— Как бы там ни было, — проговорил Волебог, — но мне пора уходить. Похоже, что я ошибся.

— Хорошо говоришь, — с иронией заметил Вадим. — Пришёл, нашкодил и думаешь, что просто так можешь уйти? Ошибаешься, придётся ответ держать за нанесённое оскорбление.

— И что ты сделаешь? — поинтересовался Волебог. — Вызовешь меня на поединок?

— На поединок вызывают честных воинов, — возразил Вадим, — а ты вор и пакостник. За такие дела секут на конюшне.

— Что? — вскипел Волебог. — Ты хочешь высечь меня, князя? Жаль, что я считал себя твоим другом.

Волебог рванулся к двери, но там уже стояли слуги князя, которые преградили ему дорогу. У Волебога из оружия был только нож на поясе. Он выхватил его и грозно произнёс:

— Дай дорогу, а то убью.

В это время Вадим поднялся с кресла и двинулся к бывшему другу. Княжич заметил это, и тут же ударил ножом, стоявшего перед собой слугу. Раненый схватился руками за живот и свалился на пол. Волебог взял табуретку и швырнул её в Вадима. Князь отскочил в сторону, и табуретка зацепила его только краем ножки, не причинив большого вреда. Волебог рванулся вперёд на слуг, которые продолжали загораживать выход из спальни Ангельды, и поранил ещё одного из них. Вадим понял, что Волебог может вырваться из комнаты, и тогда у него появится шанс убежать. Князь вынул меч из ножен, закреплённых на поясе, и бросил его Волебогу в спину. Клинок просвистел в воздухе и вонзился княжичу между лопаток. Волебог замер на месте, потом повернулся, взглянул на Вадима потускневшими глазами и произнёс:

— В спину, как предатель.

И упал на пол лицом вниз. Из раны текла кровь. В свете факелов казалась, что она чёрного цвета. Вадим подошёл к нему, вытащил меч и вытер с него кровь о рукав рубашки.

— Нет больше у меня друга, — грустно проговорил Вадим. — Ещё вчера был, а сегодня уже нет.

Князь помолчал некоторое время, а затем сказал, обращаясь к слугам:

— Отнесите княжича Волебога в дом к его отцу Гостомыслу. Объясните ему, что…. Впрочем, что теперь можно объяснить. И уберите здесь. Столько крови уместно на поле боя, а не в спальне моей жены.

Вадим спустился на первый этаж в зал. Там у окна стояла Ангельда и смотрела на небо. Князь подошёл к ней, взял руками за плечи и повернул к себе лицом. Её взгляд был пустым и холодным. Вадим сжал пальцы, Ангельда поморщилась от боли, но ничего не сказала.

— Ну, что, — спросил у неё князь, — теперь ты довольна? Добилась своего? Волебога больше нет.

— Я добилась? — злобно переспросила Ангельда. — Ты думаешь, что говоришь? Я только рассказала тебе, что твой друг тебя обманывает. А ты его за это убил. Я тебя об этом не просила. Ты сам так поступил. Научись сначала выбирать правильно друзей, а затем будешь укорять жену.

— А ведь Волебог был прав, — продолжил укорять Ангельду Вадим, — когда говорил, что его заманили сюда в ловушку. Что ты на это скажешь, жена? Уж не ты ли всё это подстроила?

— Всемогущие Боги, послушайте, что он говорит, — взмолилась княгиня со злобными нотками в голосе. — Никто Волебога сюда не заманивал. Он, что дитё малое неразумное? Знал, куда шёл и зачем. Поэтому и крался ночью, как разбойник. Тебе сейчас не об этом думать надо. Что произошло, то произошло. Время назад не вернёшь, и Волебога назад не возвратишь. Теперь уже ничего не изменишь. Тебе сейчас надо думать, как быть с Гостомыслом. Думаешь, он простит тебе убийство своего единственного сына?

— Пусть Вече нас рассудит, — ответил Вадим. — Я защищал свою честь и честь моей жены. Это он забрался ночью в мой дом, а не я к нему.

— Да, но ты убил его не по закону, — возразила Ангельда. — Смертью карают только за смерть. Надо было вызвать его на поединок. Ну, ладно, собери на всякий случай дружину. Мало ли что. А я отправлюсь с нашим сыном в имение и там тоже соберу преданных нам воинов. Да и сыну там будет спокойнее. А ты, если суд будет не в твою пользу, приезжай в имение. А там видно будет, что дальше делать.

В это время в зал занесли тело Волебога. Вадим подошёл к нему, посмотрел на бывшего друга последний раз и сказал:

— Несите его домой.

Как только воевода Братич возвратился в город, створки ворот тут же за ним плотно закрыли. Братич с досадой подумал:

— От внешних врагов мы надёжно закрываемся, а то, что есть и внутренние враги, даже и не подозревали.

— Ну, что хотел варяг? — спросил у воеводы стольник Подоприга. — Сказал что-нибудь интересное?

— Да уж, сказал, так сказал, — задумчиво произнёс Братич. — А где князь и купцы?

— Они сразу ушли, как только возвратились с переговоров, — ответил Подоприга. — А что, зачем они тебе?

— Возьми десять дружинников и следуй вместе с ними за мной, — приказал воевода. — Только тихо, без шума. Понял?

— Понял, — подтвердил стольник, а про себя подумал, — ничего не понял.

Воевода Братич, стольник Подоприга и десять стражников двигались по ночному городу. На них никто не обращал внимание. В Старой Ладоге шла подготовка к отражению штурма и, поэтому, в городе все готовились к обороне. Так, как нападение ожидали со стороны леса, то стену, выходящую на озеро, почти не охраняли. Там находилось всего двое дозорных. Когда Братич с дружинниками добрались до неё, луна уже перекатилась через середину неба.

— Что случилось? — поинтересовался Подоприга. — Зачем мы сюда пришли? Вдруг там начнётся штурм, а мы здесь.

— Не начнётся, не переживай. Надеюсь, что мы не опоздали, — прошептал Братич. — Вон, видишь, у того дома стоят два стражника?

— Вижу, — ответил стольник. — Это охрана тайного входа в город. А почему ты говоришь шёпотом?

— Потому, что мы сейчас в засаде, — пояснил воевода.

— Не понял, — удивился Подоприга. — В какой засаде? Мы же в своём городе.

— Вот именно, — ещё раз попытался пояснить Братич. — Говори тише. Мне сообщили, что на охрану тайного входа хотят напасть и перебить. А затем, пропустить в город через тайный вход варягов.

— Не может быть, — не поверил Подоприга. — Это же получается, что кто-то из наших предатель.

— Вот мы сейчас и узнаем, — проговорил воевода, — так это или нет. Давай подойдём поближе, а то мы слишком далеко стоим, можем не успеть.

Братич с дружинниками осторожно подкрались к тайному входу и притаились за домом в шагах десяти от стражников, нёсших там охрану. Через некоторое время Подоприга тронул рукой за плечо Братича и тихо сказал:

— Вон там, смотри, кажется, какие-то тени движутся.

В противоположной стороне от того места, где находилась засада воеводы, прижимаясь к стенам домов, пробирались три человеческие фигуры. Они старались оставаться незамеченными, и поэтому держались в тени зданий.

— Приготовились, — шёпотом приказал Братич. — Запомните, нападём на них только тогда, когда они набросятся на охрану. Не раньше.

Тени приблизились к страже на расстояние нескольких шагов и затаились. Охрана ничего не заметила. Стражники стояли и спокойно разговаривали друг с другом. Вдруг тени бросились на охрану, навалились на них, и завязалась драка. В это же время Братич скомандовал:

— Вперёд. Брать только живыми.

Дружинники выскочили из засады и напали на неизвестных злодеев. Так, как силы были слишком неравные, да и действия дружинников оказались совсем неожиданным для тех, кто напал на охрану, то их быстро скрутили. Братич отряхнул пыль с одежды и приказал:

— А ну, поднимите их. Сейчас поглядим, кто это хотел убить нашу охрану тайного входа?

Пленников поставили на ноги. Лунный свет упал на их лица, разоблачая тайну исполнителей предательского замысла.

— О, какие люди, — не без ехидства восторженно произнёс воевода. — Никак, это наши славный князь Шмель и его дружки купцы Кряжич и Коряга. Ну, что скажите? Наверное, пришли сюда посты проверить.

— Ничего себе проверочка, — пожаловался один из стражников, и указал на князя рукой. — Он меня ножом ударил. Хорошо, что я успел увернуться. Нож только по рёбрам скользнул.