«Амур» выходит на тропу войны

Наблюдательные посты Золотой горы и Ляотешана с конца апреля систематически отмечали движение кораблей противника, несших блокадную службу в море. При этом было установлено, что корабли ходят постоянно в одном и том же районе.

Командир минного заградителя «Амур» капитан 2-го ранга Ф.Н. Иванов решил использовать шаблонность несения блокадной службы кораблями противника и поставить на их путях мины. Свой план Иванов представил контр-адмиралу Витгефту и после настойчивых просьб получил разрешение на его осуществление. С условием, что поставит мины поближе к крепости, а не там, где ходят японцы.

Выход для постановки мин готовился тщательно, и «Амур» в боевой готовности ждал сигнала для выхода в море. Но постановка мин могла быть осуществлена только днем, так как ночью в море было бы невозможно определиться и точно поставить заграждение. Днем же японские корабли наблюдали за русской эскадрой, и безнаказанный выход исключался. Поэтому ждали тумана; он появился 1/14 мая. Около 2 часов пополудни с Золотой горы передали, что неприятельские корабли повернули в направлении к островам Эллиот. Наступил благоприятный момент. «Амур», сопровождаемый шестью миноносцами с тралами, вышел в море и, отойдя на 10¹/₂—11 миль от Золотой горы, увеличив тем самым на 2¹/₂—3 мили расстояние, дозволенное ему руководством для минных постановок, начал постановку мин.

Командир «Амура» выполнил задачу. Минная банка из 50 мин, поставленная поперек обычного курса кораблей противника, достигала двух километров по прямой линии. Блокирующий в этот день отряд, состоявший из броненосца и четырех крейсеров, не заметил действий минного заградителя, который, закончив постановку, благополучно возвратился на базу.

Как пишет в своих записках лейтенант со знаменитого «Новика» Андрей Петрович Штер: «Адмирал Витгефт, узнав об этой проделке, естественно рассердился и, призвав виновного командира, наговорил ему массу неприятностей, пригрозив даже отрешением от командования. Происшествие это облетело, конечно, весь Артур, и вот на другой день утром на Золотой Горе собрались все, кто мог оторваться от работы или службы, чтобы лично наблюдать за действиями японцев». 

2/15 мая 1904 года. «Черный день» японского флота

«Около 10 часов утра показались японские броненосцы, которые в кильватерной колонне благополучно прошли прямо через заграждение и скрылись за мысом Ляотешан.

У всех руки опустились от такой неудачи. Но вот слева появились крейсера, идущие на смену дежурства; броненосцы снова вышли из-за мыса и на том самом месте, где было поставлено заграждение, начали перестраиваться; прошло несколько минут томительного ожидания; вдруг они все сразу остановились, и броненосец типа “Ясима” начал медленно наклоняться на левый борт.

Взрыва не было видно, но сильный крен был слишком очевидным доказательством того, что броненосец этот попал на мину; в бинокль видно было, как с других судов к нему направились шлюпки, но суда продолжали оставаться на месте, видимо, не зная, в какую сторону уходить от опасности.

В Артуре все заволновалось: миноносцы стали готовиться к выходу в море, “Новику”, конечно, было приказано развести пары, так что я поневоле должен был уходить с горы, где все восторженно поздравляли друг друга с удачей и посылали всякие неприятные пожелания японцам.

Вдруг совершенно неожиданно над другим броненосцем типа “Хацусе” взвился громадный столб белого дыма, скрывший его на несколько мгновений с наших глаз, и буквально не прошло нескольких секунд, как броненосец окончательно исчез под водой. Восторгу не было конца: кричали “Ура”, бросали вверх фуражки и чуть ли не целовали друг друга.

Гибель “Петропавловска” была отомщена тем же оружием, причем броненосец “Хацусе” имел 16 тысяч тонн водоизмещения и был гораздо современнее и сильнее “Петропавловска”. Даже иностранные морские агенты приняли участие в общем ликовании[326]: немец аплодировал, а восторженный француз махал фуражкой и кричал “plus de Japonais! rien ne va plus!” и еще что-то в этом роде; только американец счел за лучшее не проявлять своих чувств и молча ушел с горы»^{449}.

При взрыве «Хацусе» погибло 36 офицеров и 457 матросов. Предполагая, что они атакованы подводными лодками, японцы открыли по плававшим по воде предметам беспорядочный огонь. К месту катастрофы подошли легкие крейсеры. Когда паника утихла, все корабли поспешили уйти.

В японской официальной истории войны о гибели броненосцев сказано, что катастрофа произошла в районе Ляотешана при несении кораблями блокады. Первым подорвался «Хацусе» и немного спустя «Ясима». «Хацусе» погиб через несколько минут после повторного взрыва.

«Ясима» же, подорвавшись вторично, остался на плаву и был взят на буксир. Довести его до базы не удалось, он затонул в пути. Молодцы японцы, сумели скрыть его гибель до конца войны. Так за четверть часа Соединенный флот потерял два первоклассных броненосца.

Пришлось Витгефту, несмотря на законное негодование, оставить Федора Николаевича Иванова командиром «Амура». 

Избирательная нерешительность контр-адмирала Витгефта

Контр-адмирал Витгефт, усердно делавший вид, что занят исключительно вопросами обороны, не использовал благоприятный случай, чтобы добить «Ясиму» и уничтожить другие корабли противника. Для этого он имел 2 броненосца — «Пересвет» и «Полтава», 3 крейсера — «Аскольд», «Диана» и «Новик» и 16 миноносцев против 2 броненосцев (один из которых был подорван), 5 легких крейсеров, 3 канонерских лодок и 2 миноносцев (остальной флот японцев был разбросан по разным районам морского театра).

Командующий счел возможным послать в атаку только миноносцы, которые без поддержки крупных кораблей успеха не имели. Витгефт не согласился с предложениями контр-адмирала Лощинского, командира «Полтавы» капитана 1-го ранга Успенского и других выслать в море броненосцы и крейсеры.

Он разрешил постановку мин как меру оборонительную и не имел намерения использовать успех и перейти к активным действиям. Подтверждением сказанному служит следующий факт: в то время, когда неприятельские корабли подрывались на минах, на броненосце «Севастополь», где держал флаг Витгефт, был поднят сигнал: «Уволить команду на берег».

Странно, кстати, вот еще что. И слабовольный-то Витгефт, и нерешительный, а противостоять решительным действиям хорошо умел!

Потери японцев в мае не ограничились гибелью «Хацусе» и «Ясима»:

— 29 апреля/12 мая при тралении мин в бухте Кер миноносец «№ 48» коснулся мины и затонул;

— 1/14 мая на русской мине подорвался и затонул в районе мыса Робинсон авизо «Миако»;

— в ночь на 2/15 мая крейсер «Кассуга», находясь в отряде, несшем блокадную службу, в темноте протаранил крейсер «Иосино», который через несколько минут, наполнившись водой, перевернулся и исчез под водой, увлекая за собой шлюпки, на которых спасалась команда. При катастрофе погибло 32 офицера и 300 нижних чинов; «Кассуга» получил серьезные повреждения и на буксире был отведен в базу для ремонта;

— 2/15 мая сел на камни авизо «Тацута», на борту которого находился адмирал Насиба;

— 3/16 мая при обстреле бухты Киньчжоу канонерская лодка «Агаки» протаранила и потопила канонерскую лодку «Осима»;