Грезил свежестью цоцхали, Виночерпий, ты — рыбачил; В дождь упал, на лоб упали Дождь и лестница в придачу. Ночь над улицею узкой Охраняла стены эти; Дом твой тихий, как церквушка, Разрисован кистью в Цхнети. Относился плохо к телу, На ходу болел; ночами Рисовал отсюда Веру, А оттуда Ортачала. Бегал вдоль Куры — попали Сомы в сети; дни короче — На горе тебя догнали Ночь, орел и краска ночи. 2. «Шагал вдоль балконов-рисунков ночами…» Шагал вдоль балконов-рисунков ночами И думал, что спит Маргарита — устала; Любил ее, слал ей корзины с цветами — Квартира в душистых цветах утопала. Назло дудукистам не пьянствовал скрыто; Вина не хотел, хоть застолье шумело. А бледная нежность твоей Маргариты Два раза на белом холсте потемнела. А некий кутила шатался по скверам, Он шел по кварталу, простак одинокий. О, как Маргарита, я крикну, посмела Обречь твою бедность на крайность дороги! А может, ошибся? В Цагвери запела И слух иностранный сейчас услаждает; А может, внезапно слегла, заболела И где-нибудь лечится и увядает. Не завистью был знаменит, а любовью. Художник, познал ты святую беспечность, А Грузия только плелась за тобою, Ее обогнал — и шагнул прямо в вечность. * 181. «Я думал так: сильнее твой размах...» Перевод Е. Самченко Я думал так: сильнее твой размах. В душе росток завянет — сам я сгину. Ну что же, знаю, погребешь мой прах, Жаль вот: до срока я тебя покину. Хотел борьбой участвовать в борьбе, Строка словами предков говорила. Смерть на дороге встретилась тебе, Дивлюсь, что ей меня ты уступила. Хотел туманом тонким при луне Твой край обвить, чтоб ты им любовалась. На родине бросали жребий: мне Гурамишвили мельница досталась. Сам выберу последнее жилье На пастбище, в горах, знакомых с детства. Прощай, стихов сокровище мое, Прощай, о чаша маленькая сердца. Оставил бражников. Ушел, дорогой зван. В душе ростки завянут, сам я сгину. Неужто я исчезну, как туман, Ужель тебя до срока я покину? Сам выберу последнее жилье На пастбище, в горах, знакомых с детства. Прощай, души сокровище мое, Прощай, о чаша маленькая сердца. * 182. В Малеевке. Перевод Е. Самченко Утро настанет, и в лес мы уходим, Ветви раскачиваем и гуляем; В снежном лесу тишину мы находим, Наши следы на снегу оставляем. Царствует вечер в лесу, ну а утро Там, возле дачи, по-моему. Дышим Тихо, прислушиваясь поминутно, Слово иль речь только где-то заслышим. Ясени тронув, подходим к березам, В веточках бука наш взгляд отдыхает; Множество дум своих в лес мы приносим, Множество мыслей нам лес возвращает. Ивы, вчера поругавшись, смутившись, Ветви прямые сегодня нагнули. Как паруса, в тишине прорубившись, В лес мы вдвоем далеко заглянули. Лес приобщить к нашей тайне желая, Ясеней снежные ветви качаем; В небо уносится мысль голубая, Мы же следы на снегу оставляем. Мы осторожно скользим, словно глину Ищем гончарную; нам не стоится. Если не встретится утро нам, длинный Вечер в лесу всё равно еще длится. 11 июля 1965 * 183. «Март меня капризно навещает…» Перевод Е. Самченко Март меня капризно навещает, Ветром счастлив, мимо он летит; Адреса навеки вырывает, Путь мой этим ветром перекрыт. Парус дней, я чувствую, помчался В бледное ущелье между скал. Рукописи я не доискался И собрата след не отыскал. Я иду — куда или откуда; Иль и впрямь иссякло волшебство? Уделить вам хоть немного чуда Я хочу, а вот начать с чего? С января по март душа томилась; Нет, не в радость стали дни мои. В чаше сердца копоть накопилась От огня пылающей любви. 13 марта 1966 ПОЭМЫ 184. Песнь о Давиде Гурамишвили. Перевод В. Державина В книге ты стоишь, как аист, Молишься ты и рыдаешь, Под ночным дождем скитаясь, От скорбей не улетаешь. |
