— Что-то я тебя не понял, — удивился Славль. — О каких это варяжских принцах ты говоришь? Князь Гостомысл наш, истинно славянский князь.

— А ты, что ничего не слышал? — спросил с удивлением Вадим. — У Гостомысла нет больше наследника. Так он решил своих варяжских родственников в славянских городах князьями посадить на правление. Дочь Гостомысла Умила является женой финского короля Людбранда. А её три сына — варяжские принцы. Вот Гостомысл и подговорил знать из Старой Ладоги, чтобы они пригласили к себе князем варяжского принца Рюрика. Теперь этот варяг Рюрик управляет Старой Ладогой.

— Вот так новость, — поразился Славль. — Да, долго до нас вести идут. Живём мы тут на краю земли и не ведаем, какие дела чудные на славянских землях творятся. Хотя получается, что этот Рюрик наполовину наш соплеменник — славянин.

— Подумаешь, наполовину славянин, — возмутился Вадим. — А я полностью славянин. Чем я не подхожу для того, чтобы стать Великим Князем? Разве есть на славянских землях воин славнее, чем я? Или, может кто-нибудь из наших князей похвастаться родовитостью древнее моей? Да мои предки ещё десять веков назад уже были вождями здешних племён, когда ещё и Новгорода то не было.

— Что да, то да, — согласился воевода. — Ты самый лучший воин на земле славянской. Да и не только на славянской земле. Ты самого Эрика Непобедимого одолел. Нет лучше тебя воина.

— Вот я и говорю, — продолжил развивать свою мысль Вадим, — что пора нам своего Великого Князя в Новгороде Правителем всех славянских земель ставить. А то скоро варяги все наши города себе заберут. Ты согласен поддержать меня в том, чтобы я стал Великим Князем в Новгороде?

Славль выпил залпом кубок мёда и выпалил:

— Согласен. Пусть лучше будет наш князь всеми управлять, чем варяг.

Вадим поднялся и протянул воеводе правую руку. Славль подошёл к Вадиму, и они обнялись в знак заключённого ими дружественного союза по старому славянскому обычаю. Затем князь и воевода вновь сели за стол. Налили по полному кубку мёда.

— Давай выпьем за нашу удачу, — предложил Вадим.

— За нашу дружбу, князь, — поддержал Вадима Славль.

И они одним залпом осушили свои кубки до дна.

— Только есть здесь, во всём этом деле, — начал витиевато говорить Вадим, — одна небольшая сложность.

— Какая сложность? — спросил Славль.

— Нам потребуется военная помощь, — пояснил князь. — Своих сил у меня для такого дела не хватит.

— И кого же ты хочешь позвать себе в помощь? — поинтересовался воевода.

— Норманнского короля Эрика Непобедимого, — спокойно сказал Вадим.

Воевода в этот момент, откусывая оленину, даже подавился и принялся кашлять. Придя в себя, он хриплым голосом поинтересовался:

— Я не понял, как это короля Эрика? Да это же наш злейший враг. Ты же сам только говорил, что надо самим свою власть установить в наших городах. Говорил, что Гостомысл хочет посадить над нами варягов. А сам предлагаешь позвать норманнов. Да они похуже варягов для нас будут. Ты же сам его чуть не убил. Как же он может нам помочь?

— Не кипятись, воевода, — успокаивал Славля Вадим. — Мы призовём Эрика нам на помощь временно. Никто не собирается терпеть норманнов постоянно. А когда захватим власть в Новгороде, и я стану Великим Князем, то мы их прогоним.

— Да почему ты уверен, что Эрик согласится тебе помогать? — удивлялся воевода. — Он же наверняка считает тебя своим злейшим врагом. Зачем ему это надо?

— А я и не собираюсь предлагать ему свою дружбу, — ответил Вадим. — Я предложу ему военный союз. Вот и всё. А за его помощь я пообещаю ему, ну скажем, город Чуд. Он уже давно на него глаз положил.

Воевода Славль даже рот открыл от неожиданности. Он никак не мог поверить в то, что сейчас услышал. Воевода наполнил свой кубок мёдом и сказал:

— Мне надо выпить. А то я, кажется, слишком трезвый, чтобы понять, о чём ты сейчас говоришь.

Славль выпил чашу залпом на одном дыхании.

— Да ты не волнуйся, — успокаивал его Вадим. — Мы заберём у Эрика Чуд, как только пропадёт нужда в его военной помощи. Не один раз уже Эрик захватывал ваш город, а мы его всё время назад забирали. Ну, а то, что город может от этого немного пострадать, так это беда не большая. На войне без потерь не бывает. Тем более что ты сам говорил, ваши люди всё быстро восстанавливают.

Воевода ничего не отвечал, а смотрел прямо перед собой стеклянным взглядом.

— Да пойми ты, голова садовая, — продолжал уговаривать воеводу Вадим, — если мы не возьмём власть в свои руки, то варяги заберут все наши города. И заберут навсегда, без возврата. Ну, ты понял меня? Или я становлюсь Великим Князем, или на наших землях будут править варяги и норманны. По-другому не будет.

Воевода немного успокоился, пришёл в себя, глубоко вздохнул и произнёс:

— Ладно, может, ты и прав, князь Вадим. Для меня старого вояки трудно понять столь мудреные соображения князя. Похоже, что другого выхода у нас нет. Делай, как считаешь нужным. Я поддержу тебя.

— Ну, вот и договорились, — радостным голосом сказал Вадим. — Завтра же и начнём готовиться к походу на Новгород. Начнём собирать войско. Ты переговори с кем надо в городе, чтобы помогли со снаряжением дружины.

В это время с улицы донёсся шум и громкие голоса. Воевода выглянул в окно и увидел там группу всадников, въехавших во двор его дома. Среди них на белой лошади сидела женщина, одетая в мужское платье. Рядом с ней на гнедом коне находился мальчик лет пяти.

— Похоже, что княгиня с сыном пожаловали, — сообщил Славль, обращаясь к Вадиму.

кубку мёда, закусили жарким из оленятины. С самого утра принцесса Эфанда со своей сестрой Ириной и придворными девушками не знали ни минуты покоя. Они изо всех сил старались успеть до вечера закончить все торжественные приготовления. Причиной такого беспокойства была помолвка Эфанды с принцем Рюриком, назначенная на сегодня. Практически это казалось невыполнимым делом, успеть за столь короткий срок пошить праздничное платье для принцессы, да ещё такое, которое понравилось бы ей самой. Это очень непростое задание, так как девушка, находящаяся в роли, почти невесты до такой степени возбуждена, что и сама не знает, чего она хочет.

— Платье должно быть таким, — рассуждала Ирина сестра Эфанды, — чтобы все приглашённые женщины ахнули, а мужчины сошли с ума, завидуя твоему жениху Рюрику.

Эфанда стояла на невысокой скамеечке, полуодетая в куски белой ткани, скреплённые между собой мелкими булавками. Девушка вертела головой в разные стороны и никак не могла понять, как из всех этих беспорядочно соединённых лоскутков, может получиться то, о чём говорит её сестра.

— Ещё немного, — предупредила Эфанда, — и я потеряю сознание. У меня нет больше сил, терпеть. Я с самого утра стою на этой скамейке. Я уже есть хочу.

— Терпи, — настаивала Ирина. — О еде до помолвки не может быть и речи. Иначе ты не влезешь в платье. Его кроят строго по твоей фигуре. Когда мне шили свадебное платье, я почти сутки ничего не ела. И ничего, не умерла, как видишь. Зато потом, на протяжении всего торжества, все приглашённые на свадьбу гости, а среди них было не мало и принцев, не могли глаз от меня оторвать. Вот так-то. Если хочешь быть сегодня красивой, терпи.

Эфанда так глубоко вздохнула, что у неё на груди отшпилилась булавка, и верхняя часть платья упала к её ногам, обнажив обворожительную грудь девушки.

— Принцесса, дышите потише, — предупредила придворная. — А то так всё платье испортите.

— Хотела бы я знать, — произнесла Эфанда с иронией, — что ты называешь платьем? Вот эти кусочки ткани? Похоже, что мне сегодня придётся идти на собственную помолвку голой. Вот так, как я сейчас и стою.

— Я думаю, что в таком виде ты произвела бы неописуемый восторг у придворных мужчин, — пошутила Ирина.

Девушки, находившиеся в комнате, дружно захихикали. А Эфанда резонно заметила:

— Да, кроме принца Рюрика. Ему бы такой наряд вряд ли бы понравился. Так, что давайте поторопимся, без платья я не смогу сегодня появиться на торжестве. Надеюсь, это вам понятно?