Кстати, если вы думаете, что это какая-то метафора или там чего — так это вы зря так думаете. В тропосфере планеты Москва можно дышать. Потому что там есть кислород неорганического происхождения, температура где-то минус двадцать и давление примерно в полторы атмосферы. Ну и гравитация там раза в три превышает земную, не без этого. Но если в скафандре с гравикомпесатором, то можно откинуть шлем и вдохнуть полной грудью. На всю жизнь запомните, это я вам гарантирую. Почему гарантирую? Потому что знаю. Мы на Москве предвыпускную практику проходили. У КОМКОНа в атмосфере этой милой планетнки была база, называлась "Колитвино-4". Потом её оттуда убрали, куда — не знаю. Но это был один из крупнейших комконовских узлов связи. Мы там месяц стажировались. Нудятина была страшная, а никаких развлечений нам не полагалось. Вот и маялись дурью. Например, дышали местной атмосферой на спор. Рекорд был семь вдохов, после чего героя унесли в обморочном состоянии. От вони. Атмосфера там воняет так гадостно, что до сих пор как вспомню — так вздрогну.
Ну да, я тоже дышал. Два раза вдохнул, спёкся, проиграл приятелю редкий кристалл голубого циркона с кометы Аспарагус. Да я тогда бы всё что угодно отдал, лишь бы только это больше не нюхать. И потом мне ещё неделю эта вонь везде чудилась. Есть ничего не мог, от запаха еды клинило — казалось, к ней эта вонь примешана. От воды даже пахло. Да что там — себе подмышку понюхаешь, чтобы понять, пора в ионный душ идти или не надо, и кажется, что на коже какой-то след остался этого самого... В общем, извёлся я страшно. Зато к сдаче практического задания подготовился хорошо, потому что не отвлекался на всякую ерунду. Так что и в этом была своя объктивная польза. Диалектически происходящая от законов исторического развития, как непременно добавил бы академик Улитнер. И был бы прав, пёс его дери, потому что куда не кинь — всюду они, эти самые законы, чтоб им ни дна, ни покрышки.
Что-то я опять про своё. А надо бы про арканарцев.
На чём я остановился? На Его Величестве Пице Шестом и его коронных приёмах.
Так вот, у Его Величества Пица Шестого, кроме идиотизма и фаворитизма, была ещё и третья коронка — отношения с народом. Не то чтобы король его любил, нет. Но он очень внимательно относился к простолюдинам, к их нуждам и чаяниям. В особенности ежели они в чём-то входили в противоречие нуждам и чаяниям аристократии.
А противоречили они им, благодаря усилиям предшественников Пица Шестого, очень сильно. И это было достижением, которым династия могла по праву гордиться.
Впрочем, всё дело было именно в праве. Точнее, в правах.
Во времена завоевания Запроливья Эсторская империя была уже не на пике могущества, но всё ещё очень сильна. Основанием её силы было не столько железо и золото, сколько пергамент. То есть тома Эсторского Кодекса — свода имперских законов. Каковые шлифовались столетиями и были рассчитаны на поддержание огромной децентрализованной империи, объединяющей разные народы. Их целью было максимально возможное смягчение любых противоречий — начиная от национальных и кончая классовыми. В частности, они исчерпывающим образом трактовали взаимные обязательства всех социальных слоёв — начиная от самого Императора и кончая последним рабом. Важно, что обязательства были именно взаимными, и у всех были какие-то права, нарушать которые было чревато. Например, владелец раба не мог его убить или искалечить по своей прихоти: он должен был его судить, и на суде обязательно присутствовали два имперских чиновника, знающих законы. Крепостные не могли быть обложены повинностями такого размера, которые не позволяли бы им вести собственное хозяйство. В случае засухи или других бедствий повинности уменьшались или отменялись государственными указами, а во время войн или вооружённых конфликтов господин должен был предоставлять крепостным защиту и защищать их имущество и жизнь как свою. И так далее — система была чрезвычайно сбалансированной.
Но классовый мир не соответствовал целям и задачам арканарских королей, стремящихся к построению централизованного абсолютистского государства. Аристократия была для них не естественной частью управленческой системы, как для Эсторской Империи, а конкурирующей силой. Поэтому арканарские короли всячески стремились к тому, чтобы баронов припекало снизу. То есть — со стороны рабов, крепостных, а также и свободных простолюдинов.
Это и было достигнуто. Всего-то за триста местных коротких лет.
Сначала арканарские величества взяли сторону крепостников и рабовладельцев, которым эсторские законы мешали самоуправствовать и выжимать соки из подвластных людишек. Пиц Третий ликвидировал систему эсторского правосудия, заменив её на двухинстанционный коронный суд для благородных и окружные суды для лично свободных. Право же судить и чинить расправу над лично зависимыми он передал их владельцам, дав им право осуществлять так называемый "домашний суд". Он же подписал проект закона "Об одушевлённом имуществе", предоставленный ему несколькими влиятельными аристократами, согласно которому рабы стали рассматриваться как находящиеся в собственности животные. То есть с ними можно было обращаться как угодно — хоть есть живьём — просто по личной прихоти владельца.
Его сын и преемник, Пиц Четвёртый, продолжил дело отца, выпустив указ "О подлом сословии", в котором существенно расширил права господ относительно крепостных. Насколько расширились эти права в реальности, свидетельствовал случай с бароном Энтео, которому Его Величество нанёс краткий визит в ходе инспекционно-ознакомительной поездки по северу страны. Барон, желая угодить высокому гостю, лично пошёл на скотный двор, чтобы выбрать самую жирную свинью для вечернего пира. Все свиньи оказались, на его взгляд, слишком тощими. Разгневавшись, он приказал главному скотнику живьём скормить самой большой свинье своих детей. Скотник ослушался приказа — перед тем, как отдать свинье своего пятилетнего сына, он его задушил. Барон собрался было запытать несчастного, но вспомнил о присутствии Его Величества, и решил не самовольничать, а спросить совета у самого источника права — что делать с подобным преступником. Король, услышав эту историю, сказал, что с точки зрения государственных законов скотник совершил два тягчайших преступления — ослушание воли хозяина и убийство. Его Величество выразил также мнение, что совершённое тянет на квалифицированную казнь четвёртой или даже третьей степени, однако, проявляя монаршее милосердие, предложил просто повесить негодяя. Барон Энтео подчинился монаршей воле, повесив скотника за ногу, а к его рукам, связанным за спиной, приказал подвесить тушу пресловутой свиньи. Королю это понравилось, и он с тех самых пор ссылался на этот случай как на пример удачного сочетания исполнительности и разумной инициативы... Что касается лично свободных простого звания, то всё тот же Пиц Четвёртый издал целый ряд законов и ордонансов, направленных на то, чтобы их дополнительно притеснить или хотя бы унизить. Так, подписывая обширный ордонанс "О благопристойном поведении простолюдинов в столице", он лично внёс туда множество поправок. Например, дополнил правило о приветствовании дворянина поклоном и обнажением головы требованием, чтобы головной убор простолюдина непременно коснулся бы земли. Верховный судья королевства, с которым Его Величество обсуждал документ, осмелился заметить, что улицы столицы утопают в грязи и нечистотах. На это король заметил, что грязь и нечистоты порождают прежде всего низшие сословия, которые и есть источник всяческой грязи и мерзости. Так что будет справедливо, если они понесут хоть малое наказание в виде измаранной шляпы. Вскоре скучная жизнь бедных столичных дворян пополнилась новым развлечением — подловить возле грязной лужи или сточной канавы прилично одетого прохожего и заставить его кланяться как положено, потешаясь над попытками простофили сохранить свой головной убор чистым.
При всём при том не нужно думать, что Его Величество был садистом или ненавидел народ. Он действовал из рациональных соображений: развращал баронство и разжигал ненависть тяглового сословия, которой потом можно было бы воспользоваться для давления на аристократию. Так сказать, грунтовал холст под картину, которую предстояло писать его потомкам.
