Рувен протянул руку, и его пальцы обхватили предложенную чашку. Жестянка в онемевших пальцах была теплой. К конечностям уже возвращалась чувствительность.

— Я ничего не понимаю. Что происходит?

— Я предложил Кровавому Грабителю запасы из наших резервов геносемени в обмен на твою жизнь, — Талос дал собеседнику осознать неимоверную ценность подобного предложения. — А потом я пришел освободить тебя или же перерезать тебе глотку, — признался пророк. — Твоя участь зависела от твоих слов. И я согласен с тобой в одном, брат. Я тоже устал просто выживать в войне. Мне хочется начать побеждать.

— Мне нужна моя броня. И оружие.

— Они уже в арсенале Первого Когтя.

Рувен сжал охватывающий шею железный ошейник.

— И еще это. Это нужно снять. Я не могу призвать свои силы.

— Септим его снимет.

Колдун усмехнулся. Звук определенно был болезненным.

— У тебя уже дошло до Септима? Когда я последний раз ходил по коридорам «Завета», тебе служил Квинт.

— Квинт умер. Ты уже можешь встать? Я тебе помогу, однако времени мало, и свет начинает причинять мне боль даже через шлем.

— Постараюсь. Но мне нужно знать, зачем ты меня освободил. Ты не милосерден, Талос. Не к врагам. Скажи мне правду.

Пророк вздернул бывшего брата вверх, приняв на себя большую часть веса Рувена.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал за спасение твоей жизни.

— Сделаю. Скажи, что.

— Очень скоро «Завету» придется лететь без навигатора, — голос пророка стал тише и мягче. — Мы снимем ошейник и восстановим твои силы, потому что больше никто не сможет этого сделать, Рувен. Мне нужно, чтобы ты перебросил корабль.

Тарина помассировала глаза пальцами, нажав так сильно, что увидела цветные пятна. С облегчением почувствовав, что зуд пропал, она подрегулировала прикрепленную к уху вокс-гарнитуру, дважды постучала по ней и убедилась, что та все еще так же бесполезна, как и последние несколько недель.

Последнее время ее ауспик не столько звенел, сколько булькал, ритмичная запись сканирования превратилась в неровное бормотание помех. Изображение на экране было таким же отчетливым, как и звук сканера — оно демонстрировало поток искажений, в которых не было никакого смысла.

Она знала причину помех. Все знали. Впрочем, это не помогало с ними справиться. Тарина повернулась на кресле.

— Смотритель Примарис? — позвала она через всю комнату.

Смотритель Примарис Матаска Шул подошла, храня строгое молчание. Тарина почувствовала, что за повышение голоса ее вскоре ожидает выговор.

— Да, сестра, — с преувеличенной заботой произнесла старая женщина.

Тарина ввела код перенастройки, после которого на дисплее ее сканера ровным счетом ничего не изменилось.

— Смотритель Примарис, простите, что вмешиваюсь. Я лишь хотела узнать, уточнили ли авгуры свои прогнозы относительно продолжительности этих помех.

Смотритель Примарис одарила ее улыбкой своих тонких губ.

— Солнечная буря создает проблемы для всех нас, сестра. Консилиум Примарис встретится с Десятым капитаном для третьего рассмотрения, когда прозвонит колокол. До тех пор доверяй себе и своим приборам, хотя сейчас они и могут быть слепы.

Тарина поблагодарила начальницу и вернулась к своей консоли. Находившееся в центре системы Виламуса солнце Вила, несомненно, было темпераментным благодетелем. Только-только начинался седьмой год службы Тарины в Смотрителях Виламуса, и это была уже пятая вспышка Вилы. Однако ни одна еще не длилась так долго. Прошлые периоды солнечной нестабильности завершались спустя несколько дней. Этот же продолжался уже третью неделю, и не было видно признаков спада.

Она пролистала архивные изображения яркого и горделивого пламенного сердца, находящегося в центре системы. На нескольких картинках из тех, которые были записаны спутниками крепости-монастыря перед потерей связи с поверхностью, солнце выбрасывало с поверхности огромные дуги туманной плазмы — гораздо выше уровня активности, типичного для солнечной вспышки.

Обучение Тарины было сконцентрировано на межзвездных операциях, поскольку она работала в командном стратегиуме крепости-монастыря. Она знала, на что смотрит, и хотя термин «солнечная буря» был вполне точен, это было не настоящее название феномена.

Коронный массовый выброс. Естественное явление, не совсем необычное для таких агрессивных звезд, как Вила. Как бы то ни было, оно разрушило наиболее чувствительную электронику крепости монастыря, а на поверхности планеты лучше было не появляться без усиленного антирадиационного костюма.

Впрочем, там ничего и не было. Собственно Виламус, крепость-монастырь Странствующих Десантников, являлся единственным жизненным центром на целом мире. Она родилась здесь и умрет здесь. Так было с ее родителями, и так будет с ее детьми.

— Сестра Тарина, — раздался голос с другого края основной консоли. Она обернулась и увидела, что в ее сторону смотрит Джекрис. Его капюшон был откинут, и было видно лицо, помятое многолетними тревогами и обилием улыбок. Ему было около пятидесяти, и он до сих пор не был женат. Он ей нравился, нравилось его отеческое лицо.

— Брат Джекрис, — говорила тихо, памятуя о том, что рядом Смотритель Примарис.

— Сестра, прошу тебя направить целевой провидческий импульс на восток по следующим координатам.

Она бросила взгляд на координаты, которые он переслал на ее монитор, и покачала головой.

— Мои приборы меня подводят, брат. С твоими не так?

— Пожалуйста, — сказал он. — Пойди мне навстречу.

Она ввела цифры, направив сфокусированный импульс ауспика в указанную область. На это ушла почти минута, поскольку тарелкам радаров на стенах крепости требовалось время на разворот и позиционирование. Когда замерцал символ «ГОТОВО», она ввела личный код.

Изображение поступило размазанным пятном бессмысленного вздора. В схемах ясности было еще меньше.

— Ничего не вижу сквозь бурю, — сказала она. — Прости, брат.

— Прошу тебя, — снова произнес он, и в его вежливом голосе послышалось нечто странное. — Попытайся еще раз.

Она послушалась — все равно ей больше нечем было заняться — и потратила несколько секунд, всматриваясь в итоговый объем таких же искаженных данных.

— Ничего не вижу, брат.

— Ты не взглянешь на мои результаты?

Она моргнула.

— Разумеется.

Джекрис передал на ее вспомогательный монитор несколько изображений, которые она прокрутила одно за другим.

— Видишь? — спросил он.

Она не была уверена. Казалось, на нескольких картинках в пустошах виднелось какое-то сооружение, однако помехи напрочь лишали возможности оценить его размеры, не говоря уж о том, чтобы сказать, было ли оно там вообще. В центре некоторых пиктов можно было разглядеть пятно чуть больше отпечатка большого пальца, практически теряющееся в неразберихе искажений.

— Не думаю, — призналась она. Тарина передала их на основной экран, вводя запрос на распознавание образов. Совпадений не нашлось. — Это призрак сканера, брат. Я уверена.

Однако она бросила взгляд на Смотрителя Примарис. В случае сбоев ауспика о подобных случаях необходимо было сообщать.

Джекрис кивнул и, подняв руку, подозвал старшую.

Тарина сфокусировала на этом месте еще один запрос, максимально сузив импульс ауспика. Конечное изображение было не лучше, чем все остальное, что она делала за эти недели, и на нем вообще не было следов призрачного образа. Будучи старшей из присутствующих мастеров по провидению, она запустила удаление предыдущих данных из памяти сканера и установила все элементы полного провидения на самостоятельную работу. Движение, температура, признаки жизни — все. Один за другим они выдавали: отрицательно, отрицательно, отрицательно.

Все, кроме самого последнего.

— Я… у меня есть показание, — сообщила она. — Замечены следы железа, двести шестьдесят километров к востоку от стен крепости.