— Они стреляют из тяжелого болтера, — сказал в вокс Сайрион, когда его авточувства преодолели пылевую завесу, — он за стеной слева.

— Сар Зел, — снова произнес Талос.

Лазпушка втянула последнюю порцию энергии, прежде чем с ревом выпустить в коридор безудержную мощь сине-белого импульса. Лазпушка сделала последний вдох и выплюнула в коридор неудержимый поток бело-голубой энергии с неблагозвучным «фрррм». Острый кинжальный луч, яркий подобно солнцу, прожег насквозь каменную стену и проделал дыру в теле укрывшегося за ней воина.

— Они больше не стреляют из тяжелого болтера, — отметил Сайрион.

— Пока его не подберет кто-нибудь еще, — ответил Талос, — еще залп, и идем врукопашную.

Лазпушка дергалась в руках Сар Зела, грохоча и испуская пар с каждым выбросом энергии. Очередной противник вдалеке рухнул оземь, гремя закованными в керамит конечностями.

Первый Коготь обнажил клинки и бросился бежать.

Тремя минутами позже они уже неслись сломя голову навстречу другому вражескому отделению. Другой Коготь был зажат в дальнем конце тренировочной комнаты и ожесточенно перестреливался с имперскими космодесантниками.

Талос пригнулся и прислонился к стене, поднимая болтер. Там, где сыновья Жиллимана действовали с идеальной слаженностью и эффективностью, Первый Коготь демонстрировал жалкое подобие дисциплины. В этот раз Талос не отдавал приказа открыть огонь — этого не потребовалось. Их болтеры хрипло рявкали безо всякого единства, каждый вел огонь по своей цели. Тем не менее, из семи оставшихся врагов трое полегли, поверженные шквальным огнем.

Четверо имперских космодесантников встретили новую атаку лицом к лицу, половина отделения ответили нечеловеческой точности огнем. Их броня была смесью серого и зеленого, на наплечниках красовались серебряные орлы.

Сар Зел высунулся из-за угла и единственным выстрелом, способным взорвать танк, испарил тело сержанта ниже пояса.

Осталось трое.

— Я помню этих ублюдков, — Сар Зел опустил пушку, стряхивая каменную крошку с силового кабеля. Обжигающий сжатый воздух, способный испарить кожу при прикосновении, шипящим облаком вырвался из громоздкого генератора оружия.

Талос тоже их помнил. Серебряные Орлы и Орден Авроры нанесли удар Восьмому Легиону серией точечных атак всего несколько лет назад.

— Нам нужно разобраться с ними по-быстрому, — сказал по воксу Ксарл, убирая разряженный пистолет в кобуру и включая цепной меч, — кто со мной?

Сар Зел тряхнул головой.

— Погоди секунду.

Он снова приготовился, поднимая орудие и прячась за углом, пока Первый Коготь прикрывал его огнем. Лазпушка с резкой отдачей испустила пучок неистового света. Он пронзил одного из имперских воинов, уничтожив его голову, плечи и грудь.

Осталось двое.

— Готово, — произнес он, опуская перегревшуюся лазпушку. Ствол скоро нужно будет поменять — силовые элементы на нем не выдерживали напряжения.

Воины Первого Когтя бросились вперед как один, пронзая цепными мечами керамит и стреляя в упор. Победителями вышли Ксарл и Талос: первый обезглавил врага, второй сорвал шлем со своего противника и угостил его выстрелом из болтера.

Рассеченный надвое выстрелом из лазпушки сержант все еще был жив. Он пытался ползти по земле, волоча свое безногое тело. Сайрион и Ксарл окружили его и смотрели вниз с ухмылками.

— Не время для игр, — пригрозил им Талос.

— Но…

Громыхнул пистолет Талоса. Голова сержанта взорвалась, осколки шлема забарабанили по наколенникам и сапогам.

— Я сказал — не время для игр!

Первый Коготь пробирался по помещению через обломки тренировочного оборудования к спасенному ими отряду. В живых остался только один воин. Он сидел, сгорбившись, среди тел своих братьев и собирал с них оружие, боеприпасы и всевозможные безделушки.

— Сержант, — поприветствовал его Талос.

Легионер втянул воздух сквозь зубы, забирая цепной топор из безжизненных пальцев воина. Он выбросил сломанный болтер и украл другой у следующего трупа.

— Сержант, — повторил Талос, — время не ждет.

— Больше не сержант, — Повелитель Ночи поставил ногу на спину сраженного воина. С помощью топора он отделил голову от тела и снял с нее шлем. — Проиграл дуэль Зал Харану.

Он водрузил шлем себе на голову и загерметизировал замки на горжете.

— Теперь у меня шлем Зал Харана, а он сдох. Все на круги своя.

Воин долго смотрел на них, пока крепость не вздрогнула до самого основания.

— Первый Коготь, — произнес он, — Ловец Душ.

— Узас, — обратился к нему Талос. — Нам надо уходить.

— Хмм, — прохрипел он, не обращая внимания на капающую с уголка рта слюну. — Очень хорошо.

Он все еще спал.

Он не думал ни об иглах, бравших анализы крови, ни о том, что его череп вскрыт, а лезвия терзают обнаженный мозг. Его мысли блуждали во временах давно минувших, когда десять тысяч лет назад враги пришли на Тсагуалсу, неся наказание за столь многие грехи.

Спустя час после того, как небо затронули первые всполохи огня, Талос был вынужден признать, что уже устал.

Вокс не переставал сыпать жуткими отчетами: об обрушивающихся под натиском артиллерии стенах; о рвущихся внутрь крепости танках; о десантных капсулах, падавших в крепостной двор и изрыгавших сотни вражеских отделений.

Он потерял связь с флотом на орбите; пробивались лишь бессмысленные обрывки ругательств и вопли. Он даже не был уверен в том, что «Завет» остался на орбите.

Первый Коготь быстро отказался от идеи нестись через всю крепость напрямик. Они передвигались по второстепенным коридорам, вентиляционным шахтам, тоннелям для рабов и обслуживающего персонала, чтобы миновать врагов, наводнивших небеса их мира. Те немногие вокс-сообщения, что несли в себе какой-то смысл, доносили о весьма мрачных картинах. Потери были более чем серьезными. Находившиеся на поверхности планеты силы легиона подверглись истреблению. Отделения вражеских космодесантников сражались с эффективностью невиданного доселе масштаба.

Когти легиона наперебой кричали о вражеских солдатах, которые ужасающе часто объединялись со своими сородичами и штурмовали главные залы превосходящими силами, вынуждая защитников в смятении отступать.

Каждую контратаку Повелителей Ночи встречали волны подкреплений — имперцы организованно отступали к запасным оборонительным позициям, где их поджидали только что приземлившиеся братья.

Отделение задержалось в воздуховоде, где им пришлось пригнуться и ползти на четвереньках. Картинка на ауспике Сайриона то сбивалась, то вновь обретала четкость.

— Мы заблудились! — пробормотал Ксарл. — Проклятые тоннели для сервиторов! Нам стоило идти по главному вестибюлю.

— Ага. И сдохнуть, как остальные? — спросил находившийся позади него Сар Зел. Он тащил за спиной лазпушку и старался быть максимально аккуратным с древним оружием. — Спасибо, я предпочту безумию здравый смысл. Я хочу выжить и сражаться там, где у нас есть шанс на победу.

— Это как бороться с инфекцией, — Талос выдохнул в вокс, — или смертельной болезнью. Они повсюду. Едва мы что-то предпринимаем, как они уже знают, что нам лучше всего противопоставить. Они изучили нас, прежде чем атаковать. Вся операция была спланирована вплоть до мельчайшей детали.

— Кого мы убили первыми? — спросил Сар Зел.

— До Серебряных Орлов? Те, что в зеленой, как родарское небо, броне — Орден Зари. Мы сражались с ними у Спансрича. Остальных я просто не знаю, — признался Талос. — По воксу звучат имена, которых я никогда не слышал: Новадесантники, Черные Консулы, Орден Генезиса. Названия Орденов, чьи владения мы десятилетиями карали и грабили. Вот что предчувствовал наш отец перед своей смертью. К нам пришла расплата за все грехи, как и к нему.

— Неважно, — перебил его Ксарл, — они все — Ультрадесантники. Они умирали в Великой Войне. Они умрут и сейчас.