А в остальном крейсер был хорош. Белоснежный красавец с изумительными обводами, 20 узлов первое время держал все же довольно стабильно, а для самого начала XX века и это было круто. Все на электричестве. На торжественных смотрах сверкает как рождественская игрушка, тем паче что первым командиром «Варяга» был капитан 1-го ранга Владимир Иосифович Бэр — тот самый, что отказался покинуть в Цусиме свой гибнущий броненосец «Ослябя».

У Бэра на всех кораблях, какими он командовал, в машинное отделение можно было в белом мундире входить, и с котлов, или чего там есть еще, белой перчаткой пыль смахивать. Что так возмущало простую баталерскую душу А.С. Новикова-Прибоя.

И в своем классе «Варяг», несмотря на великокняжеские усилия, был действительно один из самых мощных крейсеров мира. За счет большой мощи скорострельной артиллерии (двенадцать 152-мм орудий), теоретически повышенной скорости и увеличенной до 5000 миль дальности плавания. «Варяг» по всем характеристикам превосходил любой из двенадцати участвовавших в русско-японской войне японских легких крейсеров и был сильнее каждого из 50 английских быстроходных крейсеров постройки 1885-1897 годов.

Считалось, что при необходимости крейсер такого ранга способен дать бой и броненосным кораблям противника.

Это подтвердил как сам «Варяг» в битве при Чемульпо, выведя из строя вторую башню «Асама» и отправив сам броненосный крейсер в долгий ремонт, так и почти однотипный ему «Аскольд», буквально сметший со своего пути при прорыве 28 июля 1904 года в сражении при Шантунге сначала ту же «Асама», а затем «Якумо» — два мощнейших броненосных крейсера, вызвав на них страшные пожары.

Но «Аскольд» — тот действительно мог дать почти 24 узла, играя дистанцией как заблагорассудится. И, конечно, такой успех даже при кратковременных стычках давался ценой серьезных повреждений.

«Варяг», как уже говорилось, был первым в том компромиссном, во многом универсальном типе корабля, который мог быть и океанским крейсером-одиночкой (не случайно английская печать в постройке «Варяга» — головного корабля этой серии — увидела, прежде всего, угрозу своим торговым судам), и сильным разведчиком при эскадре, превосходящим так называемые эльсвикские крейсера.

Так что когда «Варяг» пришел впервые в родной Кронштадт солнечным утром 3 мая 1901 года под гром ответного крепостного салюта — фурор был неимоверный. На «Варяге» побывал в буквальном смысле весь Петербург.

18 мая был Высочайший смотр. Потом начались трудовые и боевые будни.

От Кронштадта до Порт-Артура

В начале июля «Варяг» получил инструкцию, подписанную начальником ГМШ вице-адмиралом Авеланом: по готовности и по получении приказа Главного Командира Кронштадтского порта немедленно отправиться по назначению. Цель похода — присоединение в максимально короткий срок к эскадре Тихого океана.

27 июля 1901 года, сверкая электрической иллюминацией, в расцветке стеньговых флагов, «Варяг» громом салюта вместе со всеми кораблями Балтфлота отметил общефлотский праздник — день Гангута. 1 августа был Царский смотр. А 5 августа вечером крейсер покинул Кронштадт.

И сразу начались неполадки с машиной. Уже на траверзе Толбухина маяка в левой машине сломался шток золотника ЦВД. Пришлось идти под правой машиной, держа руль на борт. 7 августа повреждение исправили, но стоило дать ход, шток сломался вновь. Только в Копенгагене удалось окончательно устранить причину аварии. На время.

27 сентября «Варяг» пришел в Алжир, пройдя 15-узловым ходом Гибралтар против 10-балльного шторма. По пути опять было несколько поломок. В Алжире приняли уголь и перебрали машины. На переходе в Палермо «Варяг» развил 21 узел и заодно испытал электрический рулевой привод. Из Палермо крейсер вышел вечером 16 октября, а утром 19 прибыл в бухту Суда на Крите, где по идее и инструкции его ждала месячная стоянка для боевой подготовки. Однако срочная шифровка из Петербурга заставила «Варяг» покинуть Суда и 23 октября войти в Саламинскую бухту Пирея, где стоял отдельный Средиземноморский отряд контр-адмирала А.Х. Кригера.

«Варяга» ждало особое секретное поручение: по дороге в Порт-Артур «проведать, что делают англичане в Персидском заливе», и заодно показать Персидскому заливу Андреевский флаг. На пребывание в Персидском заливе отводилось три недели. Предписывалось хранить полную тайну. Офицерам крейсера сообщить о маршруте только по проходе Адена. 

Теперь внимание

Представьте себе шок командира «Варяга» капитана 1-го ранга В.И. Бэра, когда еще до постановки на якорь в Саламинской бухте на мостик вбежал взволнованный старший офицер лейтенант Евгений Крафт и доложил, что все поставщики уже знают, что крейсер идет в Персидский залив!

На «Варяге» о содержании шифрованной телеграммы кроме командира и старшего офицера не знал никто. В своем донесении в ГМШ об этом мало приятном происшествии В.И. Бэр делал очевидный вывод: либо в Греции научились разбирать наш шифр, либо в ГМШ недостаточно внимательны к сохранению тайны^{381}. Сказано дипломатично. 

Трудный путь на Восток

По дороге в Персидский залив, несмотря на все усилия командира и команды, вновь не удалось избежать аварий. 14 ноября разорвало трубки в действующем котле, на следующий день — сразу в двух, через день — еще в одном. Смесь кипящей воды и пара, вырвавшаяся из поддувала, обварила восемь из стоявших на вахте матросов и кочегаров, одного очень серьезно. На поверхности разорванных трубок не было обнаружено дефектов, что озадачивало, но не утешало.

Кочегары старались теперь держаться от котлов подальше.

Выполнив «секретное» поручение, секретность которого стала непонятна уже самому каперангу Бэру, «Варяг» продолжил свой нелегкий путь в Порт-Артур. Во всех портах захода эффектный русский крейсер привлекал всеобщее внимание.

И только экипаж знал, чего стоил ему блестящий вид крейсера.

22 января пришли в Сингапур, в гавани пополнили запасы угля и после трех дней профилактических работ на рейде продолжили путь. Несмотря на свежий 10-балльный муссон и значительное волнение, встреченные в Южно-Китайском море, крейсер, по отзыву командира В.И. Бэра, держался отлично и вновь подтвердил свои высокие мореходные качества.

Надо сказать еще раз, что у «Варяга» были действительно изумительные обводы — отсюда его бросающаяся в глаза элегантность. И при нормальных котлах и механизмах дал бы и больше 23 узлов.

Переждав ночь у острова Ма-Конг, вошли 2 февраля на гонконгский рейд, где целую неделю опять занимались переборкой механизмов, котлов и холодильников, в которых число замененных трубок уже достигло полутора тысяч!

При благоприятной погоде пересекли Восточно-Китайское море и в полдень 13 февраля стали на рейде Нагасаки. Удобная, живописно раскинувшаяся незамерзающая бухта, знакомая и фрегату «Паллада», и крейсеру «Африка», она и после приобретения Порт-Артура продолжала служить узловым пунктом на пути кораблей нашего флота на Дальний Восток.

«Экономия» уже вносила поправки в программу плаваний флота — чтобы «Варяг» мог провести требовавшиеся по прибытии из России испытания механизмов и войти в курс эскадренной службы, другой крейсер, пришедший из Порт-Артура «Громобой», должен был стать в резерв. Прибывший на нем младший флагман эскадры контр-адмирал К.П. Кузьмич перенес свой флаг на «Варяг», и 22 февраля оба корабля покинули рейд. «Громобой» шел на стоянку во Владивосток, «Варяг» — на присоединение к эскадре в Порт-Артур.

Не теряя времени, адмирал уже в походе приступил к проверке нового крейсера: испытали водонепроницаемость некоторых отсеков, опробовали в действии водоотливные насосы. Испытание корабля на полной скорости, однако, не удалось: при достижении 20,5 уз обнаружились стук и нагревание подшипников, и пришлось перейти на привычные экономичные 10 уз.