Иду на лепет апельсинной кроны, — В листве заботы пристальной печать И давний след в траве темно-зеленой — Шаг юности — хочу я отыскать. Вернуться к догорающему пиру, Пригубить вновь заздравных чаш янтарь И странником опять пройти по миру, Пылая жаждой, верной мне, как встарь. Родник я отыщу по вдохновенью. Далек мой путь и что ни день трудней. Как странник, покидающий селенье, Иду под сенью множества теней. А берег мой, увенчанный шафраном, Мне издали последний шлет привет, И я прощаюсь с журавлиным станом, Как с драгоценным даром зрелых лет. 140. Радость. Перевод А. Тарковского Уже созрели гроздья будешури, Лоза стволы деревьев обвила. Иду к горам. Ты ластишься к лазури, Аджария, как в юности светла. Мне б долю сил твоих необычайных — Я славить бы тебя не уставал. Красавицы твои на грядках чайных Неудержимы, как девятый вал. А кажется, что золото считают… В их пиалах — горячий аромат. Дрожа, чуть слышно листья причитают, Но это воды моря шелестят. Труд расправляет крылья по-сокольи, И пальцы по зеленому руну Летают. Осень с морем на приволье Сошлись. Мне грудью встретить бы волну. А вечером питомцы садовода Прильнут ко мне, узнав себя в стихах. В мои ворота входит жизнь народа. Мои надежды — на его весах. Еще усталость не вошла мне в жилы, Еще я помню юношеский пыл, Забот не меньше у меня, чем было В те времена, когда я молод был. 141. Мечта. Перевод А. Тарковского Край родины, друг моря, берег милый, Я пред тобой стою на склоне дня. Верни мне снова молодые силы, Аджария, благослови меня! Мечта моя тобою не забыта, Пусть я порой споткнусь о камень твой, — Служитель рифм похож на златобита, И ты несешь мне полдень золотой. Цветы и лозы на твоем пороге, И в море паруса твои ушли. Один мой стих ты бросишь на дороге, Другой подымешь бережно с земли. Меня встречают здесь воспоминанья, Соломенные шляпы приподняв. К тебе пришел я в годы увяданья. Дай мне лучи среди листвы и трав. Пустыми не оставь мои кувшины И чудо исцеленья соверши: В реке бессмертья лишь глоток единый Был уготован для моей души. Она пылает купиною рдяной. Дай от моих ворот мне отойти, Я Миндией в горах аджарских стану, Добро посею на твоем пути. Корнями я тянусь к холмам кудрявым, Где чайные раскинулись кусты, Ласкаюсь к волнам и пахучим травам, Безмолвствую в жилище красоты… 142. На взморье. Перевод А. Тарковского Со мной наш милый Ника. Мы томимы Одной тревогой, и одна у нас Надежда: мы Тбилиси свой любимый У моря вспоминаем что ни час. Роняя листья, дни летят. Обоим Что делать нам в гостиничной тиши? От моря тянет солью и покоем, И тайным горем дышат две души. Лучи над морем жгучи до озноба, Мы под зонтом сидим и вдаль глядим,— Своей бедой не делимся мы оба Ни с морем сонным, ни один с другим. Скрывая мысли, говорим не споря. Тревога в гальке шелестит вокруг. А ты сейчас на севере у моря И, может быть, глядишь в бинокль на юг. Под вечер волны вырастут в тумане, И мы уйдем от потемневших вод, И груз твоих заботливых мечтаний, Как дар сладчайший, Ника понесет. 143. В душе разбушевалась листва. Перевод А. Тарковского В моей душе листва разбушевалась — Неотвратимый близится полет. Я тороплюсь, мне остается малость,— С вершины долу жизнь моя идет. Я листья эти гладил в час рассвета. Увял цветок, и меда нет в цветке. Хватаюсь за соломинку, а это Пшеничный колос у меня в руке. Еще в полях — я сеятель достойный, На склонах гор — я сборщик миндаля, Не утолил я жажды беспокойной, И вот — встречаю осень, как земля. Промчался дождь, и высохла дорога, В суме довольно снеди у меня. Оставь меня, тревога, и не трогай Моей души янтарного огня. Глоток вина, еще немного сыра Да хлеба кус — и побреду опять. И если ночь крылом коснулась мира, А сон нейдет, так для чего мне спать? |
