— Хорошо получилось. Просто-таки замечательно. Теперь давай пиши адрес на конверте.
Продиктовал он адрес, я его спрашиваю:
— Зачем я писал это и кому?
Дядя Макар говорит:
— Зачем писал — из письма ясно. Поймет. А хочешь знать кому? Могу сообщить. Виктору Долгопятову.
— А кто он такой?
— Сынок Сергея Александровича.
— Какого Сергея Александровича?
— Долгопятова. Из комитета народного контроля. Понял?
— Нет.
— Мало супу ешь, потому и не понял. Давай-ка письмо. Пойду лично кину его в ящик.
Ушел дядя Макар, а я подумал: дурак будет этот Виктор, если приедет… Но вообще-то, конечно, загадочно. Встреча на станции, в ухе гвоздика… А для чего это дяде Макару понадобилось? Наверно, для того, чтобы я не скучал. Гвоздика сразу бросится в глаза, знак заметный. В детективах человека чаще узнают по шраму на щеке. Но вообще-то глупо, если написать: «Чтоб я тебя узнал, явись со шрамом». А если у него нет шрама?
Думал я, думал — и наконец додумался, для чего дядя Макар решил пригласить в гости этого мальчика. Дядя Макар сделает приятное сыночку Долгопятова, а за это папа Долгопятов сделает что-нибудь приятное дяде Макару.
Не буду рассказывать, что было в четверг, в пятницу и в субботу. Лучше я расскажу, что произошло в воскресенье утром.
На даче ждали гостя. Тетя Люба приготовила обед, напекла разных пирожков и сварила компот из длинненьких слив. Эти сливы, между прочим, здорово развивают глазомер. Когда их ешь, остаются косточки. Возьмешь такую косточку двумя пальцами, прицелишься, нажмешь, и она летит, как пуля!.. В прошлом году в пионерлагере мы этими косточками стреляли в цель и на дальность. Витька Бабурин всех обставил. Вообще Витьку вся школа знает. «Деятель повышенной резвости» — это про него учитель физкультуры сказал. Он еще сказал, что недавно один профессор с научной целью провел день в своем кабинете с маленьким ребенком. Он решил в точности повторять все его движения. Ребенок прыгает — и профессор прыгает. Ребенок бегает на четвереньках — и профессор за ним. Ребенок кувыркается — и профессор тоже. Ребенок сунул ножку в рот — и профессор… Вечером профессора еле откачали. А потом он еще месяц в санатории лечился. Интересно, правда?..
Да. Так вот, пошел я в воскресенье утром на станцию. Первую электричку встретил — нет мальчишки с гвоздикой. Вторую — опять его нет…
И вдруг я вижу — шагает навстречу мой старый друг Витька Бабурин.
Я говорю:
— Здорово, Витек! Ты как сюда попал?
— К одному филателисту прибыл, марками меняться.
И тут мне в голову ударила идея.
Я говорю:
— Витька, твои марки никуда не денутся. Подожди. Возможно, мы проведем с тобой одну небольшую операцию…
Витька сразу завелся:
— Какую операцию?
Только я ему хотел рассказать про свою идею, вижу, выходит из электрички невысокий паренек и за ухом у него торчит белая гвоздика. Я думаю: что делать? Подойти? Нет. Подождет, спокойненько уедет и на обратном пути гадать будет: кто его так здорово разыграл?..
Я отвел Витьку за киоск и говорю:
— Смотри! Видишь мальчишку с гвоздикой?
— Вижу. Ну и что?
Я говорю:
— Он сегодня будешь ты.
Витька на меня так посмотрел и говорит:
— Я ничего не понимаю… Пока! Пойду марками меняться.
В общем, минут через десять в роще я рассказал Витьке и про письмо, и про то, что я придумал. Витька сперва засмеялся, потом почесал затылок.
— А вдруг дядя спросит про этого… как его… про Сергея Александровича?.. Что я скажу? Я ж его даже никогда не видел.
Я говорю:
— Это не имеет значения.
Витька еще немножко постоял, потом говорит:
— Я твоего дядю не знаю, и он меня тоже. А вдруг он знает того Виктора?
Я говорю:
— Это отпадает!
— Почему?
— Потому!.. Если бы знал, он бы мне обязательно его описал. Потому он и придумал гвоздику за ухо.
Тогда Витька говорит:
— Вообще-то это сразу выяснится, знает он его или нет. Если дядя при виде меня сделает круглые глаза, значит, все. Операция провалилась, и я убегу.
Я говорю:
— Правильно. Тогда сразу беги. И я с тобой.
Витька говорит:
— Ладно. Только вот что… ты передо мной подхалимничай!
Я говорю:
— Зачем?
А он говорит:
— Чтобы и дяде было видно со стороны.
В общем, являемся мы с Витькой на дачу. Смотрим — на крылечке дядя Макар. Стоит и улыбается:
— Прошу к нашему шалашу!
И тут же спускается с крылечка и с Витькой за руку здоровается.
— Привет! Как говорится, с добрым утром, с добрым утром и с хорошим днем! Очень приятно. Меня звать Макар Иванович, а вы, если не ошибаюсь, Витя…
— Правильно, Витя.
Я отхожу в сторонку, а Витька держится спокойно, даже немножко нахально. Он, наверно, сразу понял, что дядя Макар или не видел, или забыл того Витю, у которого папаша в народном контроле.
Дядя Макар говорит сладким голосом:
— Я смотрю, вы уже познакомились, молодые люди…
Витька говорит:
— Да. Мы уже нашли общий язык. Ваш родственник Дима произвел на меня положительное впечатление, и у нас завяжется крепкая дружба…
Я смотрю на Витьку и думаю: если он будет продолжать в том же духе, я засмеюсь, и все кончится. А Витька пока что уселся на скамейку и говорит:
— Дима, принеси мне стакан воды. Я хочу освежиться с дороги.
Дядя Макар предлагает:
— Может, желаете с сиропом?
Витька говорит:
— Можно и с сиропом.
Я иду за питьем для Витьки и слышу, как дядя Макар спрашивает у него:
— Как папочка себя чувствует?
— Хорошо. Спасибо.
— Я слышал, Сергей Александрович рыбалкой сильно увлекается…
Я стою, воду наливаю и не спешу выходить. Вдруг Витька сорвется и провалит операцию. Но нет, Витька здорово вошел в роль:
— Рыбалка — это культурный отдых, и, кроме того, из рыбы можно сварить уху на костре…
Витька сообщает эти ценные сведения как раз в ту секунду, когда я подаю ему стакан воды с вишневым сиропом.
Витька делает глоток и заявляет:
— Дима, вода недостаточно холодная. У вас имеется холодильник?
Дядя Макар говорит:
— А как же!.. Ну-ка, Димка, обеспечь своего нового друга ледком. Холод, он бодрость дает…
Я иду за ледком, а Витька рассказывает:
— Недавно одна экспедиция выкопала мамонта…
— Это вроде бы слон старого образца?
— Да. И у этого мамонта не только все кости полностью сохранились, но даже мясо было совсем свежее. Знаете почему? Потому что мамонт много веков пролежал в вечной мерзлоте…
Я приношу Витьке лед. Он небрежно берет один кубик и бросает к себе в стакан. Дядя Макар спрашивает:
— Слышал, что сейчас Витя рассказывал?
Я утвердительно киваю, так как именно я первый прочитал эту заметку о мамонте и пересказал ее Витьке.
А дядя Макар нежно смотрит на Витьку:
— Я не спросил, вы завтракали?
Витька говорит:
— Вообще-то я с папой позавтракал, но в дороге слегка проголодался. Так что я не возражаю…
Прошло минут пять, не больше, и на столе появились ягоды, пирожки и прочие штучки-мучки.
Витька все пробует, чмокает и похваливает. Вообще он мастер порубать. Нас трое за столом. Тетя Люба куда-то удалилась, и хозяйничает дядя Макар. И так он перед Витькой стелется, так его угощает, со смеху можно умереть.
А Витька говорит с набитым ртом:
— Вернусь в город, расскажу папе, как вы меня угощали и вообще…
Смотрю, дядя Макар прямо-таки сияет.
— Скажите, мол, провели денек в гостях, в обстановке дружбы и полного взаимопонимания…
А я жую пирожок с капустой и чувствую, меня смех разбирает. Полное-то взаимопонимание только у меня с Витькой.
А Витька уже перебрался в кресло-качалку. Покачался немножко и спрашивает:
— Дима, любишь стихи декламировать?
Можете себе представить, какой нахал! Задает мне такой вопрос, и голос у него в точности как у нашего завуча.
Я ответить не успел, а дядя Макар рад стараться:
