Если бы кузнец варпа ещё мог улыбаться, как раньше, то обязательно бы так и сделал. Это действительно было его величайшим творением.

Не переведено.

Сполохи света в окутанных дымом руинах означили присутствие вражеской пехоты. Миг спустя росчерк ракеты устремился к «Хищнику» Железных Воинов. Скользящий удар пришелся в башню. Расположенные под углом бронепластины поглотили силу взрыва, через мгновение ракетомет танка выплюнул залп зарядов с противопехотными боеголовками. Серия взрывов — и защитники уничтожены. Демоны, заключенные в танке, захихикали, когда гусеницы проложили свой путь по обугленным телам Имперских Гвардейцев.

Командир танка был ветераном и за тысячи лет Бесконечной Войны сросся со своей машиной.

Тактика лоялистов была ему понятна: пехота, теперь искавшая спасения в ненадежных укрытиях развалин, пыталась скоординировать свои действия с бронетехникой, должно быть, находившейся где-то неподалеку.

Когда «Хищник» Железных Воинов обогнул угол, Командир вознес хвалу Разрушительным Силам: силуэт вражеского танка заполнил прицел. Это не были грубые очертания «Лемана Русса». Это был лоялисткий «Хищник», похожий на тот, которым сейчас управлял Железный Воин. Зайдя с фланга, сын Пертурабо получил возможность нанести удар по уязвимой корме противника.

Командир уже предчувствовал скорую победу, а демоны, населявшие прицельный механизм, уже кричали в предвкушении смерти соперника.

Когда палец проклятого Императором уже приблизился к кнопке «Огонь», танк сотрясся от мощного удара, оплавившего башню и смявшего лазпушку. Демоны завопили от боли, командира же ударило о корпус. Но зрение его затемнилось лишь на короткий момент, ведь он был сверхчеловеком, воином Хаоса.

Из бокового ответвления улицы появился «Хищник» Космодесанта, готовящий смертоносный выстрел. Видимо, он был уверен, что цель, лишенная оружия, не сможет оказать сопротивление.

Но танк Железных Воинов был далеко небеззащитен. Демоническая сущность, до этого таившаяся внутри машины, с ревом вырвалась наружу, преображая саму материю стального левиафана. Практически уничтоженная лазпушка приняла свою прежнюю форму, разорванные кабели питания сами присоединились к орудию. Вновь обретя контроль, командир самопроизвольно нажал на кнопку спуска. Добела раскаленное копье света устремилось из демонически перекованного ствола к тому месту, где соединялись башня и корпус вражеского танка.

«Хищник» Космодесанта потонул в ослепительной вспышке взрыва боеприпасов. Башня отлетела на десятки метров, корпус разлетелся, разорванный на множество частей.

Выкрикивая безумную молитву во славу Темных Богов, командир повернул орудие обратно и навел прицел на корму второй вражеской машины. Башня другого танка поворачивалась, и чуть больше чем через секунду дула двух лазпушек уже смотрели друг на друга

Железный Воин не был намерен давать шанс противнику. Нажав на "огонь", Нажав на спуск, командир вписал очередное убийство в свой длинный список.

Теперь путь вперед был свободен, и еще один гарнизон падет перед мощью Железных Воинов!

Он вертел в руках шлем. Это был прототип конструкции Мк-VI из последней поставки с Марса, окрашенный в насыщенный кровавый багрянец — цвет переродившегося Легиона. Линзы поблескивали, словно изумруды, глядя на него с угрожающим прищуром.

Он перевернул шлем и установил его на подготовленную раздвижную подставку, которая подстроилась под вес и форму шлема, охватив его и зафиксировав. Он потянулся за своим электростилусом и вынул его из штатива. Указательный палец коснулся активационной руны, и стилус начал вибрировать с глухим гудением. Он поправил шлем свободной рукой, повернув его так, чтобы получить наиболее удобный доступ к вогнутой внутренней поверхности. Тонкий наконечник из искусственного алмаза опустился на гладкий, лишенный украшений металл.

Он остановился.

Он отвернулся и бросил взгляд на ритуальное изображение Октета, закрепленное в тени маленького алькова напротив угла, где слабо горела курильница. Казалось, пламя меркло, а температура понижалась. По стенам пополз иней. Сама тьма пришла в движение, корчась и разрастаясь.

Отростки теней потянулись вперед, слепо нащупывая путь. Они пробирались сквозь стены, ползли по полу и потолку. Один из них прикоснулся к нему. Касание было холодным как лед. Мрак смыкался, окутывая облаченное в рясу тело.

Он ощутил на шее дымное дыхание, от которого исходил смрад извращенных кошмаров и гниющей плоти.

Ползучая тьма начала нашептывать ему, дюжина безумных голосов сливалась в один. Из ушей потекла кровь. Стилус задергался в руке.

Он беседовал с посланцем Изначальной Истины. Были принесены клятвы. Снова пролилась кровь.

Прошел час. Быть может, больше.

Наконец ад отступил, отпустив его и скользнув обратно за истончившуюся пелену реальности. Курильница вновь ожила, пламя затрещало, и комнату опять озарил тусклый свет. Мардук вздрогнул и выпустил стилус. Руку свело мучительной судорогой. В сущности, у него болело все тело.

Он посмотрел на шлем, все еще покоившийся в объятиях раздвижной подставки. Вогнутую поверхность покрывала мелкая клинопись. Не осталось ни единого нетронутого сантиметра.

Почерк принадлежал не ему.

— Да будет так, — произнес он.

Тяжеловесные шаги замерли возле временной камеры. Для кандидата настало время суда. Он сидел на полу, скрестив ноги и выпрямив спину. В таком положении он провел большую часть дня. За это время тело залечило самые скверные из ран, нанесенных ему братьями.

Кандидат поднял голову и увидел в закрытой двери камеры собственное отражение. Несмотря на усовершенствованную трансчеловеческую физиологию, его лицо до сих пор испещряли лиловые кровоподтеки. На щеках и губах сухими струпьями запеклась кровь. Как и у всех, рожденных под недремлющими светилами Колхиды, его кожа была смуглой, а радужки темными. Взгляд налитых кровью глаз был мрачен.

Ему было известно, что его лицо более широкое и крупное, чем у неизмененных людей, которые теперь казались странно хрупкими и тонкими. В отличие от большинства воинов Легиона, он все еще смутно помнил, как выглядел до своего перерождения в более возвышенном облике. Он полагал, что со временем также забудет о своей жизни в храме до вступления в XVII Легион.

С него сняли доспех. Когда-то тот был цвета серого гранита, однако теперь имел красный оттенок застывшей крови — в честь почитаемых Гал Ворбак. О, если бы увидеть то, что узрели они…

Его размышления прервались, когда замки камеры открылись, и раздался скрип металла. Дверь широко распахнулась, и в помещение, пригнув головы в шлемах, вошли двое ветеранов в багряных доспехах. Их тяжелая броня была увешана талисманами и исписана колхидской клинописью.

Разумеется, он их узнал. Это были воины Бел Ашареда. У них за плечами было на полтора столетия больше войн, чем у него.

Они держались со сдержанной агрессивностью, сжав перчатки в кулаки. Было очевидно, что им хочется порвать его на куски. То, что они еще так не сделали, было… неожиданно. Их что-то удерживало.

— Ну? — произнес он.

— Встань, Мардук, — сказал один из них. Решетка вокса превратила голос в гортанное звериное рычание.

— Зачем? — спросил он. — Что меня ждет?

Он успел заметить начало удара, однако не стал уклоняться. Тот попал в висок и жестоко швырнул его на беспощадную металлическую стену камеры. Мардук рухнул на пол, по его лицу потекла горячая кровь. Он ощутил на губах ее вкус.