящееся в специальной стойке копье оказывается в руках у Мастера. - Самый кончик оборачивается вокруг древка, и резким рывком на себя мы получаем его в руки. Попробуй.

Урок длился уже третий час. Наблюдая, со стороны, как Мастер полосует Альбуса, тот воет от боли, а спина его все равно остается целой, Сириус умолял показать ему, как это делается.

- Я могу сломать ему кость, а на коже же будет только красный след, как от не слишком сильного удара, - пояснил мессир, и Сириус понял, почему на нем после порки всегда все так хорошо заживало.

Он-то думал, что дело в демонической живучести. Вот и стал просить научить его владеть кнутом. Пусть и пробовать часть приемов пришлось на себе.

Спина была снова исполосована, но теперь юный демон четко осознавал зависимость болевых ощущений от способа замаха, движения кисти и наличия или отсутствия протяжки, сдирающей кожу.

- На сегодня хватит, - сообщил Балтазар, осматривая его спину, - а то уделаю тебя, как Альбуса. Но у того есть демон-партнер, пара глотков крови которого значительно облегчит его страдания, а ты еще молод для мгновенной регенерации, так что, - он помог Сириусу опустить руки и освободил их от цепей, - свободен. Нет, погоди. Ты сможешь перемещаться порталом?

Блэк чуть удивленно посмотрел на своего Наставника и кивнул. Ему и сильнее доставалось, бывало. И от отца, и от самого Балтазара.

- Отлично. Тогда бери Альбуса и неси в северное крыло, я пойду за Гелом. Следи за тем, чтобы «дедушка» не окочурился нам назло.

Сириус склонил голову в знак уважения и, аккуратно подняв в воздух истерзанное тело, повлек его, куда сказано. Пусть лечением Геллерт занимается, а рунной вязи Мастер уже придал исходную форму, добившись от Дамблдора искреннего раскаяния.

- Мессир, - стоило Балтазару войти в карцер, Низший, который ощущал боль партнера, как свою собственную, поднялся с колен и попытался прикрыть исцарапанные предплечья. Он уже знал, что Альбус жив, а это было главное.

- Как ты допустил такое, Гел? - требовательно спросил Балтазар. - Как? Исправить две руны из четырех! Ты сам перекосил поначалу чистую, светлую магию своего партнера! Он мог стать врачевателем, алхимиком, великим, по-настоящему Светлым волшебником! Его слушались бы животные, он мог бы добиться мира между волшебными народами! У него потрясающий потенциал. Это ты виноват. Ты старше, должен быть умнее, направлять, сдерживать, помогать.

- Если бы Их Высочества захотели завоевать мир, вы бы не помогли им? Если бы они были одержимы день и ночь, мучились, страдали… - решившись заговорить, Геллерт без страха смотрел в глаза Балтазару. Голос его звучал хрипло, но твердо.

- Я бы попытался направить их энергию в мирное русло, занял бы чем-нибудь менее… разрушительным.

- Я пытался. Но потом, решив, что если я возглавлю восстание, то все будет не так уж плохо… Но я слишком люблю Альбуса, мессир.

- И до остального мира тебе нет никакого дела. Магглы плодятся, маги вырождаются, вейлы и вампиры ушли в подполье, в Африке голодают, родовые знания вуду используются для наведения пошлой порчи. Нет ни погодников, ни предсказателей, Хогвартс учит глупым вещам. Магия крови под запретом, о ритуалистике помнят лишь в родовых мэнорах, да и то не все. О том, что этот мир – колония Темной Империи, вообще не вспоминают. Что ты делаешь, Гел? Ради чего? Альбус все равно несчастен, его мучает совесть каждый раз, как он «Ради общего блага» вынужден применять методы, не соответствующие его представлениям о Добре, - голос Балтазара стал мягок, как будто он говорил с неразумным ребенком. - Ты же демон, а пошел на поводу у партнера. Так нельзя, смертные живут одним днем и не видят дальше собственного носа.