Вскоре ураган японских снарядов обрушился на центр и левый фланг Киньчжоуской позиции. Здесь на побережье залива положение русских становилось критическим. Находившиеся на самом берегу охотничьи команды 13-го и 14-го стрелковых полков, понеся большие потери, не могли больше держаться в разбитых морскими орудиями окопах и отошли несколько назад. Японцы начали просачиваться в тыл нашего левого фланга.

Вовремя заметив это, командир 5-го полка приказал одной из 2¹/₂ рот, остававшихся у него еще в резерве, восстановить положение. Это была рота 13-го полка, которой было при казано занять окопы влево от батареи № 10 и преградить таким образом дорогу просачивавшимся японцам. Однако по неизвестной при чине она вышла не к западу, а к востоку от батареи и не выполнила поставленной ей задачи: японцы продолжали накапливаться к северо-западу от батареи». 

Генерал Фок — первый шаг к сдаче Порт-Артура

«Эта ли угроза или что-либо другое побудило начальника русской 4-й стрелковой дивизии генерала Фока приказать ординарцу поручику Глеб-Кошанскому передать левофланговым ротам 5-го полка в первую очередь, а потом и прочим приказ об оставлении Киньчжоуской позиции.

Не зная еще ничего об этом приказе, командир 5-го полка, находившийся на батарее № 13 и обеспокоенный продолжавшимся проникновением японцев в охват левого фланга позиции, решил лично со своим последним резервом отбросить японцев. Приказав подать себе коня, он поскакал к остававшейся еще в резерве одной роте, чтобы направить ее к батарее № 10, но в это время части 4-й японской дивизии уже показались на ее верках и в тылу левофланговых рот 5-го полка. Нечего было и думать с одной ротой выбивать оттуда японцев.

Теперь только оставалось выполнить приказ об отходе и обеспечить последний, преградив дорогу выходившим в наш тыл японцам. Дравшиеся впереди батареи № 10 левофланговые роты 5-го полка — 5-я и 7-я, несмотря на тяжелые потери, продолжали оборонять свою позицию и начали отходить лишь тогда, когда получили приказ»^{454}. 

Ни один солдат не сдался в плен

«Несколько позже начали отходить по приказу и роты правого фланга, но в центре позиции упорная борьба за каждую пядь земли продолжалась до самой темноты. “Окруженные роты 5-го полка продолжали упорно сражаться. Японцы лезли со всех сторон, но славные сибиряки встречали их в штыки и гибли в неравной борьбе. Ни один солдат не сдался в плен”^{455}.

Офицеры полка отказывались оставить позицию и раненые продолжали защищаться. Невозможно перечесть всех подвигов, совершенных в этом бою. Офицеры помнили еще прежний приказ о том, что отступления с позиций не будет, и теперь отказывались верить словесному приказанию об отходе…

Японцы, уверенные, что они захватят обойденные ими части, кричали им о сдаче и махали им белыми платками, но стрелки под командою подполковника Белозора и своих офицеров бросились прорываться и в страшном пулеметном и ружейном огне проложили себе дорогу… 

Никто не сдался японцам.

Капитан Макавеев, отказавшись покинуть окопы, занятые его ротой, пал смертью храбрых, расстреляв в упор последние патроны своего револьвера. Капитан Соколов, командир 9-й роты, бросился с шашкой на японцев и пал, поднятый на штыки. Пал также и поручик Крагельский, отказавшийся отступать и пропускавший мимо себя отходивших солдат своей роты^{456}.

Спустились уже сумерки, когда командир 5-го полка, лично объехав новую позицию на склонах Тафащинских высот, всего в 2-3 верстах к югу от прежней, убедился, что она занята отошедшими ротами и батальоном 14-го полка. По всему фронту японцы были остановлены, и наши стрелки готовились к новой упорной обороне.

Однако вскоре от генерала Фока был получен письменный приказ об отходе в Артур».

Так начал свою предательскую деятельность генерал Фок. 

Военная музыка

«Уже в полной темноте сворачивались в колонну остатки полка и выходили на большую дорогу.

В это время сзади раздалась какая-то беспорядочная стрельба, несколько обозных двуколок понеслись вскачь прямо по полю, а в тревожных криках можно было разобрать отдельные возгласы: “Японская кавалерия”. Командир полка и офицеры бросились восстанавливать порядок. Полковому оркестру было приказано играть, и в ночной темноте раздались звуки военной музыки. Сразу тревожное настроение исчезло, и все быстро успокоилось. Стройные ряды стрелков с офицерами и унтер-офицерами на местах, отбивая ногу, шли мимо своего командира. В темноте южной ночи мерно колыхалось полковое знамя, и зловещий отсвет окружавших пожаров играл на его малиновой шелковой ткани. Когда смолкал на время оркестр, русская песнь, солдатская песнь раздавалась в маньчжурской ночи:

Конные охотничьи команды прикрывали отход усталого, но сохранившего воинский дух полка. Там, позади, то и дело вспыхивала ружейная перестрелка. Еще дальше ухали японские пушки, и тогда над отходившей колонной пела шрапнель». 

Больше наград за этот бой не было

«Много раненых с просочившимися кровью перевязками шло в строю или передвигалось рядом. Когда через несколько дней генерал Стессель произвел смотр полку, то он приказал вызвать вперед всех стрелков, которые, будучи ранены, тем не менее, остались в строю, и намеревался наградить их всех знаком отличия Военного ордена.

Но, по его мнению, вышло так много — 300 человек, что он отказался от своего первоначального намерения и наградил георгиевскими крестами лишь 90 стрелков из наиболее тяжелораненых.

Больше наград за этот бой солдатам не было дано».

Русский полк остановил японскую армию

«Под Киньчжоу мы потеряли 20 офицеров и 770 солдат убитыми и пропавшими без вести. Восемь офицеров и 640 солдат были ранены. Об упорстве борьбы и героизме русских офицеров и солдат свидетельствовали потери 5-го полка. В нем выбыло из строя 51% офицерского состава и 37% стрелков.

Японцы потеряли, по их данным, убитыми 33 офицера и 716 солдат, и ранеными 100 офицеров и 3355 солдат[330].

В этом сражении армия Оку израсходовала свыше 40 000 артиллерийских снарядов и около 4 миллионов патронов». Больше, чем вся японская армия израсходовала за всю японо-китайскую войну 1894-1895 годов!

Обстоятельство, вызвавшее шок у японского Генштаба и заставившее впервые задуматься — хватит ли у японцев ресурсов на ведение войны!

«Так окончилось двухдневное сражение у Киньчжоу, где один русский полк схватился в кровавом бою со всей армией Оку и “где три русских батальона пригвоздили к месту три японских дивизии”. То было “геройское единоборство 5-го Восточно-Сибирского полка со 2-й японской армией.

И русский полк остановил японскую армию… У японцев, кроме армии, действовал и флот…

Сокрушить же вместе с армией и флот врага пехотному полку — даже Российской Императорской пехоты — было не по силам.

Киньчжоуская позиция пала, но ни один офицер, ни один стрелок не сдались японцам”». 

Трогательное единство душ: Витгефт — Куропаткин — Стессель

Отметим, что во время обстрела канлодкой «Бобр» и миноносцами «Бурный» и «Бойкий» наступающих японских войск находившиеся неподалеку у островов Эллиот 3 японских броненосца, 4 крейсера и 12 миноносцев не вышли из базы на помощь армии Оку: адмирал Того, потеряв на минах два броненосца и другие корабли, боялся рисковать. Все еще действовал «амурский» шок.