— Спасибо, Великий король, — радостным голосом сказал Олег и поклонился Людбранду.

— Все могут идти, — приказал король. — А ты, Свенельд, задержись. Мне надо с тобой поговорить.

В тронном зале воцарилась звенящая тишина. Воевода Свенельд стоял посредине и ждал, что же скажет ему король.

— Догадываешься, о чём я хочу с тобой говорить? — нарушил молчание Людбранд.

— Наверное, ты, Великий король, хочешь, чтобы я помог молодому принцу Рюрику, — предположил воевода, — если таковая помощь понадобится.

— Не это главное, — поправил его король. — Мой сын Рюрик хоть и молод ещё, но уже сообразительный и умный. А вот одна черта его характера может доставить мне немало хлопот. Принц очень честолюбивый человек. Рюрик хочет стать королём. А так, как он младший из братьев, то наш трон он занять не может. Разве только, если умрут два его старших брата. Так вот, я опасаюсь, как бы его действия не принесли вред Финляндии.

— Принц Рюрик порядочный и честный человек, — произнёс Свенельд. — И вряд ли он станет совершать какие-нибудь бесчестные поступки.

— Вот ты и присмотришь за ним, — повелительным тоном сказал король, — чтобы он не оступился. А, если тебе станет известно о каких-то вредных для нас планах, сразу же пошлёшь мне весточку.

— Не завидную роль ты мне определил, Великий король, — огорчился Свенельд. — Я воин, моё дело в сражениях участвовать, а не подглядывать и подслушивать. Но ты прав, мой Повелитель, в любой стране должен быть только один Правитель, и порядок этот никто нарушать не имеет права. Я выполню твоё поручение. Если принц Рюрик задумает что-нибудь против тебя, я сразу же дам знать об этом.

— Хорошо, что ты правильно меня понял, — удовлетворённо произнёс Людбранд. — Я всегда знал, что ты не только умелый воин, но и мудрый человек. Можешь идти готовиться к выезду в Старую Ладогу.

Буквально уже на выходе из тронного зала Свенельд чуть не столкнулся с Трувором. Принц ворвался в помещение и остановился посреди зала. По его виду можно было понять, что он чем-то взволнован. Он часто дышал и крепко сжимал пальцы рук.

— Отец, — возбуждённо обратился Трувор к Людбранду, — что же это получается? Ты уже раздаёшь города, и почему-то первым в этом деле оказывается мой младший брат. Но по праву рождения я должен быть первым.

— Ты, что недоволен моими решениями? — сурово спросил король. — Может, ты ещё собираешься их обсуждать?

— Нет, не собираюсь, — суетливо произнёс Трувор. — Просто, получается, что….

— Что получается? — раздражённо переспросил Людбранд. — Получается, что ты плохо соображаешь. Вот, что получается.

Свенельд, оказавшийся невольным участником такого сугубо семейного разговора, почувствовал себя неуютно. Но уходить уже было поздно, и он затаился у входа в зал, и продолжал слушать ссору отца с сыном.

— Вместо того, чтобы радоваться такому удачному повороту дела, — продолжал распекать Трувора король, — ты врываешься сюда, и позволяешь себе сомневаться в правильности моих решений.

— Нет, но я…,- пытался возразить Трувор.

— Молчи уже, — приказал король. — Молчи и слушай. Ты старший из моих сыновей, и я тебя люблю больше других твоих братьев. К сожалению, Бог не сделал тебя сообразительным. Но, как есть, так есть. И как бы там ни было, я никогда не нарушу законов наших предков. Ты должен занять финский трон после моей смерти. Я сделаю всё, чтобы так и случилось. Но у меня есть власть, пока я жив. После своей смерти я уже ничем помочь тебе не смогу. Вот я и делаю сейчас всё, чтобы, когда я умру, на финский трон было, как можно меньше претендентов. Да, я разрешил твоему брату Рюрику править, как полновластному князю в Старой Ладоге. Но это же не финский город. Твои будущие владения это никак не ущемляет. Зато Рюрик покинет Финляндию, и у тебя станет на одного соперника меньше. Вполне возможно, что Рюрик приживётся среди славян, да ещё станет там Великим Князем, как он и мечтает, так это будет для тебя ещё лучше. Ведь тогда он и сам не захочет возвратиться в Финляндию. Да и тебе будет спокойнее, если в сопредельном государстве правит твой родной брат. Ну, ты меня понял?

— Понял, понял, — радостным голосом проговорил Трувор. — Спасибо, что ты мне всё разъяснил, отец. А то я такое уже подумал….

— Знаю, что ты подумал, — с сожалением сказал Людбранд. — Я иногда даже жалею, что ты, а не Рюрик родился первым. Но теперь ничего уже не изменишь. Ладно, иди, я хочу отдохнуть. Эти деловые приёмы утомляют меня больше, чем сражения.

незнакомке и протянул букет осенних листьев. букет из разноцветных листьев и подошёл к девушке. онией в голосе. скаться к земл Княгиня Ангельда вместе с сопровождающими её дружинниками выехала на возвышенность. Впереди открылась захватывающая воображение картина. Равнина, поросшая невысокими отдельно стоящими деревьями, обрывалась скалистыми берегами в море. На западе солнце уже наполовину погрузилось в воду и, протягивая свои лучи к берегу, окрасило море в ярко-красный цвет. На утёсе, окружённом с трёх сторон тёмно-серой водой, располагался замок норманнского короля Эрика Непобедимого. Ангельда знала, что это один из самых любимых дворцов её венценосного дяди. Суровые природные условия северного морского побережья, угрюмая и скудная растительность, окружавшие замок, вполне соответствовали жёсткому и безжалостному характеру Эрика — настоящего норманнского воина.

Мужской костюм Ангельды подчёркивал привлекательные формы её фигуры. Княгиня ехала верхом на своей любимой лошади белой масти. Ангельду сопровождали двадцать лучших дружинников из войска князя Вадима. Рядом с ней ехал Раднер, её преданный телохранитель. Княгиня подняла вверх правую руку, и всадники остановились. Ангельда вдохнула полной грудью свежий морской воздух и облизала пересохшие от морского солёного ветра губы. Княгиня улыбнулась, немного сощурилась от яркого солнечного света и, обращаясь к Раднеру на норманнском наречии, тихо сказала:

— Ну, вот мы и дома.

Телохранитель тоже улыбнулся и слегка кивнул головой в знак согласия. Ангельда продолжила движение, и все последовали за ней. До замка оставалось две-три мили, не больше. С далека, дворец вообще был похож на огромную скалу. Казалось, что его не построили, а просто вырубили из камня. Пока кортеж проезжал по равнине, Ангельда размышляла:

— Да, безжизненные здесь места, не то, что у нас. Кругом леса полные дичи, а здесь кажется, что и нет никого.

Внезапно княгиня поймала себя на мысли, что она называет славянские земли «у нас».

— Да, — продолжала размышлять Ангельда, — похоже, что я уже порядком прижилась на чужой земле. Но, как бы там ни было, а дома радость наполняет душу, а там, только привычка.

Кортеж подъехал к главным воротам замка. Сумерки уже спустились с неба, и уже с трудом можно было различить, где вверху заканчиваются крепостные стены. Ворота были закрыты. Раднер подъехал к ним и с силой ударил в массивные брёвна, обитые железом. Тут же с башни послышался голос:

— Кто смеет стучать в ворота королевского замка?

— Прибыл кортеж с принцессой Ангельдой, племянницей короля Эрика Непобедимого, — ответил Раднер. — Отворите ворота.

Послышались шаги. Кто-то внутри башни спускался по лестнице. Через некоторое время одна из створок приоткрылась, и к всадникам вышел человек в полном военном облачении. Он остановился возле телохранителя княгини и стал пристально вглядываться в его лицо.

— Это ты, Раднер? — с удивлением спросил воин. — Вот не думал тебя здесь встретить. Сколько лет прошло, как ты покинул Нормандию? А, где же принцесса Ангельда?

— Я здесь воевода Фронбрасс, — ответила Ангельда, подъезжая ближе к воротам.

— Вы узнали меня принцесса Ангельда, — с радостью в голосе сказал норманнский воевода. — А я помню Вас, когда Вы были ещё девочкой. Сейчас Вас уже и не узнать. Но, что же я задерживаю Вас, проезжайте в замок.

— Король Эрик во дворце? — поинтересовалась Ангельда.