Я почувствовала себя обедом и, стараясь не перейти на крик, позвала Эсту. Пантера, впрочем, не появилась, но и гостья близко ко мне не подходила. Только кружила вокруг и время от времени выполняла свой коронный трюк с закидыванием головы на спину и оглушительным стрекотом.

Дожидаться наступления темноты в компании неизвестного мне хищника было все-таки безумием, поэтому решила идти дальше. Шумная гостья побежала по тропе вниз. Почему я пошла за ней, ответить не берусь. Скорее сработал рефлекс догонять то, что от тебя убегает. Осмотрелась внимательнее по сторонам и пришла к выводу, что мне все равно в какую сторону идти. Только выбрала цель без долгих раздумий и внутренних метаний. Я решила продолжить поиск. В голове стало пусто, мысли если и мелькали, то не задевали моего сознания, я не задавалась вопросом, куда мне идти, и не запоминала дорогу, чтобы вернуться. Будет ли вообще у меня такая возможность? Просто шла по тропе, почти не различимой среди камней, иногда совершенно исчезающей под ногами. Но горы сами вели меня. Или что-то во мне, чему было открыто другое знание.

А потом пришло понимание, что моя задача не в физическом путешествии куда-то к неизвестной цели. Ведь таинственный учитель наверняка мог перемещаться в пространстве, как и многие маги в этом мире. И если я не знаю в каком направлении двигаться, значит цель в другом. Мне нужно было совершить долгий изнуряющий путь, чтобы осознать, что для того, чтобы найти ответ, не обязательно куда-то идти.

Мы почему-то ценим только то, что нам дается тяжелым физическим усилием. Усилие умственное не вызывает судорогу мышц тела, скорее требует полного расслабления и отдыха. Из-за чего и возникает обманчивое впечатление, что подняться в гору больший подвиг, чем взлететь над горой силой духа. Мы так привязаны к своему телу, что даже в мыслях себя от него не отделяем.

Как только я осознала, что цель все время перемещалась вместе со мной, куда бы я ни шла, то остановилась и удобно расположилась в том месте, где меня настигло это знание. Я приготовилась ждать.

Лучшего места для отдыха было не придумать. Уже давно на моем пути попадались приземистые сучковатые деревья. Со стороны ветви смотрелись не особенно привлекательно. Но наступила пора цветения, и многие из них светились мелкими белыми цветками. На склоне, который меня приютил, росло не больше десятка довольно старых, судя по кряжистым стволам, олив. Когда я направилась к ним, мелькнула мысль, как жаль, что цветы так малы и не особенно красивы. Но стоило оказаться под усыпанной белым цветом низкой раскидистой кроной, и я поразилась, какая здесь царила красота и гармония. Деревья только со стороны выглядели, как растрепанная метелка. Здесь, среди цветущих ветвей, царил покой и свой собственный мир, не видный со стороны и отгороженный от посторонних. Деревья словно пригласили меня к себе в гости и дали приют и защиту. Я впервые поняла рассказы эльфов, описывающих дух древесных долгожителей и свою любовь и уважение к ним. Это не было видением, мои глаза не отмечали никаких изменений в пространстве, но другое внутреннее зрение, скорее просто знание, сообщило мне, что добрый дух оливковой рощи рад моему присутствию.

Я растворилась в окружающей природе, в шуме чуть ощутимого ветра, в стрекотании насекомых и голосах птиц. Свет уходящего за горную гряду солнца освещал ветви снизу, создавая поразительный эффект замкнутого пространства. Мое внимание больше ни на чем не концентрировалось, поэтому я не сразу поняла, что напротив меня на земле сидит незнакомый мне взрослый орк. Прямой и одновременно расслабленный в непринужденной позе безмятежного спокойствия. Улыбающийся взгляд ярко-желтых глаз, словно они светились изнутри, привлек наконец мое внимание, никакие эмоции меня не всколыхнули, словно я наблюдала сон, а не реальность. Я поняла, что цель достигнута, и приготовилась слушать.

Во сне, зеркале, в воде пребывает мир. Чтобы убрать мир, который снится, нужно не спать. (Гуань Инь Цзы)

Живым и переменчивым у видения были только глаза. С внимательным и окутывающим теплом взглядом. Орк не нарушал молчания и явно не тяготился им. Во мне промелькнуло удивление и необъяснимая радость, затем установилось полное внутреннее безмолвие. Даже обрывки воспоминаний больше не беспокоили мое восприятие. Я услышала голос:

— Ты хотела видеть меня. Можешь спрашивать.

Это оказалось самым трудным. "Что спрашивать?" Я изменилась за этот долгий день. Все, что казалось раньше таким важным, исчезло, как после хорошего сна исчезают казавшиеся неразрешимыми проблемы. У меня не было вопросов. А если какой возникал, то виделся мне простым и наивным. Или следом за вопросом я находила внутри себя ответ. Спрашивать, почему я запуталась со своей личной жизнью, было глупо. Я и сама знала, как это произошло. Вопросы "есть ли жизнь на Марсе?" и прочие глобальные вселенские проблемы выглядели здесь довольно неуместными. Какие ответы я хотела услышать? Чтобы задать вопрос, нужно знать, что спрашивать, но это сразу же предполагает, что я знаю ответ. Иначе откуда мне известен вопрос? А если ответ известен мне самой, может логичнее у себя и спрашивать?

Орк улыбнулся:

— Ты права. Если хочешь что-то узнать, нужно попробовать. Действие, даже неверное, даст ответ.

— Это правда, что наша судьба уже написана?

— Ты знаешь разницу между словом "правда" и словом "истина"? Не нужно отвечать, лучше подумай об этом. Скажу лишь, правда в том, что время течет в обоих направления. Да, для того, кто может смотреть против потока, все уже было, но истина в том, что будущего здесь еще нет, и мы пишем его каждое мгновение своей жизни. Мы — смертные существа. Никто не может сказать, что он умирает, потом стареет, затем встречает свою юность, впадает в детство и рождается в никуда. Для нас Вселенная — реальность нашего восприятия в данный момент времени. В какую сторону потока смотреть, каждый выбирает для себя сам.

— Если я думаю о прошлом, меня нет в настоящем?

— Это иллюзия. Ты обманываешь себя, погружаясь в воспоминания, если отказываешься воспринимать себя в настоящем. Время создается каждое мгновение нашей жизни. Это всего лишь наше восприятие настоящего. В действительности существует только то, что ты чувствуешь в данный момент. Любое воспоминание прошлого, твоих переживаний и впечатлений, это твои чувства в данный конкретный момент времени, а не то, что ты пытаешься выловить из памяти. Поэтому прошлое можно изменить. Правильнее сказать, можно изменить свое отношение к прошлому. Но некоторые так упорны в своей внутренней слепоте, что цепляются за воспоминания, день за днем восстанавливая их заново в своем текущем мгновении, и отказываются видеть, что прошлого нет, а есть только настоящее, в котором они себя не осознают. Поэтому можно сказать, что их в настоящем нет. Тоже происходит с глупцами, устремленными в будущее. Погружаясь в мысленные проекты, они не замечают, что живут в настоящем ожиданием. Любое планирование будущего происходит в настоящем. Нужно осознавать это.

— Мы — смертны. Что происходит за порогом жизни?

— Кто среди живых может сказать, куда идут умершие? Если кто-то был там и вернулся, значит, не дошел до черты, а если ушел, то ответ никто не услышит. Маги моего пути верят, что после смерти мы растворяемся во Вселенной. Не исчезаем бесследно, а становимся ее частью. Но это лишь одно из предположений. Тот, кто скажет, что знает единственный правильный ответ, или лжец, или глупец. Осознать Вселенную так же безумно, как пытаться ложкой вычерпать океан. Мы — существа, которые должны умереть. Лучше принять этот факт. И здесь начинается подлинная битва. Но не с другими, а с бесконечностью. Поэтому вселенная ждет от нас осознанности и воздействует на нас. Смертные думают при этом, что Великий Демиург наказывает их за что-то. Это не наказание и не нападение. Вселенная через нас осознает саму себя.