С лотком своим он на углу стоит, уставится в меня и не мигает. Будь он неладен, взбалмошный старик! Что знает он, на что он намекает?.. О, неужели ведомо ему, что, человек почтенный и семейный, в своем дому, в своем пустом дому, томлюсь я от чудачеств и сомнений? Я чиркну спичкой — огонек сырой возникнет. Я смотрю на это тленье, и думы мои бродят над Курой, как бы стада, что ищут утоленья. Те ясени, что посадил Важа, я перенес в глубокую долину, и нежность моя в корни их вошла и щедро их цветеньем одарила. Я сердце свое в тонэ закалил, и сердце стало вспыльчивым и буйным. И всё ж порою из последних сил тянул я лямку — одинокий буйвол. О старость, приговор твой отмени и детского не обмани доверья. Не трогай палисадники мои, кизиловые не побей деревья. Позволь, я закатаю рукава. От молодости я изнемогаю — пока живу, пока растет трава, пока люблю, пока стихи слагаю. 1956 122. Поездка за солью. Перевод Е. Евтушенко Я в Агзеван за солью еду. Сижу в раздумье на арбе и сам с собой веду беседу и о тебе и о себе. Вол тянет изо всех силенок, а впереди туман, туман… Мне хватит слез твоих соленых! К чему мне ехать в Агзеван! Печалью полон я огромной, себя сомненьями казню. Тягучий скрип оси аробной мне клонит голову ко сну. Сейчас бы сладко и устало над мирно дремлющей рекой лизнуть соленые кристаллы, кусок скалы отбив киркой! Я только с сахаром был в ссоре. Всегда я с солью дружен был. Чтобы не так горчило горе, его, как черный хлеб, солил! Я столько знал и бед и боли. Меня мотало — лишь держись! Так много в жизни нужно соли! Ей-богу — с нею слаще жизнь! 1956 123. Табак. Перевод Б. Пастернака
Верным спутником был мне табак. Не смогу я расстаться с куреньем, Спичка гонит души моей мрак, Стройность звезд придает размышленьям. За работою дым табака Самый лучший мой друг и советчик. Струйки тянутся в высь потолка Через серые звенья колечек. Точно ладан окутал алтарь, Или дым в курене, как в берлоге, Или в рощу врезается гарь Паровоза с железной дороги. День дождливый. Ущелье Чечни. Скрип арбы. Туч несущихся клочья. Электрических станций огни Где-нибудь в глубине среди ночи. К огорчению близких, табак Стал курить я особенно крепкий. Чтоб удачно писать, как-никак Я нуждаюсь в хорошей зацепке. Я не брошу курить и, куря, Как бы вижу в дыму папиросы Склон, поросший травой. С пустыря Я спускаюсь к речному откосу. На ладони спиральный узор Недокуренного никотина,— Точно вид затуманенных гор Застилает мне дали картину. 1955 124. Метехи. Перевод Б. Ахмадулиной Над Метехи я звезды считал, Письменам их священным дивился, В небесах, как на древних щитах, Я разгадывал знаки девиза. Мне всегда объясняла одно Эта клинопись с отсветом синим — Будто бы не теперь, а давно, О Метехи, я был твоим сыном. Ты меня создавал из ребра, Из каменьев твоих сокровенных, И наказывал мне серебра Не жалеть для нарядов военных. Пораженный монгольской стрелой, Я дышал так прощально и слабо Под твоей крепостною стеной, Где навек успокоился Або. За Махатской горой много дней Ты меня окунал во туманы, Колдовской паутиной твоей Врачевал мои бедные раны. И, когда-то спасенный тобой, Я пришел к тебе снова, Метехи. Ворожи над моей головой, Обнови золотые доспехи. Одари же, как прежде, меня Йорским облаком и небесами, Подведи под уздцы мне коня, Чтоб скакать над холмами Исани. |
