- Вот тебе и Темное Высочество. И почему, интересно, Балти считает, что мы с тобой две королевы-девственницы, горящие праведным презрением к нему, недостойному?
- В некоторых вопросах наш супруг удивительно… наивен, - хмыкнул Мор, затягиваясь.
- Морри, скажи, а почему мы…
- Нет, Эл, не скажу. Это слишком долго объяснять. Да и несколько условий еще не соблюдены.
Скоро ты и сам все вспомнишь.
- Ты же научишь меня, Мор?
- Чему, моя звездочка?
- Всему.
Мор загасил сигарету и повернулся к смущенному Малфою.
- Белогривка, ты думаешь, я вот так останусь? Морнемиром?
- Нет?
- Конечно, нет. У нас времени – до первого луча солнца. Лес пробудил меня, потому что без накопленных мною знаний нам было бы весьма непросто справиться с Балтазаром. С инкубами шутки плохи.
- А… что же, ты… мы…
- Элли, мы завершим ритуал этой ночью. Видишь эти рубахи? Снять их сможет только Зар, перед тем, как овладеть нами. Раз мы с тобой в таких облачениях, значит, наш хвостатый настроен серьезно. Только чуть отдохнет, - Мор снова рассмеялся своим переливчатым, счастливым смехом.
- Я представлял тебя совсем другим, - признался вдруг Люциус. - А ты очень похож на Северуса.
- Элли-Элли, - как-то укоризненно покачал головой Мор. - Северус – это я и есть. Такой, каким был в шестнадцать. Ну, или был бы, если бы родился не во дворце Темного Короля.
- Расскажи мне, - попросил Люц. - Хоть что-нибудь… о нас.
Мор лукаво прищурился и разрешил:
- Спрашивай. Обо всем, кроме нашей смерти.
- О чем мы думали, когда отвергли Зара? Тогда, после свадьбы? Мы что, правда, считали его…
- Вот умеешь ты, Белогривка, неприятные темы выбирать, - нахмурился Мор, снова закурив.
- Я хочу понять. И почему Белогривка?
- Белогривка, потому, что твой тотем – Единорог.
- Тотем?
- О, Королева! Тотем – это животное-покровитель. У магов оно называется фамильяром. Что же до первого твоего вопроса… то Зар знает лишь свою часть истории.
- И какова же наша версия?
Морнемир удобнее устроил голову на животе все еще пребывающего в беспамятстве демона и вздохнул.
- Начну с самого начала. Когда-то давно, в одном из центральных покоев замка Темного Короля Перворожденных родился его третий сын…
Глава 50 Страсть, Запретный лес и дракон
П.А. Вся глава - НЦ. От начала и до конца. Интересной истории из прошлого не будет, по крайней мере, сейчас)
Но рассказать поучительную историю из жизни одного юного эльфа, отданного на растерзание страшному демону, Мору не удалось. Этот самый демон снова зарычал, как десяток голодных львов, и сбросил нахальных эльфов со своего живота. Темный снова рассмеялся и, быстро чмокнув Люциуса в розовые губы, утешил его:
- Ты все равно знаешь эту историю, я тебе уже ее рассказывал, после того, как мы в отсутствие Зара чуть не поубивали друг друга. Бой на мечах перерос в сумасшедший секс, а потом – в ночь откровений, так что вспомнишь, когда память вернется.
- Мор, так не честно! Вдруг она вообще не вернется, эта память?!
Черноглазый эльф запрокинул голову и расхохотался:
- Великая Праматерь, надеюсь, ты не забудешь всего, что говорил и делал, пока не помнил нашего прошлого! Сомневающийся в себе Эллеманил – это что-то! Кто, по-твоему, ТАК подготовил поляну к моему «совершеннолетию»? Стиль Балти – многолучевые звезды. Эл, ты никуда не делся, просто твое время еще не пришло. Все идет по плану, не переживай. Давай лучше займемся нашим Зарри, а то он скоро найдет способ освободиться. И, Эл?
- Ну, что еще? - раздраженно спросил обиженный Люциус, рассчитывавший на интересный рассказ (п.а. как и читатели, наверное).
- Ничего не бойся, Зар никогда нам не навредит. Даже если со стороны будет казаться по-другому.
- Ладно, - нехотя бросил Малфой. - Хватит болтать, ты же видишь – ему больно.
Соблазнительно улыбнувшись, Мор снова уселся демону на живот и страстно поцеловал все еще пребывающего в беспамятстве супруга, на что тот начал стонать и выгибаться, практически выворачивая из суставов запястья.
- Чшшш, Зарри, любовь моя. Все сейчас будет, Морри здесь, потерпи, мой огненный, - с этими словами эльф заскользил вниз по сильному телу демона, страстно обводя розовым язычком вздувшиеся от напряжения мышцы, напряженные соски, каменный пресс, подрагивающий от нетерпения член.
Огненные узоры вспыхивали под его губами, посасывающими головку и пробегающимися по всей длине. Тонкие, сильные пальцы нежно сжимали яички, посылая по напряженному телу волны сладкой, мучительной дрожи.
Люциус совершенно не собирался оставаться в стороне, а потому тоже склонился к напряженной, пахнущей мускусом плоти и, отстранив усмехнувшегося Темного, попытался вобрать все это немаленькое великолепие в рот. Конечно, у него ничего не вышло. Закашлявшись, юный экспериментатор получил понимающий, немного насмешливый взгляд темных глаз и решился попробовать еще раз. И еще. Сходящему с ума демону, похоже, нравилось – так выгибалась его спина, так нетерпеливо напрягались мышцы живота и приподнимались бедра. Дыхание Зара стало хриплым, стоны жалобными и одновременно очень… человеческими. Все меньше в них было животного рычания и воя.
